-Ты что здесь делаешь? - Рявкаю, наблюдая, как эта зараза начинает раздеваться. - Ты почему ещё не спишь?
-Замёрзла, - поднимает на меня горящие глазищи. - Прогонишь?
Ее прогонишь!
Молча швыряю в Нину чистой простыней. -Делай, что хочешь.
Ухмыльнувшись и с вызовом глядя мне в глаза, она подходит к столу, подхватывает бутылку самогона и размашисто наливает себе в пустую стопку.
-Он крепкий, - предупреждаю дурочку.
Нина молча делает глоток и… начинает задыхаться от градуса.
Подкатываю глаза. Ну и к чему это представление? Засовываю ей в рот кусок мяса.
-Жуй и глотай живее.
-Мамочки… - прокашливается Нина. - Это что за пойло?
-Самогон… - пожимаю плечами. - И давай, раз пришла, заходи в парилку. Я тебя попарю. Выходить и спать собирался.
Сам отправляюсь в душ. Поток холодной воды обрушивается на голову и немного протрезвляет мне мозги. Ты просто попаришь ее, Илья. Просто! Трогать не будешь. Как бы она не провоцировала!
Легко сказать…
Когда захожу в парилку, Нина лежит на полке абсолютно голая.
Томно вздыхает.
-Жарко, хорошо… Так давно в бане не была.
-Ты раздета, - прокашливаясь, констатирую факт и плотнее запахиваю полотенце, которое красноречиво оттопыривается.
-Купальника нет, - невинно хлопая глазами, садится на полке девица. - А на белье украшения из металла.
Тихо рычу. Зараза.
-На живот ложись.
Беру веник, стряхиваю воду, провожу горячими листьями вдоль тела, согревая кожу, и от души прижигаю по упругой пятой точке.
-Оййй, - повизгивает Нина.
Чуть смягчаю удар. А вообще, выпороть бы ее. Чтобы не творила беспредел со взрослыми мужиками и сидеть неделю не могла.
Какой беспредел с мужиками? Она же девственница, Дымов! Аррр… Выпороть. А потом трахнуть сзади. Волосы на кулак накрутить, загнуть.
Вереща от ударов веника по спине, Нина тянется кошечкой.
Убейте меня!
-Переворачивайся! - Рявкаю.
Встаёт на четвереньки, придерживая рукой грудь.
У меня перед глазами меркнет. Кровь от головы окончательно отливает. Я сейчас трахну ее! Я так не могу!
-Илья? - Невинно интересуется зараза. - С тобой все хорошо?
Перехватываю ее за затылок, запускаю пальцы в волосы и сближаю наши лица. Тяжелые дыхания смешиваются. Губы застывают в паре сантиметров друг от друга.
-Зачем ты это делаешь, Нина? - Шепчу зло. - Ты понимаешь, что я тебе в семь лет температуру мерил? Носки надевал! Для меня ты все та же маленькая девочка!
-Это ложь. Ты меня хочешь. Мне давно не семь, - так же горячо шепчет Нина в ответ. - И даже не восемнадцать. Я хочу быть твоей по-взрослому. Поцелуй меня… Ну… - мажет своими губами по моим.
-Нет! - Взрываюсь и отталкиваю Нину от себя.
И самое ужасное, что мне хочется! ХОЧЕТСЯ!
-Ты думаешь, что кто-то поверит, что ты не спишь с женой? С невестой? - Обижено повышает голос. - Зачем я тебе? Спать ты хочешь с другими? Родить тебе не даёшь, прикрываясь заботой! Зачем?
-Да срать мне на то, что кто во что поверит! - Психую, потому что с национальной стороны девчонка права. - Мир больших денег и понятий несколько, дорогая девочка, чем может понять твоя светлая голова! Все! Баня окончена! Принимай душ и уходи!
-Вот сам и уходи! - Фыркает она.
-Я вышлю тебя из страны, Нина, - рычу с угрозой. - И спрячу в закрытом коллеже. Женском. Будешь изучать голых Аполлонов только на картинках!
-Ты так не сделаешь! - Подрывается она с полки.
Ее грудь красиво покачивается и вздымается. Волосы красиво рассыпаются по точеным плечам. И там, внизу, ничего не срыто - только тонкая ниточка коротких волосков, уходящая вниз между нежными губками. Мне хочется попробовать их. Уложить Нину на полку и впиться губами в ее самые чувствительные местечки.
Держусь просто на морально-волевых, чувствуя, как по вискам стекает пот.
Бах!
Мне вдруг совершенно неожиданно прилетает пощёчина. Увесистая такая. От души.
-Прости! - Осознав, что сделала, прикрывает пальчиками рот Нина. - Илья, прости, пожалуйста, я не хотела. Это на эмоциях…
-Иногда за жизнь приходится платить несвободой, Нина, - говорю жестко и тру щеку. Горит. - Быстро на выход.
Закутываю девчонку в простынь и буквально за шкирку выталкиваю в предбанник. Ставлю под душ. Парилку запираю.
Кладу Нине полотенце и наливаю чай.
-Можешь спать здесь на диване.
Сам начинаю одеваться.
-А ты куда? - Виновато закусывает губу Нина.
Не отвечая и прихватив с собой остатки самогона, выхожу из бани.
Ночь окутывает тишиной и свежестью. Через небольшой пролесок дохожу до реки, сбрасываю одежду и ныряю. Наплававшись до ломоты, возвращаюсь на берег и облокачиваясь на высокое корневище ели.
Здесь все по-прежнему. Звёзды, песок, квакание лягушек, запах смолы и покой. Выпиваю прямо из горла. Хорошо…
После интерната, оказавшись у тетки, это место было моим любимым. Я все мечтал, чтобы теть Маша замуж вышла. И чтобы ее муж прогнал отца. Чего этот урод только не творил. И руки распускал, и все из дома выносил. Сначала из своего, а потом из теткиного. Я на него с ножом кидался. Убить хотел в порывах.
Только потом в ее тихом разговоре с соседкой случайно услышал, почему теть Маша не хочет больше «мужика заводить». Если коротко, то муж был военный. Она с ним по гарнизонам моталась. Забеременела. А у него контракт в какой-то глуши. Роды принимать некому, беременность вести некому. Поставил ей условие или развод или аборт. Вернуться домой было в то время стыдно. Тётка выбрала аборт. А больше детей иметь не смогла. Муж там и погиб. Дружки брата окончательно отбили все очарование сильным полом.
Тру лицо руками. Ничего в бабах не понимаю. Как трахать, как заставить кричать и кончать - тут все круто, а как они там по-человечески устроены, понятия не имею. И от перспектив для Нины каких-то там сбоев и прочих странных слов, расписанных сегодня врачами меня корежит. Лет через пять заживит девочка нормальной жизнью, как хотела. Все успокоится. Может, грохнут кого…
