Таких совпадений нет, не бывает! Они невозможны!
Тридцатого августа, три года назад, моя малышка появилась на свет. И в этот же день ее не стало… Но теперь все это под огромным вопросом
В голове роился миллиард разных мыслей.
Вдруг в роддоме произошла ошибка тогда? Такое возможно? Врачи тоже люди, сыграл роль человеческий фактор. Умерла какая-то другая малышка, а моя девочка выжила?
Но каким образом она попала к Ярославу? Мама другой девочки тоже родила в той же больнице в то же время, и наших детей перепутали?
Я слонялась по квартире, как призрак, раз за разом прокручивая в своей голове тот страшный день.
Я лежала в больнице неделю. Но это время мне помнится плохо. Каждый раз, как приходила в себя, меня обкалывали успокоительными.
Когда отец собрался забрать меня обратно домой, я решилась задать ему самый страшный вопрос…
– Что с ней… Что с ней теперь…? – вдавливая тело в сиденье старенького отцовского форда, спросила я с ужасом. Отец неотрывно смотрел на дорогу, предпочитая сосредоточивать внимание только на ней. К моим больным тихим вопросам за эту неделю он даже привык.
– Лиза, я ведь сказал, девочки нет больше, – монотонно и немного устало вновь повторил, но я его перебила.
– Нет, – тихо произнесла, глядя в окно. – Я имею в виду… Может быть, я могу ее хотя бы… похоронить?
– Я не знаю как доктора поступают с… Как поступают в таких случаях, – сквозь силу ответил. – Но я не думаю, что это возможно. И мне кажется так будет лучше. Девочка моя, тебе не нужно место на этой планете, где будет сосредоточена вся твоя боль.
И, мысленно представив маленькую могилку, я с ним согласилась. Побывай я на ней - умерла б в тот же миг.
Все это не помешало мне организовать маленькое мрачное кладбище прямо в душе. Там, в своем подсознании я похоронила мечты о будущем, планы, стремления, даже амбиции. И я каждый день туда приходила…
И даже когда я внешне оставалась спокойна, в душе текли слезы.
Теперь выходит, что все это - результат огромной фатальной ошибки?
Я сползаю по стене прямо на пол и обхватываю колени руками, смотря в одну точку. Увидь меня кто сейчас, точно б решили - свихнулась.
Но я отказываюсь верить в подобные совпадения. Просто отказываюсь…
Прикрываю глаза, собирая себя по кускам.
Слишком многое произошло за один только день, переворачивая мою жизнь верх тормашками.
Перед глазами продолжает стоять лицо Яра сегодняшним днем. Он и не думал выпускать меня из своего кабинета, не докопавшись до правды.
В пол уха слушая, как Ярослав что-то еще говорит о работе, я вся превратилась в одни большие тикающие часы. Они немедленно начли отсчет тех нескольких дней, что отделяли меня от 30-го августа.
– Мне нужно еще кое-что доделать, – вскользь произнесла, спеша поскорее остаться одна в своем кабинете - аквариуме. – Спасибо… за обед.
– Хорошо, – кивнул начальник, принимаясь за уборку стола. Мне стало стыдно за собственную рассеянность. Наверное, со стороны это слишком заметно.
– Я помогу, – пролепетала и перехватила из его рук пустые контейнеры.
Наши пальцы неловко соприкоснулись. Вскинула растерянный взгляд. Яр не спешил убирать свои руки и отдать мне контейнер. Наоборот, стал держать крепче.
Сердце в груди загрохотало совсем беспрерывно.
– Ты чем-то взволнована, Лиза, – не спросил, а просто констатировал факт.
Но объяснить ему все в тот момент было сложно. Я даже себе пока ничего не могла объяснить.
– Нет, – упрямо помотала я головой. – Тебе показалось.
Яр склонил голову набок, задумчиво глядя на меня.
– Твоя венка на шее, – он вскинул руку и провел кончиком пальца по моей шее, – слишком часто пульсирует.
Я начала задыхаться от этого слишком откровенного прикосновения, но не смогла даже слова в ответ ему вымолвить.
