Тайер стискивает челюсти.
— Держись от нас подальше, Шэйн. От амбара, от Холдена и от меня.
Я хочу спросить его еще раз, почему он так поступает. Почему ведет себя так, будто я сделала что-то плохое, хотя я только и делала, что поддерживала его. Но гордость мне не позволяет. Я не буду умолять его об ответах. Я не буду умолять его подумать обо мне.
— Но сейчас именно ты находишься в моем доме, — напоминаю я.
— Все такая же дерзкая… — бормочет Тайер, и его взгляд опускается на мои губы. — Но твоего брата больше нет рядом, чтобы прийти на помощь, верно?
Можно сказать, что Грей вырастил меня в одиночку, потому что мама постоянно была в рабочих разъездах. Он был моим братом, лучшим другом и подобием отца. Но по большей части я считала себя самостоятельным человеком. Я хорошо училась и старалась следовать общепринятым правилам. Кроме тех случаев, когда это касалось Тайера. Он пробуждает во мне все самое порочное, рядом с ним я не могу мыслить ясно. Ни тогда, ни тем более сейчас. Он сделал меня безрассудной, и мне это нравится.
Никто и предположить не мог, что мы влюбимся друг в друга. Он был плохим парнем. Одиночкой. Непредсказуемым. А я была просто… Шэйн. Младшей сестренкой Грея. Но он знал настоящую меня, и мне казалось, что я знаю его.
— А может, теперь это ты защищаешь его, — задумчиво говорит Тайер.
Что?
— От чего Грейсона нужно защищать? — спрашиваю недоуменно. Грей, Дэнни и Тайер были очень близки, будучи самыми старшими, но когда погиб Дэнни, они превратились в подобие Монтекки и Капулетти.
Прежде чем он успевает ответить, я слышу звук открывающейся двери, а через секунду — цокот маминых каблуков. С широко распахнутыми глазами я поворачиваюсь к Тайеру. Если он нервничает, то умело это скрывает. Мало того, он выглядит раздраженным от того, что нас прервали. Я же, одетая лишь в спортивный лифчик и шорты, могу думать только о том, как странно все будет выглядеть со стороны.
— Шэйн? — зовет мама. — Как прошла твоя трени…
Она распахивает дверь в мою комнату и застывает на месте, когда замечает Тайера. Мама бросает на меня вопросительный взгляд, после чего снова смотрит на мрачного парня, стоящего в моей комнате.
— Тайер, — удивленно произносит она, поднося руку к груди и теребя ожерелье тонкими пальцами.
— Елена. — Он не утруждает себя тем, чтобы скрыть презрение в голосе или в выражении на лице. Мама с опаской косится на него, никто не произносит ни слова. Моя мама никогда не была любимым человеком братьев Эймс, учитывая статус их отца и его склонность приводить домой золотоискательниц, так что между ними нет никаких теплых чувств. Но сейчас все кажется иначе, и я не могу понять, почему.
— Тайер подвез меня после тренировки. — Ложь с легкостью срывается с моего языка, и я чувствую, как напрягается Тайер. Я даже не увидела его машины на улице, но если мама и понимает, что я обманываю, то решает не уличать меня публично во лжи.
— Как мило. — Ее тон вежливый, но губы недоверчиво сжаты.
— Вы же меня знаете. Всегда готов протянуть вашей дочери руку помощи. — Тайер подмигивает мне.
Мое лицо пылает от смеси гнева и смущения, смысл его слов предельно понятен, и парень ухмыляется, прекрасно осознавая, какое воспоминание только что всплыло в моей голове.
— Я думала, ты живешь в Амхерсте. — Это звучит как обвинение.
— Он уже собирался уходить. — Я встаю между ними, не давая Тайеру возможности что-то ответить. Внезапно комната начинает казаться слишком переполненной. Они следуют за мной через весь дом, не утруждаясь перекинуться даже парой слов. Мама остается ждать меня на кухне, а я провожаю Тайера к выходу. Распахнув дверь, я жестом прошу, чтобы он уходил. Его взгляд устремляется в сторону кухни: он знает, что мама может нас слышать.
— Скоро увидимся.
Я знаю, что это не простое дружеское прощание.
Это угроза.
