class="p1">Она постукивает себя по подбородку.
— Мы... вроде как кружимся в одних кругах. Ну, не совсем. Мы не друзья или что-то в этом роде, Боже упаси. Он, ну, можно сказать, знаком с моим братом. Подумаешь, они очень близки, и мне специально сказали держаться подальше. Я имею в виду, что брат лишит меня социальных сетей, если я подойду к его друзьям. Вы можете себе представить такую пытку? — Она обхватывает себя руками. — У меня просто мурашки по коже.
— О Боже! — Ава щелкнула пальцами. — Я знала, что твой фамилия звучит знакомо. Твой брат — Джереми Волков, не так ли?
— Тот самый Джереми Волков? — повторяю я, недоверчиво.
Я дипломированный отшельник, но даже я слышала это имя, как только ступила на Брайтон-Айленд. Джереми Волков старше нас, ровесник моих братьев, и сейчас заканчивает магистратуру.
Причина, по которой его имя так печально известно в обоих наших кампусах, заключается в том, что он — бог, которому нельзя перечить.
Говорят, что он убил того, кто вывел его из себя — привязал к его телу камни и бросил на дно океана. Однажды один студент упал на его машину и уехал со сломанной ногой.
В другой раз кто-то случайно пролил на него воду, а затем, спасаясь от его гнева, ударил себя кулаком.
Конечно, это все слухи, но это жестокие слухи. Такие слухи, которые ясно говорят нам, крестьянам, держаться от него подальше.
Потому что, конечно же, Джереми — лидер Язычников. Ходят слухи, что процесс посвящения в члены клуба начинается с пролития крови.
Ходят также слухи, что остальные Язычники такие же сумасшедшие, как и он. Некоторые даже хуже.
Я не знал их имен раньше, но что-то подсказывает мне, что Киллиан принадлежит этому клубу.
Килл.
Так назвала его Анника, которая сейчас переминается с ноги на ногу. Он из тех, кто «убивает».
Дедушка Генри, мамин отец, говорил мне, что у каждого человека есть доля правды в значении его имени.
Киллиан — он полностью оправдывает значение своего имени.
Анника опускает голову.
— Каковы шансы вернуться к тому времени, когда ты узнала эту часть информации о моем брате?
— Никаких, — говорит Ава. — Не могу поверить, что вы брат и сестра.
— Я имею в виду, он не такой плохой, как говорят слухи. Он самый лучший брат на свете и заботится обо мне.
— Он разрушает жизни людей ради забавы, — говорит Ава совершенно искренне.
— Мы не можем выбирать братьев и сестер? — Анника пытается неловко улыбнуться.
— Могу с тобой согласиться. — Ава вздыхает. — И все же. Это огромная новость. Я удивлена, что он позволил своей сестре учиться в КЭУ. Я думала, он нас ненавидит.
— Наверное, ненавидит, раз он сказал, цитирую: «В КЭУ полно бесхребетных, избалованных сопляков, которые только и знают, как тратить свои трастовые фонды и не имеют ни малейшего представления о том, как их приумножить». И он не имел права голоса, поскольку я получила папино одобрение после долгих упрашиваний и обещаний быть хорошой. Но ни один из этих методов не сработал. Единственное, что помогло, это то, что мама убедила его. К счастью для меня, он не может ей отказать. — Она усмехается, а затем смотрит между нами овечьим взглядом. — Ты меня не ненавидишь?
— С чего бы? — Я придвигаюсь ближе к ней. — Добро пожаловать на борт.
— Да, — вторит Ава. — Твой брат — страшный придурок, но ты — просто куколка.
Она краснеет, и кажется, что комплимент ей очень приятен.
— О, спасибо.
Ава и Анника немного похвалили друг друга, после чего Анника изучила меня, словно в поисках свисающей конечности.
— Я знаю, что мы только что познакомились, но я чувствую необходимость предупредить тебя о Килле. Если ты думаешь, что мой брат плохой, то Киллиан может быть еще хуже. Он всегда был популярен, ему поклонялись, перед ним стелились, как перед Богом на земле, но что-то в нем не так, понимаешь? Как будто вся его светская жизнь — это фасад для того, что на самом деле скрывается внутри. Его улыбка никогда не достигает его глаз, а все его отношения были интрижками и переписками. На самом деле, я не думаю, что у него когда-либо были отношения. Даже его родной брат не слишком заботится о нем. Как будто он живет, но не жив... как будто он...
— Монстр, — закончил я за нее.
— Я хотела сказать психопат. В любом случае, он — плохая новость, и я не хочу, чтобы ты пострадала.
Слишком поздно.
Он уже забрал часть меня, которую я никогда не смогу вернуть.
— Он состоит в тайном клубе твоего брата? — спрашивает Ава, затем наклоняется, чтобы прошептать: — Язычники?
Анника слегка смеется.
— Ха... ха... Я не должна говорить об этом, иначе Джер убьет меня. Но да, неважно. Килл, наверное, вообще главный вдохновитель этого.
— Чем они там занимаются? — спрашивает Ава, приближаясь к ней, как учитель, допрашивающий тихого ученика.
— Не знаю, мне все равно. Я не лезу в их дела, и это позволяет мне летать под их радаром. То есть, я догадываюсь о том, что происходит, потому что я нравлюсь охранникам, но я делаю вид, что ничего не понимаю.
Я потираю ладонью свои шорты, обдумывая ее слова. Значит ли это, что если я останусь неподвижной, то тоже проскочу под их радаром?
Мой телефон пищит, и я вздрагиваю, прежде чем медленно достаю его.
Неизвестный номер: Осторожно, Глиндон. Ты можешь случайно стать следующей мишенью.
Киллиан
Я рано понял, что не вписываюсь в нормализованное, застойное, проповедуемое общество.
Я рожден, чтобы править им.
Без вопросов.
Контроль — это не просто потребность или мимолетное желание. Это такая же насущная необходимость, как дыхание.
Глубоко внутри меня скрывается серийный убийца с извращенными фетишами и постоянными требованиями насытить свои желания. Иногда это желание достаточно тусклое, чтобы его игнорировать, но иногда оно становится настолько сильным, что красный цвет становится единственным цветом, который я вижу.
Однако я не страдаю низким контролем импульсов, как некоторые другие идиоты. И уж точно я не позволю простому навязчивому желанию, одержимости или фиксации лишить меня контроля.
Именно поэтому необходимо, чтобы этот серийный убийца развлекался, утолял жажду и был абсолютно спокоен.
Если бы
