в тебя девушку, но на такое количество поцелуев я не подписывалась, — отрицательно мотаю головой и спешу к зданию университета, только бы быстрее оказаться в толпе людей, где Поздняков позволяет себе меньше вольностей.
— Скажи, ну неужели тебе так противно? — спрашивает Алекс, нагнав меня.
В том-то и дело, что нет.
Поэтому количество столь тесных контактов важно свести к нулю.
В ином случае я опасаюсь потерять себя.
А уж влюбляться в Позднякова мне совсем нельзя. В кого угодно, но не в него. У него ведь и без того самооценка зашкаливает. Он только посмеётся надо мной, выполнит свою часть проклятого спора и пошёл меня куда подальше. Такие как он точно не умеют любить по-настоящему.
— Вчера ты уже видел мою реакцию на твои поцелуи. Хочешь повторить?
Алекс недовольно фыркает.
— Ладно, будем исправлять ситуацию. Сегодня я хочу погулять с тобой.
— Поздняков, мне не до прогулок! — возмущаюсь я. — Я такими темпами вылечу из универа. Мне учиться нужно, а не гулять с тобой каждый день, так что нет. Сегодня я никуда с тобой не пойду и не поеду.
— Не вылетишь, — заявляет парень и загадочно улыбается.
И у меня нет сил спорить с ним, потому что за эти несколько дней общения с парнем я устала. Проще просто промолчать, а после окончания занятий раствориться и исчезнуть из его поля зрения.
Войдя в университет, мы с Поздняковым разделяемся.
Я даже заметить не успеваю, куда исчезает парень, и радуюсь минутам, которые могу провести наедине с собой.
— Злата, зайди к декану! — говорит однокурсница, с которой мы хорошо общались в прошлом году.
Сейчас она относится ко мне с холодком, наверняка из-за моей связи с Поздняковым, но я ничего не могу поделать с этим. Пока я должна изображать его девушку. И вряд ли смогу рассказать позднее, что всё это было игрой. После окончания спектакля у меня не останется друзей. Поддерживать отношения с Золотоусовым я не стану, потому что парень неровно дышит в мою сторону, и я устала объяснять, что у нас с ним нет будущего.
— К декану? Зачем? — хмурюсь я.
Надеюсь, он не будет отчитывать меня за отношения с «неподходящим парнем». Может, и до него уже дошли слухи?
— А мне откуда знать? Он не сказал, зачем. Наверное, твой новый парень о чём-то позаботился, может, повышенную стипендию получишь, — фыркает Маша и проходит мимо.
Тяжело вздыхаю.
Ну ладно.
К декану, так к декану.
Иду в сторону кабинета мужчины, понимая, что могу опоздать на пару. Однако он ведь не просто так попросил зайти, не могу я отказаться.
Стучусь и сразу же толкаю дверь.
— Проходи-проходи, — говорит лысоватый полный мужчина, сидящий за столом. Он поправляет очки на переносице и расслабляет галстук.
Пока я иду к его столу, мужчина делает несколько круговых движений плечами и наклоняет голову из стороны в сторону до появления хруста шейных позвонков.
— Андрей Николаевич, мне сказали, что вы попросили зайти.
— Попросил. Неужели не знаешь, зачем?
Как-то некрасиво получилось, ведь я даже не поприветствовала мужчину.
— Не знаю, — отрицательно мотаю головой я.
— Давай мне свою зачётку, завтра заберёшь.
— Зач-чётку?
У меня руки трясутся. Что он решил сделать? Меня исключат? Зачем ему потребовалась моя зачётка? Щёки вспыхивают. Да что там щёки? Я вспыхиваю вся до корней волос.
— Неужели тебе жених ничего не рассказал?
— Жених?
Я совсем ничего не понимаю, теряюсь и едва держусь, чтобы не всхлипнуть от отчаяния. Сердце готово выскочить из груди.
— Да не стоит уж притворяться, делать вид, что ничего не происходит. Давай зачётку. Сессию закроют, но я рекомендовал бы всё равно посещать занятия. У тебя были хорошие перспективы.
— Как закроют сессию? Я ничего не понимаю, правда.
Что Поздняков задумал? Почему он ничего не сказал мне?
— Не нужно мне ничего закрывать. Я сама…
— Это тебе надо было решать с молодым человеком. А сейчас всё оплачено. Давай зачётку уже. Хватит меня смущать.
Достаю зачётку трясущейся рукой. В это мгновение я почему-то чувствую себя униженной. Даже на пары нет желания идти. Слёзы наворачиваются на глаза, но я сдерживаю их.
— Всё. Иди. И прислушайся к моим словам — если забросишь учёбу, это ни к чему хорошему не приведёт.
Я киваю.
Вылетаю из кабинета декана и спешу выйти на улицу. Мне нужен глоток свежего воздуха. Плевать на пару, так как сейчас я не смогу сидеть на занятиях и делать вид, что всё нормально. Я всё равно никакую информацию принять в это мгновение не смогу.
Плетусь к стадиону, сажусь в верхнем ряду, где частенько проводила время в прошлом, когда мне было слишком больно и тяжело, и даю волю слезам. Я тут одна. Никто не узнает, как мне больно. Я не наврежу Позднякову своими слезами. Никто из его друзей, которые наблюдают за этим спором, как за захватывающим сериалом, не узнает, как тяжело мне в это мгновение.
Всхлипываю и роняю голову на колени.
Зачем он решил оплатить мне закрытие сессии? Почему не предупредил? Неужели ему так нравится издеваться надо мной?
Куда подевалась Мишка Гамми?
Она не приходит на пару, заставляя меня заметно переволноваться.
Она же всегда была примерной ученицей, а теперь что?
Пропускает занятия?
Оглядываю всю аудиторию, но её нигде не вижу. Даже Золотоусов выглядит взволнованным, значит, ему неизвестно, куда она делась.
— Потерял свою Золушку, принц? — подначивает Длинный, а мне в это мгновение хочется послать его на три буквы, но я игнорирую этот вопрос. — Поговаривают, она оставила свою туфельку у декана, но кто его знает.
Подскакиваю.
Не думал, что декан так быстро пригласит её к себе. Рассчитывал, что мы зайдём к нему вместе. Стоило оставить её одну ненадолго, и всё вышло из-под контроля.
Наверное, Мишка Гамми решила, что раз сессия закрыта, то теперь ей можно не ходить на занятия, и свалила, чтобы избежать прогулки со мной?
— Там кто-то её на стадионе видел. Может, обознались, конечно, — шепчет Длинный.
В прошлом году девчонка проводила время на стадионе, когда хотела поплакать в одиночестве. Я частенько наблюдал за ней, но не решался подойти, потому что злился на неё из-за поступка матери, который девчонка всячески оправдывала. А что же теперь? Ууух…
— Можно выйти?
