остановился. Спящая, свернувшись в комочек, Тома выглядела беззащитно и трогательно. И в который раз Кирилл поразился, как она смогла накостылять. троим отморозкам? И ведь смогла же. Кир своими глазами видел короткую запись тех событий.
– Тома, Тома, что же мне с тобой делать? – пробормотал Терехов.
Варианта было два. Оставить спать здесь. Или отнести в кровать.
– Томка, иди в спальню, – негромко пробормотал Кирилл, легко потрепав девушку по плечу.
Малышка лишь вздохнула и сонно что–то пробормотала, вяло махнув рукой.
Терех честно подождал. Вдруг проснется.
– Ну, что ж, – хмыкнул мужчина и подхватил Тому на руки вместе с пледом.
Головина оказалась очень легкой. Пушинкой. Почти ничего не весила. И нести ее было комфортно, даже вверх по лестнице.
В голове билась одна лишь мысль.
Не дури, майор. Без глупостей. Просто разожми руки и оставь девчонку в покое. И шагом марш под ледяной душ!
Но установка дала сбой, когда Тома тихонько вздохнула во сне, а рукой скользнула по Тереховскому плечу.
И даже через ткань футболки Кир ощутил, какие у нее нежные и теплые ладони.
Или это уже сдвиг по фазе? Да к черту!
Кирилл завис, не сумев сделать шага назад. Стоял, склонившись над девушкой, не торопясь убирать рук с ее плеч и спины. И волосы, будто нарочно, щекотали щеку майора.
Терех смалодушничал. Просто качнулся на пару миллиметров вперед. Коснулся носом девичьего виска. А кожи – губами.
Трындец лютый! Ну разве может взрослый мужик вести себя вот так, точно сопляк какой–то.
Тома спала и не видела, как корежит Тереха в эту секунду. Это хорошо, что не видела. Иначе Кир бы точно не остановился.
А так Терех мог позволить себе не только поцелуй в висок. В уголок рта. И на выдохе – легонько прижался к девичьим губам.
Удивительное чувство. Сногсшибательное. И понимал, что мало. Не хватает ему украденного касания. Хочется больше. Хочется всего. И чтобы Тома ответила ему таким же жадным поцелуем.
Но Тома крепко спала, уронив ладонь на покрывало. Напоследок Кирилл провел кончиками пальцев по тонкому запястью. Позволил себе еще крохотную вольность. Прижался носом, жадно вдохнул тонкий аромат нежной кожи и отстранился.
Терех, собрав всю волю в кулак, сбежал вниз по лестнице. Жаль, что в спальне нет двери, а на двери – замка. Сейчас бы он пригодился. И чтобы не просто закрыть, но и ключ выбросить.
Хотя, майора и замок не остановил бы. Только пуля в башку.
Терех рухнул на свой ненавистный диван. Растер лицо ладонями. Дурдом какой–то. Психушка по майору плачет!
А ведь прошли только первые сутки, как он приступил к выполнению задания от Бати. Сутки! Что же будет дальше?
* * *
Кирилл и сам не знал, откуда у него такая выдержка. Но следующим днем он держался с Томой отстраненно. Поддерживал разговор. Отвечал, когда Тома задавала прямые вопросы. Слушал, когда рассказывала что–то о себе, родном городе, о тетке и о друзьях.
Сам старался ни о чем не спрашивать. Не нужно ему новых сведений. Так будет только хуже. Потому что вопросов у Тереха была тьма. Он хотел знать о малышке все. Все подробности. Любую мелочь. А это совсем не нужно. Лишнее.
Терехову можно было ставить памятник за терпение. Наградить, мать его, орденом за воздержание. Такими темпами у Тереха восстановится не только физическая форма, сдадут нервы, но и появятся мозоли на руках. Невидимые, разумеется. Да и мера самая крайняя. Но Томка довела его своей фигуркой, голосом, смехом до состояния, когда уже и принципы забывались, а стояк девать было некуда. Не красоваться же ему перед Томой своей боевой дубиной?
Маразм, да и только.
– Кир, я пирог испекла. Чай будешь? – раздался звонкий девичий голос сквозь неплотно закрытую дверь.
Терехов после ужина торчал на крыльце. Можно сказать, прятался от Томки. Боевой, мать его, офицер. А шухарится от малышки, избегает ее всеми силами.
Киру хотелось смеяться над собой и, вместе с тем, орать в голос от бессилия.
– Да, иду! – ответил мужчина и растер лицо ладонями. Пора бы и побриться уже. А то зарос, как дикарь. Впрочем, именно дикарем майор Терехов себя и ощущал.
Вздохнув, встал и пошел в дом, пить чай в компании своего личного наказания. Хотя, наказание сегодня было чудо как хороша. И волосы в косу заплела, как Киру нравилось. И футболка короткая, едва прикрывала пупок, но стоит чуть поднять руку, как виден плоский живот.
Кир с превеликим удовольствием запустил бы свои лапы под футболку. Хотя и без тактильных ощущений знал, что кожа у Томы на животе нежная, точно бархат.
– Ой, блин! Дверь закрой, майор! – выкрикнула Тома, когда Терех, зависнув, стоял на пороге, а за спиной внезапно поднялся ветер, и с неба полил дождь.
Наказание какое–то, кара небесная! И все на бедную голову несчастного майора Терехова.
Кир понял, что не только судьба, но и сама девчонка изводит его терпение. Потому что еще час назад Тома была в плотных спортивных брюках и мешковатой футболке, а сейчас уже нарядилась в шорты и в майку в облипку. И длинные ноги все напоказ. От ушей они у девчонки растут что ли?
Красивые ноги. Идеальные.
А про девичью грудь Терех вообще опасался думать. Видел, как ткань плотно облегала, ничего не скрывая, будоража воображение и больную фантазию майора.
Терехов мотнул головой, будто пытался сбросить наваждение. А наваждение не исчезало. Тома стояла посреди кухни, ловкими пальцами переплетала косу и смотрела на него. Будто бы удивленно, но с хитринкой.
– Пирог будешь? – негромко спросила Тамара.
А Кира переклинило от этих двух слов. Будет! И пирог он будет! Все будет!
– Ты зачем шорты нацепила? – сипло пробормотал Терех, а ноги медленно шагали вперед, к Томе.
– А ты зачем приходил ночью? – задала встречный вопрос Головина.
– С чем пирог? – продолжал говорить Кирилл и шагнул еще ближе.
Тома не отшатнулась. Наоборот, отбросила косу назад, освободив пальцы, расправила плечи и вскинула голову, чтобы смотреть Тереху в лицо.
– Ты же не трус, майор? Тогда почему ночью целовал, а днем не замечаешь? – упрямо произнесла девушка. – Или мне приснилось все?
Кир уже открыл было рот, чтобы подтвердить ее догадку. Сказать, что он, хвала богам, никакой ответственности за сны девчонки не несет. Что происходит в ее хорошенькой
