просвечивает сквозь него. Когда я пожаловалась, что мой лифчик виден, она просто сказала мне снять его.
Хотя я чувствую себя так, словно на мне костюм, мои бедра по-новому покачиваются, и даже рядом с такой сияющей красавицей, как Хлоя, некоторые парни смотрят на меня.
В переполненной гостиной она впивается ногтями в мою руку.
— Ой! — Я пытаюсь стряхнуть ее, но от Хлои не избавиться, когда она вонзает в тебя когти.
— Обычно мне не нравятся рыжие, — шепчет она, — но посмотри на этого парня. Он такой милый.
— Я думала, мы здесь из-за Люка.
— Да, но мы также должны найти тебе мужчину.
Мой желудок скручивает от мысли, что я заставлю себя влюбиться в парня, который не Уэс.
Но это просто глупая влюбленность. Как только я найду другого парня, ботаника из библиотеки, как он и предлагал, я забуду его.
Я слежу за тем, как Хлоя демонстративно указывает на рыжеволосого, высокого и худощавого мужчину в очках с толстыми стеклами.
— О, я его знаю. Это Максвелл. Он учится у меня на курсе "Введение в художественную литературу".
Хлоя ахает.
— Коллега-писатель? Боже мой, ты должна подойти и пофлиртовать с ним.
— Что? — Температура моего тела подскакивает. — Я этого не сделаю.
Она щиплет меня. Я начинаю понимать, что язык ее любви — насилие.
— Почему, черт возьми, нет? Он симпатичный, и держу пари, у вас двоих много общего.
— Потому что мне приходится видеть его на занятиях каждую неделю, и я не хочу, чтобы между нами была неловкость.
— Я не говорю тебе встречаться с этим парнем. Просто пофлиртуй с ним. Потренируйся. Держу пари, он из тех парней, которым польстило бы, что ты даже посмотрела в его сторону. Сделай ему комплимент, и он будет умолять тебя о руке. — Когда я складываю руки на груди и даю понять, что не сдвинусь с места, Хлоя добавляет: — Я бросаю тебе вызов.
Черт. Я предложила ей засветиться с парнем на переполненном хоккейном матче, а она и глазом не моргнула. Если она может это сделать, то, конечно, я смогу пять секунд пофлиртовать с симпатичным однокурсником.
Мы с Хлоей берем напитки для нас троих. Когда мы подходим к нему, она выпаливает громкое «Привет! Я молча сую ему в руку красный пластиковый стаканчик.
Его глаза испуганно расширяются.
— Эээ… Спасибо.
— Вайолет. — Голос Хлои звучит искусственно высоко. — Что ты только что говорила о его волосах?
Я собираюсь убить ее за это.
— О, да. Это… мило.
Хлое удается скрыть свою досаду, но Максвелл расплывается в легкой улыбке.
— Спасибо. Ты ведь ходишь в мой класс по написанию художественной литературы, верно?
Тугой узел в моей груди начинает ослабевать.
— Да, это так.
— Как ты справилась с последним заданием?
Хлоя сжимает мое плечо.
— Я собираюсь взять еще выпить! — кричит она, перекрикивая музыку и радостные возгласы с кухни.
Она оставляет меня с Максвеллом, хихикающая и флиртующая с Люком на кухне, пока они играют в выпивку. Следующие полчаса мы с Максвеллом говорим о занятиях, писательстве и книгах. Он милый, с ним приятно разговаривать. Идеальный парень, в которого можно влюбиться, с которым можно встречаться, который подарит мне первый поцелуй. Логичный, практичный, рациональный.
И все же мое сердце все еще полно иррациональных чувств к Уэсу. Когда я представляю, как наклоняюсь, чтобы поцеловать Максвелла, все, что я вижу, — это лицо Уэса Новака.
Как только Максвелл кладет руку на диван позади меня и его взгляд падает на мой рот, Хлоя, спотыкаясь, выходит из кухни и натыкается на мои ноги.
— Люк ушел. — Она выпячивает нижнюю губу. — Теперь мне с-скучно.
Она избегает употребления алкоголя, чтобы оставаться в наилучшей форме для фигурного катания, но сейчас она явно пьяна.
— Извини, — говорю я Максвеллу. — Мне нужно отвезти ее домой.
Прежде чем она отключится и превратится в мертвый груз. Втайне я рада, что она прервала меня до того, как Максвелл успел поцеловать меня. Я знаю, что не остановила бы его, но я также не хочу делиться этим с ним первой.
Я хочу этого с кем-нибудь другим.
— Без проблем. Увидимся на занятиях.
Мне удается вытащить Хлою на крыльцо, прежде чем она падает на задницу и прислоняется к перилам, закрыв глаза.
— Нет, не здесь, Хлоя. Пошли. Нам осталось не так уж много.
Она отмахивается от меня, и сколько бы я ни тянула ее за руку, она не двигается с места.
Я роюсь в ее переднем кармане в поисках телефона и убеждаю ее открыть глаза достаточно надолго, чтобы разблокировать его. Уэс находится в ее списке экстренных контактов.
Если ты окажешься в плохой ситуации, позвони мне.
Вы обе.
Звонит телефон, и я надеюсь, что он тоже не пьян и не вырубился на вечеринке.
После третьего гудка низкий баритон гудит мне в ухо.
— Что случилось?
— Привет, эм, это Вайолет.
— Вайолет. — Его голос наполняет меня теплом, от которого мои бедра сжимаются.
— Мы с Хлоей на вечеринке «Sigma Chi», и она вроде как вырубилась. Не мог бы ты прийти и помочь мне отвести ее обратно в общежитие?
— Я сейчас буду. — Он вешает трубку, не сказав больше ни слова.
К тому времени, как Уэс появляется пять минут спустя, Хлоя уже пьяно храпит. Он качает головой, прежде чем без усилий подхватить ее на руки.
Безумная часть меня желает, чтобы я была пьяным другом, а Хлоя — той, кто позвала Уэса на помощь, чтобы прямо сейчас быть в его объятиях.
Когда он останавливает свой взгляд на мне, то перестает двигаться. Я таю под его взглядом, когда он рассматривает каждый дюйм моего тела, от моих завитых волос до топа с глубоким вырезом и бедер, которые почти полностью обнажены крошечным кусочком ткани, который едва сойдет за юбку.
Никто никогда раньше не смотрел на меня так.
Уэс прочищает горло.
— Ты готова?
Мне удается кивнуть.
Он укладывает Хлою на заднее сиденье своей машины, и мое сердце почти останавливается, когда он открывает для меня пассажирскую дверь. Небольшой жест, который не должен заставить меня упасть в обморок так сильно, как это происходит. Может быть, он разглядывает мою задницу, когда я проскальзываю внутрь.
Боже, я надеюсь на это.
Когда он садится за руль и мы направляемся в Норен-Холл, Уэс спрашивает:
— Сколько она выпила?
Я прикусываю губу. Мне следовало наблюдать за ней повнимательнее.
— Честно говоря, я не уверена. Она играла в выпивку, так что я думаю, что она немного выпила.
— Я поражен, что она продержалась целый месяц, прежде
