ко мне во время ужина на четвёртый день.
— Почему? — спросила её, продолжая поглощать переваренную рыбу.
— Из лотереи попасть в Платиновый список! Никогда раньше такого не было, с восторгом произнесла моя собеседница.
— Откуда ты знаешь? — я перестала живать и попробовала в темноте рассмотреть её лицо.
— Не важно. Знания берутся ни откуда и уходят в никуда. Просто хочу сказать, что Серебряный и Золотой список приняли тебя и готовы приветствовать в рядах высших. Для лотерейных ты, наверняка, почти божество.
— Вы серьёзно? — я отложила свою еду в сторону.
— Разумеется! Раньше мы связаны были своими браслетами, подняться выше казалось недостижимым для нас и наших дочерей, но благодаря тебе оковы разбиты. Моему мужу шестьдесят, я всё ещё могу рожать детей и, если он умрёт, то у меня появится шанс…
Глаза привыкли к темноте, и я увидела, как Лидия закатила глаза. Что с ней не так? При первом знакомстве я удивлялась её нахождению здесь. Какой смысл перевоспитывать жену, которая почти вышла из допустимого возраста фертильности? Рожать после сорока пяти лет категорически запрещено, а ей уже, должно быть, около сорока, но она всё ещё мечтает о повышении своего статуса.
Не о свободе, не о самостоятельной жизни, а о новом муже из Платинового списка! И самое противное, что она права. Я вызываю ненависть у тех, кто родился с «серебряной ложкой» во рту и изначально был на вершине общества. При этом, для всех кто ниже я — призрачный шанс. Вот только не тот, на который мы с мамой рассчитывали, когда я была совсем малышкой.
Все эти детские разговоры перед сном о свободе и равенстве. Любви и взаимности. Полноценной жизни и истинном счастье. Я пронесла их через года, мечтая изменить систему. Сколько бы меня не запирали в школе и не наказывали — они не могли изменить то, что было заложено семьёй. Мамой. Она свободна в своём браке, пусть и внутри стен квартиры, но свободна. Не все мужчины такие, как все. У меня есть пример отца.
И что теперь? Я действительно изменила существующую систему. Выйдя замуж, создала прецедент, который даёт шанс девушкам из низов добраться до Платинового списка. Вот только толку то?
— Дашка, опять в облаках витаешь? Наталья Пална увидит — руки отобьёт, — Наташка весело подмигнула мне и подсыпала немного соли в ризотто.
— Она нас обеих скоро без рук оставит, — в отличие от моей новой знакомой, мне было совсем не радостно. — Как думаешь, скоро нас выпустят?
— Как только поймут, что мы готовы. Кулинарные курсы и в городе есть, на перевоспитание отправляют тех кто не хочет, а не не может. Тсс…
Наталья училась в правильном классе и прекрасно знала теорию. С первого дня она почти идеально выполняла все задания своей тёзки, а вот для законного супруга стараться не желала. Именно за это муж её и сослал. Меня, вероятно, тоже. Соколовский попросту побоялся рассказать правду о нашей с ним интимной жизни и его желаниях, ведь если бы меня начали подвергать действительно жёстким пыткам, я бы непременно рассказала о всех его не вполне законных фантазиях и злоупотерблениях.
— Не сутулимся. Дарья, волосы убери, — воспитательница заправила выбившийся локон под косынку. — Вот так-то лучше. Эти выходные вы обе проведёте с мужьями. Будьте хорошими девочками и постарайтесь не облажаться.
— Нас отпустят домой? — Наташка спросила больше с испугом, чем с радостью.
— Нет, конечно. Вам подготовят семейное гнёздышко в нашем уютном отеле.
У меня, как и у моей напарницы, не было никакого желания встречаться с мужем. С начала перевоспитания прошло чуть больше недели, синяк на лице до сих пор не зажил, а на пальцах красовались пластыри. Если сначала меня пугала необходимость провести на перевоспитании длительное время, то сейчас я поймала себя на мысли, что не хочу возвращаться к Соколовскому.
Охранники уже с третьего дня перестали обращать на нас с Наташей внимание — у них были более проблемные клиентки. Те девушки, которые часто стонали по ночам от боли и днём были не совсем в адеквате. Некоторые устраивали истерики, кусались и царапались, пытаясь сбежать куда угодно, лишь бы подальше от своих воспитателей. Я старалась не обращать на них внимания и не думать о том, что с ними делают. Вела себя тихо, покорно терпя незначительные унижения.
— Как думаешь, что им от нас надо? — шепнула мне Наташка на ухо. — Вот и я не знаю. Но хотя бы она нас бить перестанет.
Её риторический вопрос не требовал ответа, но поставил меня в тупик. Действительно, что Соколовскому от меня нужно? Свидание с мужем могло быть частью процесса перевоспитания, но никто не мог принудить мужчину из Платинового списка выполнять свои распоряжения. По крайней мере, здесь таких людей точно нет. А это значит, что Валера сам хочет увидеть меня. Вот только зачем?
— Похудела? Тебе к лицу, — муж скинул с моих плеч плащ и с удовлетворением окинул меня взглядом. — Домой хочешь?
Я кивнула, не решаясь с ним заговорить. Последние дни меня никак не отпускали мысли о Соколовском. Зачем он решил жениться на мне, вопреки устоявшимся правилам? В школе я думала, что старый хрыч влюбился с первого взгляда. Какой наивной я тогда была! Никакой любви и даже симпатии он ко мне не испытывает. Желание продолжить род тоже не имеет никакого отношения к нашему браку. Тогда что?
Какое-то время мне казалось, что ему была нужна послушная наложница, которая с благодарностью будет удовлетворять не только его, но и других мужчин, но… Соколовский долго изучал меня, прежде чем выразить желание взять меня в жёны и точно знал, что я далеко не самая послушная девочка в классе.
— Питание воспитанниц полноценно и сбалансировано. Не волнуйтесь, моё здоровье никак не пострадало за время пребывания здесь.
— Правда, — он плюнул на пальцы и стёр грим, которым больше часа пытались замаскировать мой синяк. — Они били тебя?
— Случайно ударилась, — жаловаться такому человеку, как мой муж было бы глупо.
В лучшем случае, он забрал бы меня домой, а в худшем… Даже предполагать страшно. Я на всю жизнь запомню дни, проведённые в подвале его дома.
— А с руками что?
— Я неуклюжа, но я стараюсь, — тихо ответила ему, продолжая смотреть в пол.
— Стараешься. Это хорошо. Ужин твоих рук дело?
— Да, — в очередной раз наврала я.
Наталья Павловна волновалась перед свиданием больше, чем я и Наташка вместе взятые. Она хоть и старалась быть строгой, а временами и
