но ответа не ждёт, всё ещё посмеиваясь, она лезет в телефон и что-то там ищет, прежде чем встать и ткнуть им мне едва ли не в лицо. – Вот, читай. Я же сказала, что ты – пустая кукла, с которой хотят просто развлечься. Возомнила о себе непонятно что. Или именно количеством тех, кто тебя имеет, возрастает самооценка?
Пока она говорит, я не свожу убийственного взгляда с её горящих глаз. Не помню я, чтобы меня кто-то так ненавидел ни за что. Но после… да, я всё же перевожу взгляд на экран, когда у меня точно что-то взрывается в груди. Стеклянное, потому что осколки впиваются в лёгкие, причиняя такую острую боль, что хочется закричать. Но я даже не дрогну, хотя и вижу сообщение Арса. Вижу все грязные комментарии в мой адрес, чувствуя себя так, будто я правда такая.
Девчонка, которую добиваются только потому что это весело.
У меня такое ощущение, что меня прямо сейчас вырвет, ком к горлу подбирается, но я не сдаюсь, когда перевожу обратно на нее взгляд.
И это первая в жизни улыбка, которая даётся настолько тяжело, что мне от неё больно.
– А кто тебе сказал, что я сама просто не хотела узнать, как целует парень, который выглядит, как ходячий секс? – тихо и заговорщицки лепечу, приближаясь к ней, будто делюсь с ней каким-то секретом. – Хочешь расскажу? А то мы то обе знаем, что тебе этого никогда не узнать. В конце концов, ему нравятся девочки.
Её глаза блестят, слёзы проскальзывают из уголков. Вот теперь я вижу, как меня можно ненавидеть, когда есть за что.
– Шлюха, – кидает она, прежде чем, толкнув, пройти мимо и убежать.
А я и бороться за равновесие не хочу. Непонятно, что меня держит на ногах. Что держит от желания начать всё крушить. Стою и оглядываю эту каморку, совсем не зная, что делать. Как выйти обратно к тем, кто писал про меня такое. Кто смотрел на меня сегодня и знал, из-за чего я здесь.
А я целовать себя позволяла при всех. Позволяла им убеждаться… из меня вырывается какой-то короткий, сдавленный звук, который быстро заглушаю рукой. Я не могу сейчас заплакать. Не могу убежать, когда эта обиженная на жизнь дрянь будет потом всем рассказывать, как уделала меня. Будет понимать, что меня это задело и что она победила.
И тут мой взгляд натыкается на сумку, которую она трогала своими руками. Я даже больше к ней прикасаться не хочу, домой забирать, и в этот момент вдруг как-то всё складывается. Как мне уйти. Как ответить каждому из них, особенно этой стерве.
Смеяться надо мной после такого точно уже никто не захочет. Сомневаюсь, что им вообще будет весело в ближайшее время.
Я набираю номер и звоню Еве. Той самой, чей папа главный прокурор области.
– Привет, твой папа сейчас дома?
Она отвечает мне «да», и мне даже притворяться не приходится, чтобы её отец сразу понял, что со мной что-то произошло. Мой голос ломается, как бы его ни контролировала. А когда кладу трубку, пишу в блокноте фразу, прежде чем сделать скрин и поставить его на заставку.
Я кладу телефон в карман Арса. По крайней мере, у него будет ответ, за что именно он заплатил.
За моё сердце.
Потом сумочку кидаю в большой женский рюкзак, скорее всего принадлежащий Дане. Она же хотела её, пусть получает.
Не помню, как оказываюсь на улице. Ливень всё ещё шпарит так, что можно расплакаться и никто не заметит, что я сдалась. Но мне не хочется лить слезы, потому что я как раз не сдалась.
На какой-то момент, мне кажется, что я поступила отвратительно низко, но стоит только задуматься, как всплывают перед глазами сообщения.
И самое главное его.
«Ходят слухи», так сказал мне Мир. Теперь я понимаю, что он имел в виду.
Знают все. И все бы знали, как жалко я убежала. А вот о том, что с ними произойдёт, мало кто захочет рассказывать.
Так что нет, я не жалею. Я сразу предупреждала Арса, что не так беззащитна, какой кажусь.
Когда по мне бьют, я отвечаю в два раза сильнее.
Проходит, наверное, минут пятнадцать, когда я начинаю то и дело поглядывать на коридор, в котором скрылась Крис. Её всё ещё нет, и мне как-то не по себе. Я и так не был уверен, стоит ли принцессу знакомить с друзьями, но потом понял, что это рано или поздно всё равно произойдёт. К тому же, мне скрывать нечего, мне ничего не стоило признаться парням, что только так заливал им в уши, говоря, что нифига на неё не запал.
Запал. Да так, что готов перестать общаться с любым, кто не воспримет мой выбор всерьёз и не будет себя вести с ней уважительно.
И парни не разочаровали. Даже Алиш наступил себе на горло сегодня, наконец, приняв мой выбор. Осталось только самой Крис принять остатки моей жизни, о которых она ничего не знала, но и она была нереальной умничкой.
По ней и не скажешь, что для неё есть в принципе разница между её друзьями и моими. Ведёт себя, как всегда. Живая и веселая, даже друзей моих умудрилась очаровать, что они себя перестали вести, как неандертальцы.
Причин для беспокойств у меня нет, но я не могу буквально усидеть на месте. Тут ещё Дана выходит. Выглядит так, будто долго умывалась. Волосы частично мокрые и собраны в хвост. Первый раз вижу ее такой, а она впервые на меня не смотрит. Садится рядом с Алишем и как-то быстро втягивается в разговор.
А Крис всё ещё нет.
Я не выдерживаю. Пусть я буду лучше чересчур мнительным, зато спокойным, понимая, что с ней всё в порядке. Но в комнате отдыха я её не нахожу. Её вещи всё ещё висят на вешалке, но сумочки нет. Я иду до туалета, прикидывая единственный вариант, куда она могла уйти с ней, но уже издалека вижу, что дверь открыта.
Мне всё больше не спокойно. Остаётся последний вариант, что она вышла поговорить на улицу по телефону, но её и на крыльце нет. Ливень, стоит шум, шифер только так надрывается под
