из меня крики и ставить меня в неудобное положение.
Но не успела я расслабиться после секса и душа в объятиях мужа, как на телефон пришло пустое сообщение. От Давида.
– Что там? – завозился Гера, пытаясь заглянуть в экран.
– Ничего. Спам… Слушай, мне нужно спуститься и… принять таблетку. Отдыхай, не жди меня. Голова разболелась, я немного посижу внизу и приду.
Врать я научилась виртуозно. Самой от себя противно. Но я понимала, что раз Давид зовет – придется идти.
В коридоре второго этажа его не было, в спальню, разделенную стеной с нашей, я не пошла. Спустилась вниз, полагая, что Давид или снова отправит сообщение, и тогда я отвечу, или догадается и спустится сам. Но в гостиной столкнулась с Арсом.
– Ты не спишь? – за вопросом я постаралась скрыть испуг.
– Как видишь, – усмехнулся он, откладывая планшет.
– Почему?
– Не спится. А почему ты не с отцом?
Я не успела ответить, когда в гостиную вошел Давид.
– А-а-а… Понятно.
Губы Арса скривились, и он с ненавистью посмотрел на дядю. Не на меня, хотя именно я достойна презрения, а на дядю!
– Тебе не нравится, что Елена всё еще хочет быть полезной брату? Или смущают мои методы ему помочь?
Давид пластичным хищным движением скользнул ко мне, обнял, пристраиваясь сзади, склонился, целуя в шею. Арс все также сидел на месте, не двигаясь, с неприязнью наблюдая за дядей.
– Мне не нравится, что ты используешь людей, не предупреждая о последствиях.
– Так живут все, мой мальчик.
– Нет, не все! – Арс не сдержался и повысил голос.
– Соглашусь. Не все. Только сильные. Сильные всегда используют слабых.
– Мой отец никогда никого не использовал.
– Неужели? – фыркнул Давид. – А что он делает сейчас со мной? Со своей женой? С тобой? Или думаешь, он так слеп, что не догадывается о моих особых отношениях с его семьей?
Арс промолчал, а вот я вывернулась и посмотрела в лицо Давиду.
– Он не знает, – уверено прошептала я. – Если бы он знал…
– То что? Ну же, пораскинь мозгами, прекрасная Елена. Что бы мой брат предпринял, если бы узнал, что я тебя трахаю?
Я замотала головой. Что? Что бы Гера сделал? Или выгнал меня с позором, или ушел сам, или увел меня отсюда…
– А я тебе скажу, дорогая моя. Он знает и молчит, потому что его всё устраивает! Он имеет меня, получая деньги и возможности, я имею тебя, морально компенсируя вероломство брата, а Арс, единственный наш наследник, смотрит за всем и учится, чтобы потом отыметь нас всех. А? Ну не гениально ли?
Мы молчали, а Давид хохотал:
– Не будьте такими наивными. Никто в здравом уме не полезет в мутную воду проверять глубину, пока на берегу созданы все условия.
– Я тебе не верю! – выкрикнул Арс.
– Хорошо. Ради тебя я сниму нимб с твоего отца. У тебя будет шанс увидеть, кто из нас двоих пал ниже. А теперь иди наверх и прикрой плотнее дверь. У меня еще намечен разговор с твоей мачехой.
– Мне тошно от тебя, – скривился Арс, но даже не сделал попытки встать.
– Хочешь остаться и присоединиться? – усмехнулся Давид, а я похолодела.
Арс застыл, перевел на меня тлеющий запрятанным желанием взгляд, потом схватил планшет и быстро вышел из гостиной.
– Ты тоже считаешь, что брат не в курсе, зачем ты выбегаешь каждый вечер из спальни, зачем я каждый обед один езжу домой?
Голос Давида изменился. Стал более мягким, усталым. Но слова все равно больно били по мне. Себя я уже приняла: грязной, опустившейся и распущенной. Но перевернуть в голове образ Георгия, из обнищавшего рыцаря в расчетливого дельца, который сдал меня за чеканную монету, как последнюю имеющуюся ценность, я не могла.
Может он, как и я, боялся взглянуть фактам в глаза и осознанно встать перед решением? В этом я бы его поняла. Проще делать вид, что ничего не происходит, чем своими руками мешать себя с грязью, или ставить крест на будущем.
Итак, я это понимала, муж это понимал, Давид не только понимал, но и манипулировал нами. Один только Арс еще сопротивлялся.
– Не впутывай во всё это Арса, пожалуйста?
– С чего бы мне его жалеть, Лена? Чем быстрее розовая пелена слетит с его глаз, тем быстрее он повзрослеет.
Давиду было легко принимать решение в отношении племянника. Ведь пусть он ему родной, но не сын же. А вот Гера смог бы так обрушить правду на Арса? Вряд ли. Даже в отношении меня Гера очень деликатно решил ситуацию. Мог оставить меня любовницей, но всегда бы вставал вопрос не сплю ли я еще и с его сыном. Поэтому моральную сторону он перед Арсом подчеркнул моим статусом. Одно дело если бы Арс и дальше домогался любовницы отца, другое, домогаться его жены и своей мачехи.
Но в насмешку судьбы, мой статус совсем не помешал брату.
– А если бы Арс был твоим сыном, ты все равно открыл ему глаза на свои грязные дела?
Давид отпустил меня, отошел и сел на диван, где ранее сидел Арс.
– Хм, – даже усмешка теперь выглядела грустной. – А ты умеешь давать пощёчины, Лена… Нет, я не хотел бы, чтобы мой сын знал обо мне такие вещи. Не хотел, чтобы сталкивался с этой стороной моей натуры.
– Тогда и Арсу не стоит кое-что знать про отца. Уже достаточно, что он видит это от дяди.
Давид похлопал ладонью рядом с собой, подзывая меня ближе. Я подошла и села, морально готовясь к следующему акту, теперь с братом мужа. Надеюсь, он сегодня на анальный секс не настроен.
– Поцелуй меня.
– Ч-что?
– Хочу, чтобы ты целовала меня, как брата. Давай.
Я медлила. Почему мне казалось, что целоваться не в угаре страсти, а сознательно – это уже другой уровень отношений? И готова ли я к таким отношениям?
– Ну же! – подогнал меня Давид, в момент пересаживая с дивана к себе на колени и приближая губы к моим.
С ним мы не целовались даже во время секса. Единственный раз случился как раз этим вечером.
– Зачем?
– Я хочу. Этого мало?
Покачала головой, не зная, что ответить. Но Давид ждал только однозначного ответа. Притянул меня рукой за затылок к себе и неуверенно дотронулся до губ. Замер. Приоткрыл рот и осторожно прихватил мою верхнюю губу. Отпустил. Посмотрел мне в глаза.
Я удивилась, заметив его расширенные зрачки и участившееся дыхание. Господи, это же всего лишь поцелуи! Сам-то он снял ли розовые очки до конца?
Обхватила его