– И щеки, – продолжил босс хрипло, – покрылись красными пятнами. – На этих словах он коснулся моих щек костяшками пальцев и тут же скользнул ими до подбородка.
Я смотрела на него широко распахнутыми глазами, не в силах поверить в происходящее.
– Твои губы подрагивают, – не собирался останавливаться начальник и откровенно опустил взгляд на мои губы. – И мне слишком сильно интересно, что с тобой происходит, чтобы так просто сейчас тебя отпустить…
Я ощутила как по моей нижней губе скользит его большой палец.
Серо-голубой взгляд пленил призраками нашего прошлого. Лицо Яра было так близко, и он совершенно точно был намерен меня поцеловать прямо сейчас.
Затаила дыхание сама не зная как реагировать.
Хотелось ли мне этого? Безусловно.
Ярослав Гордеев единственный мужчина, которого я когда-либо любила. Он украл мой первый поцелуй, первую близость и первые острые чувства.
С его уходом из моей жизни - рухнуло все, включая и саму жизнь.
После него остался лишь пепел и пустота.
Но за все эти годы я ни разу не испытывала желания поцеловать кого-то еще, или хотя бы начать общение с кем-то...
Мое сердце было закрыто для новых знакомств, а тело изголодалось.
Любила ли я Ярослава сейчас? Сомневаюсь. Слишком много прошло с тех пор времени.
Но внутри вдруг так ярко начали вспыхивать оттенки старых эмоций.
~Глава 22~
Яр.
Я смотрел на нежные, как лепестки роз, немного подрагивающие губы, и, кажется, уже не мог себя контролировать.
В голове отчаянно стучали противоречия. Но коснуться ее сейчас было так же необходимо как сделать вдох кислорода.
– Твои губы подрагивают, – собирая воедино остатки спокойствия, констатировал я, – и мне слишком сильно интересно, что с тобой происходит, чтобы так просто сейчас тебя отпустить.
Все эти дни я гадал, остались ли у Лизы чувства ко мне.
Но теперь сомнений почти не осталось.
Разве может девушка, которой я безразличен, так робеть и теряться при встрече?
И, черт побери! Все внутри меня откликалась на этот искренний трепет!
Она будто издевалась над моими фантазиями, сама о том даже не подозревая. Эта скромная рубашка и строгая юбка, которые, вместо того, чтобы успокоить воображение, раззадоривают его еще пуще прежнего! Теперь мне хочется немедленно снять их и тут же проверить, осталось ли тело Лизы таким же горячим и податливым, когда я прикасаюсь к нему?
А этот полностью отсутствующий макияж? Это же вызов… Она пытается показать свое безразличие, и я бы поверил. Поверил бы, если б не эти спутанные эмоции, тенями скользящие по ее лицу друг за другом.
С ее губ сорвался то ли вздох, то ли стон, когда я провел большим пальцем по нижней губе. Прикрыл глаза на секунду, гася внутренний рык.
Ее лицо так близко сейчас, что меня опаляет горячим дыханием.
И, теряя любые сомнения, я смял нежные губы в жадных, всепоглощающих ласках.
Наши языки страстно переплелись. Тела притянуло друг к другу будто большими магнитами, вшитыми в грудь.
Теплые, влажные губы так податливо распахнулись, безмолвно позволяя мне сделать все, что хочу.
– Черт, Лиза… – выругался прямо ей в губы.
Помощница таяла в моих руках, прижимаясь телом сильнее с каждым мгновением. Еще доля секунды, и она отчетливо уловит мое напряжение во всех смыслах этого слова.
Но прервать поцелуй не смогло бы даже землетрясение.
Нам было совершенно не важно, что происходит вокруг. Сейчас существовали только мы с ней. И даже если бы весь мир вдруг превратился в огромную зияющую воронку - мы бы этого не заметили.
Воздух в моем кабинете раскалился, когда я подхватил Лизу под бедра и усадил на своей стол. Мы боялись разорвать поцелуй и посмотреть друг другу в глаза. Мы боялись того, к чему все это способно нас привести.
Но, вероятно, в голове Лизы нашлось больше здравого смысла, нежели я смог в своей отыскать. Потому что через миг, она уперла ладошки мне в грудь.