К счастью, следующая неделя проходит без приключений… во всяком случае, если говорить о братьях Эймс. Тейлор продолжает подкалывать меня на тренировках, но если Тайер и Холден кажутся большими голодными волками, то Тейлор и Алексис больше походят на мошкару. Они назойливые, но безобидные. Последний день просмотра был в пятницу, и уже сегодня днем в спортзале вывесят результаты.
— Почему ты нервничаешь? — удивляется Вален, поднося ложку с йогуртом ко рту. — Ты же прекрасно знаешь, что у тебя все получилось.
— Я вовсе не нервничаю.
Подруга посылает мне выразительный взгляд, и я закатываю глаза, прекращая свой спектакль одного актера.
— Прошло много времени, и я подрастеряла былую форму. Что, если меня отправят в младшую команду?
— Вот ужас-то будет! — Она притворно ахает и округляет глаза.
— Ой, заткнись. — Правда заключается в том, что я боюсь не того, что не попаду в команду. Я боюсь снова начать играть. И точка.
— Пойдем. — Она встает, выбрасывает упаковку от йогурта в мусорку и тянет меня за локоть.
— Что ты делаешь?
— Сейчас мы вместе пойдем и убедимся, что тебя взяли в команду.
— Мы ведь даже не знаем, составлен ли уже список.
Вален указывает подбородком в сторону коридора, где я замечаю спешащих в спортзал Тейлор, Алексис и их подругу Эддисон.
— Готова поспорить, что они знают.
— Ладно.
Когда мы входим в спортзал, то видим, что на баскетбольной площадке играют ребята, у которых нет перерыва, а возле вывешенного в углу листка бумаги столпилась группа волейболисток. Пока я шагаю в их сторону, баскетбольный мяч неожиданно вылетает за пределы поля и, отскочив, останавливается возле моих ног. Нас замечает Эйден и трусцой подбегает ближе. С той ночи, когда он подвез меня, мы с ним периодически пересекались, но перекидывались лишь парой слов. Я решила, что это была разовая акция.
— Привет, — говорит он, останавливаясь перед нами. Я наклоняюсь, поднимаю мяч и передаю его парню. — Нам нужно снова потусоваться вместе.
Я недоверчиво приподнимаю бровь.
— А Холден в курсе, что ты общаешься со мной?
Он наклоняется ближе ко мне, будто собираясь поведать секрет.
— Что бы ты там ни думала, время от времени я могу принимать за себя решения сам.
Засомневавшись, я прикусываю губу. Он один из них. И, если честно, то в глубине души я еще испытываю ошибочное чувство преданности к Тайеру, хотя он предельно ясно дал мне понять, что не хочет иметь со мной ничего общего. Но было бы неплохо завести еще одного друга.
— Хорошо, я согласна на дружбу, — отвечаю я, чтобы не возникло никаких недоразумений. Очевидно, Эйден не ожидал такого ответа, потому что его брови взлетают, а рука накрывает растянувшиеся в улыбке губы.
— Черт возьми, Шэйн, ты вот так сразу собираешься меня зафрендзонить?
Я смеюсь, не зная, что на это ответить.
— Расслабься, я прикалываюсь над тобой. Честное скаутское, — клянется он, приложив ладонь к груди. — Друзья так друзья.
Он протягивает мне телефон, и я забиваю свое имя в контакты.
К нам приближаются Тейлор, Алексис и Эддисон.
— Хорошие новости, Шэйн, тебя взяли в команду, — провозглашает Тейлор своим стервозным тоном. — Теперь ты наконец-то сможешь поработать над своей огромной задницей, которую отрастила за год.
Я закусываю губу, закатываю глаза и едва ли не теряю все свое самообладание, когда она шлепает меня по попе и удаляется.
— А мне кажется, что у тебя просто феноменальная попка, — ухмыляется Эйден, и его взгляд блуждает по моему телу. Я пытаюсь улыбнуться, но эта улыбка кажется слишком неестественной. Какая же Тейлор сучка.
— Это точно, — кивает Вален. — Люди платят приличные деньги, чтобы сделать себе такую же задницу, как у тебя.
— Эйден! — кричит кто-то, вскидывая от нетерпения руки. Я возвращаю парню телефон, и, когда он его забирает, его пальцы касаются моих.
