какое-то жжение на затылке и между лопатками. Я резко обернулась, прижимая к груди первую попавшуюся кофту, но обнаружила, что была одна в комнате. Я прошла по спальне, задумчиво разглядывая потолок. Очень может быть, что в доме установлены камеры. «Вот, извращенцы!» — разозлилась и показала средний палец невидимому врагу. Напряженно вглядывалась, но ничего не нашла. Неужели показалось?
Если кто-то и следил за мной, то уж точно не Олег. Он сегодня весь вечер ссорился с кем-то по телефону и, пнув на прощанье тумбочку в холле, выбежал из дома. Я слышала его отъезжающий автомобиль. Наверное, просто нервы расшалились. Уж слишком чужим был этот дом для меня.
Я вернулась к своему наряду. С лодочками образ получился строгим и даже немного стервозным. Но если застегнуть пиджак на все пуговицы и спрятать полупрозрачную блузку, то ощущала себя вполне комфортно.
«Это моя работа», — повторяла я про себя, ожидая на крыльце Алтабаева.
В огромнейшем зале центрального павильона играла негромкая музыка. Прожекторы ярко освещали стенды, мимо которых прогуливалась избранная публика. Рядом с каждым стояла девушка модельной внешности, чтобы показать, как работает и для чего служит то или иное устройство. Мы с Игорем уже успели побывать за эту неделю на одной фотовыставке, но там народ попроще, конечно, собирался.
В фойе Игорь подхватил мое пальто. Когда я посмотрела на себя в зеркало, то заметила, как Алтабаев, стоявший за моей спиной, провел носом от моей макушки к плечу. Чуть подрагивали его прикрытые веки на сосредоточенном лице. В отражении я удивленно встретилась с ним глазами: «Он что, на самом деле, меня понюхал?». Парень увидел мое замешательство, но не растерялся, а приблизив губы к самому уху, восхищенно прошептал: «Ты здесь самая красивая».
Мужчины в форме различных ведомств, иностранные делегации, официанты, рассекающие с подносами бокалов холодного просеко, молоденькие девушки под руку с седовласыми господами с военной выправкой. Я потянулась к фужеру, а Игорь тем временем достал фотоаппарат и с удовольствием щелкал все подряд, на что только падал его взгляд.
— Через полчаса будет речь Марковичей. От них сегодня — Олеся. Мне сказали, что она будет открывать вечер.
А я почувствовала, как размеренно застучало мое сердце, и разогнулись плечи, словно освободились от невидимого груза.
— Потом еще несколько шишек из министерства, и в конце разработчики. Удивительные ребята! Перехвачу их пред речью — будет эксклюзив! — он довольно помахал у меня перед носом пропуском за кулисы.
— Привет, дрочила! — Игорь сразу обернулся на голос, а мимо спешащий официант ненамеренно оттеснил меня на шаг в сторону. Так, что я не сразу увидела старших братьев Алтабаевых: Руслана и Александра.
В отлично скроенных классических костюмах, белых рубашках, выгодно оттенявших смуглую кожу, они всем своим видом транслировали энергию успеха.
— А ты думал, батя, только тебе приглашение выписал? — заржали они над его искренним недоумением.
— Что вы тут забыли, животные?
— Пришли налаживать связи с общественностью, — братья белозубо скалились и бросали выразительные взгляды девушкам промо-моделям.
— Знаю я ваши «связи», — Игорь закатил глаза, — На большее ума не хватает?
— Ого! Ты с девушкой? — Алтабаевы заметили меня, — Женя, что ты делаешь рядом с этим онанюшкой? Давай покажем тут одно классное место, не так тухло будет.
— Ребят, мы здесь не развлекаемся, — сказала я в надежде, что они отстанут.
Хоть братья шутили, мне было не по себе.
— Да, мы тут по работе, — поддержал меня Игорь, — Кто-то серьезный должен быть в семье.
— Ну да… в семье не без урода…
— А в нашей семье их целых два, — отрезал Игорь и все трое покатились со смеху.
— Тогда мы пойдем нести это тяжкое бремя вон к тем двум блондинкам, — уступил Руслан.
— Ага, законнектимся, — согласился Александр и, уходя, послал мне воздушный поцелуй.
— Позеры… — фыркнул Игорь.
Пока парень переключился на новых вошедших гостей, я отошла в туалет. Толкнула дверь, но она поддалась не сразу, будто кто-то удерживал ее изнутри. Опираясь руками о раковину перед зеркалом, стараясь удержать себя от раскачиваний, стояла пьяная Олеся. Когда я вошла, девушка подняла голову. На лице застыла маска скорби, уголки поджатых губ оттягивались вниз. Она с трудом раскрыла стеклянные глаза и, казалось, не узнавала меня. Тушь черными грязными пятнами расплылась по щекам, помада съехала на подбородок.
Я ужаснулась от ее состояния, ведь ей уже совсем скоро нужно было выступать с речью.
— Олеся! Ты как себя чувствуешь?
Она обхватила себя руками и привалилась к стене. Никак не могла сфокусировать взгляд. Губы ее беззвучно шевелились. Я приблизилась и расслышала сбивчивый шепот: «…бессмысленно… это все бессмысленно…»
— Господи, Олеся, ты здесь одна?
— Одна? — девушка осоловело осмотрелась и рассвирепела, — Конечно, блядь, одна! Я всегда одна.
— Что случилось? — я была почти на грани, прекрасно понимая, какой провал ждет ее впереди.
— Ты приехала хвостом вертеть — вот что случилось, — Олеся почти плевалась от ярости, — Олег сказал, что все кончено. И ты сука… это ты тварина…
Дальше она не могла сформулировать и опять уронила голову. Я представила масштаб предстоящей катастрофы, если бы кто-нибудь из прессы обнаружил Олесю. Очень повезло, если сюда ей удалось добраться незамеченной. Быстро выбежав из туалета, желая во что бы то ни стало не допустить такого скандала, я бросилась искать Игоря.
В зале парня не было. Я попыталась пройти за кулисы, но охрана не пропустила. На телефон тоже не ответил. Пришлось вернуться обратно к девушке, потому что боялась, что одна она может что-то еще натворить.
— Олеся, как ты приехала? — я начала тормошить тело, съехавшее на пол.
— Сама, — она потянулась к сумочке. С трудом найденный ключ с логотипом бмв выпал и звякнул о кафель, — Упс…
— Вот, блин — мне хотелось ругаться, — Диктуй адрес!
Я решила действовать: открыла приложение и вызвала такси к черному входу.
Глава 7. "Сочтемся"
I
Еле дотащила Олесю до стоянки. Повезло, что, когда мы выходили из туалета, в зале уже был приглушен свет для выступлений на сцене. А иначе хороши бы мы были обе! Невменяемая Олеся у меня на плечах и я, согнувшаяся под тяжестью ноши и с заплетающимися ногами.
В машине Олеся, то теряла сознание, то резко садилась и глотала воздух жадным ртом, как рыба, выброшенная на берег. «Вот что я творю!?» — запульсировало у меня в голове после того, как девушку стошнило на мой пиджак. Не смотря на то, что Олеся была ко мне очень жестока, я чувствовала, что совесть никогда не позволила бы мне бросить человека на растерзание толпе.
Пиджак я сняла
