Быть такого не может.
Она не ошиблась. Булат достал молоко, потом из шкафа сухой завтрак. Молоко налил сначала в чашу для микроволновки и поставил греть. В его движениях не было суеты, нервозности, он точно знал, где что лежит и что делать. Значит, не в первый раз…
- Савелий, у тебя нет других дел, как ошиваться на кухне? – ещё один вопрос, заданный приказным тоном.
- Понял, Булат Маратович. Пошел я тогда спать. Информация у вас на столе.
- Я видел.
При слове «информация» Вика встрепенулась. Не по её ли душу?
Микроволновка подала сигнал, что молоко подогрето. Булат достал его, засыпал в него сухой завтрак, после чего тарелку поставил на небольшой деревянный столик и понес его к дивану. Дочка Валгарова всё это время молча и не без интереса наблюдала за происходящим.
Она заерзала, устраиваясь удобнее, когда отец поставил столик рядом с ней.
- Так нормально?
Девочка кивнула.
- Точно ничего другого не будешь?
Она помотала головой и потянулась за ложкой.
Вика не могла видеть выражения лица девочки, а почему-то хотелось.
Свой кофе она допила. Савелий – тоже. Потому что прошел мимо неё к раковине. Прошел как-то очень близко, Вика даже подалась назад, втянула живот в себя. Отступать ей было некуда, девушка и так упиралась спиной в столешницу.
Боец сполоснул чашку, повесил на невысокую сушилку, после чего развернулся, подмигнул Вике и направился к выходу, фактически оставив её наедине с нефтяником.
Не успела она уйти первой.
А зря.
Потому что Валгаров развернулся лицом к Вике, давая понять, что она под прицелом его глаз.
- Не поздороваешься даже? – всё тем же, не предвещающим лично ей ничего хорошего холодным тоном заметил Булат.
- Утро, - отозвалась Вика нейтрально, сознательно опустив слово «доброе». Для неё оно никак не подходило под это определение.
- Почему встала в такую рань?
- Не спится.
Вика снова посмотрела на дочку Валгарова.
Та отправила в рот полную ложку и улыбнулась.
Если ребенок ест и улыбается, значит, всё не так просто.
- Привет, - Вика не могла сдержаться и улыбнулась ей в ответ, не видя, как застыл мужчина, как посерело его лицо.
Сейчас внимание девушки оказалось сосредоточено на девочке. Плюс таким образом Вике удалось сместить акцент с Валгарова, который одним своим присутствием нервировал её.
Вроде бы и выяснили, кто есть кто в этой ужасной истории, а Вика не могла адекватно на него реагировать.
Не хотела.
Как вспоминала тот ужас, что ей пришлось пережить вчера, вся эмпатия тут же испарялась.
Девочка вернула ложку в тарелку.
- Вкусно?
- Она не говорит.
Холодный голос мужчины врезался в сознание Вики, давая четко понять, что как бы ни старалась, пока она находится на территории Валгарова, ей от него не уйти. Никак и никуда.
Безнадежность хлестнула по нервным окончаниям с удвоенной силой. Почему страхи, что обуревали Вику вчера, не развеялись с предрассветной дымкой?
Удивление от слов Валгарова пришло с небольшим опозданием.
- О, я не знала… Извините, - растерялась Вика и выдала тот вопрос, о котором следовало молчать, прикусив язычок, и который не давал ей покоя второй день: - А вы воспитываете её один?
Ей пришлось посмотреть на хозяина дома.
Разговаривать с ним и делать вид, что его не существует, не получалось.
- Да, у Эльвиры нет мамы.
То, что он говорил об этом при девочке, наталкивало на многие мысли. Развивать их Вика не стала. И так влезла туда, куда ей не следует.
Эльвира подняла ручку в знак приветствия.
Вика почувствовала себя дурно.
Ей было жалко девочку. Родиться немой страшно.
Их мир очень жесток, несмотря на глянцевую оболочку. Дети особенно жестоки и нетерпимы к недостаткам других людей. Могут затравить так, что жизнь перестанет быть мила. Вика помнила, как у них на потоке мажорки травили двух девчонок.
В случае с Эльвирой девочке повезло в том плане, что её отец - человек непростой и никому не позволит дурного слова сказать в её адрес.
Пока Вика пыталась проанализировать услышанное, упустила момент, когда Булат двинулся в её сторону.
Даже на короткий миг показалось, что на неё. Что он нацелился именно на Вику. Хоровод мурашек пронесся по коже, выдавая девушку с головой. Как бы и что бы она себе ни говорила, реагировать на мужчину спокойно не получалось. Не помогал тот факт, что на кухне они находились с его ребенком. И судя по тому, как Валгаров общался с девочкой, он бережет её хрупкий мирок. Устраивать негатив и треш при ней не будет.
По сути, он вообще ничего подобного не должен был устраивать Виктории! А должен отпустить её! На такси Вика не смела и надеяться. Сама доберется как-нибудь. О том, как именно, не думала. Ей бы выйти за ворота, там сориентируется.
На Булате была простая домашняя одежда. Хлопковые штаны и футболка. Тоже босой, как и Вика. И вроде бы почти обычный мужчина… Ничего сверхустрашающего, только отчего низ живота опаляло судорогой и мышцы сводило? Тем более от смутного ощущения, что Валгаров сейчас приблизится к ней.
Он на самом деле подошел к ней ближе. Остановился неподалеку и вроде бы не нарушил личное пространство девушки, но ей стало вдвойне дискомфортно оттого, что он стал ближе.
Вика как бы мимоходом, нехотя отметила темные мешки под глазами мужчины и глубокую складку на лбу, между бровями.
А от последующего вопроса, заданного грубовато требовательным тоном, вздрогнула:
- Так что ты тут делала с Савой?
Сначала Вика даже не поняла, о чем он её спрашивает.
- В смысле? – повторно растерялась она, сильнее вжимаясь спиной в столешницу. Больная нога дала о себе знать, неприятно заныла.
Лицо Валгарова оставалось нечитабельным.
- В прямом. Я задал простой вопрос и хочу получить на него ответ.
- Вам же сказали: кофе мы пили, - настороженно ответила Вика и сразу сменила тему: - Вы получили по мне отчет? Я могу, наконец, уехать к себе?
В груди разрастался жар. Девушке хотелось выкинуть руку, обозначив личную территорию, и чтобы Валгаров не смел заходить за неё.
Всё. Точка. Её больше не касаются заботы семьи олигарха. Хватит!
Валгаров ответил не сразу. Прищурившись и склонив голову набок, он некоторое время изучал Вику. Та занервничала. Ей было откровенно наплевать, как она выглядит с утра и после той круговерти, что с ней случилась, но девушке
