без одежды, и я была уверена, что так и останется. А Север застал нас в момент занятия сексом. Лицезрел меня ласкающей грудь, с раздвинутыми ногами.
– Слушай, а может домой поедем? – жалобно пищу я, выглянув из-за двери.
Родион, успевший натянуть футболку, смотрит на меня вопросительно.
– Зачем? Погода же супер. Сейчас возьмем велосипеды и доедем до реки. Ты же вроде сама хотела?
Не найдясь, что возразить, я снова скрываюсь в ванной. Надеюсь, у Севера найдутся неотложные дела и сегодня мы не увидимся. Мысль о работе на него я успела отмести. Это точно плохая идея.
Переодевшись в футболку и шорты, я выхожу на крыльцо. Родион, разгуливающий с телефоном чуть поодаль, заметив меня, поднимает руку в пригласительном жесте.
– Малышка, пошли к Макару зайдем! Он от похмелья мучается, и собирается как черепаха.
Лицезреть пьяного Макара у меня ни малейшего желания, поэтому Родион уходит один. Глубоко вздохнув, я запрокидываю голову. Погода сегодня и впрямь исключительная. Небо чистейшее и ветра нет. Было бы обидно торчать в пыльной городской пробке.
Я всегда мечтала жить в своем доме, подальше от суеты. Именно время проведенное на родительской даче, запомнилось мне как самое теплое и уютное. Зимой мы с папой наряжали во дворе елку и затапливали камин. В новогодний вечер приезжали его друзья и сразу становилось весело и шумно: говорили громкие и длинные тосты, много шутили, запускали салюты. Папу все любили и уважали, а потому на подарки не скупились. Планшеты, смартфоны, ноутбуки, умные часы, найденные под елкой – все это было в порядке вещей. Но любила я то время не за подарки, разумеется, а за ощущение теплого домашнего счастья.
Жалобное мяуканье выдергивает меня из воспоминаний, заставляя оглядеться. Рядом никого нет, однако спустя несколько секунд мяуканье повторяется. Его источник обнаруживается среди веток толстого клена, растущего вдоль ограды. Маленький черненький комочек с перепуганными глазами.
– Эй! – окликаю я мягко и ласково, чтобы его не спугнуть. – Кис-кис-кси. Иди ко мне.
Я демонстрирую котенку раскрытые ладони, чтобы не быть заподозренной в злом умысле. Малыш забрался высоко и теперь не знает, как спуститься.
Котенок тянет лапку вниз, неуверенно хватает ей воздух, и, не решившись, возвращает обратно.
– Бедный. – Я оглядываюсь, прикидывая, как могу ему помочь, после чего иду в дом за стулом.
– Вот так…. – Вкопав ножки в землю, я тяну ладонь вверх. – Давай-ка сюда, трусишка.
Котенок настороженно сглазеет на меня, склонив голову.
– Долго я так не простою, – предупреждаю я. – Даю десять секунд на раздумья.
– Не ожидал увидеть акробатических номеров так рано. – Знакомый, слегка насмешливый голос едва не заставляет меня слететь со стула.
– Господи… – Вцепившись дерево обеими руками, я прикрываю глаза. Сердце напряженно барабанит. – Север… Ты меня напугал.
– Тогда мы квиты. – Задрав голову, он оценивающе смотрит на меня, отчего я моментально краснею. – Не хотелось бы, чтобы кто-то из моих гостей свернул себе шею. Что ты делаешь?
– Спасаю котенка, – говорю я, ощущая напряженную дрожь в ногах.
– Кошек здесь быть не должно. Слезай. – Эту фразу он говорит требовательно. – Охранник им займется.
Вытянув руку, я предпринимаю последнюю попытку подозвать к себе котенка, но упрямец как сидел на месте так и сидит.
– Ладно… – бормочу я себе под нос. – Это действительно была плохая идея.
При попытке опустить ногу, бедра упираются в ладони Севера.
– Давай осторожнее. – Тепло его дыхания касается моей поясницы, а затем – волос. В нос затекает его запах, распространяя по телу вибрацию.
– Я сама. – От волнения я чересчур резко дергаю плечами. Я планировала не встречаться, а в итоге практически стою в его объятиях. – Большое спасибо.
– Что, и даже не глаз не поднимешь?
Неимоверным усилием я заставляю себя посмотреть на Севера. Судя по непринужденной улыбке, он в отличие от меня не испытывает даже толики смущения из-за вчерашнего инцидента.
– Спасибо, – повторяю я немного тверже.
– Все в порядке.
– Это вопрос?
– Это утверждение. Нет причин меня смущаться. – Его взгляд спускается к моей груди и возвращается к глазам. – Мне все понравилось.
Низкие доверительные ноты в его голосе производят на меня странный эффект. Низ живота окатывает горячим, едва остывшие щеки снова вспыхивают.
– Мне нужно идти к Родиону, – бормочу я, отшатываясь. – Стул тут пусть останется, ладно? Чтобы охраннику было проще спустить котенка.
19
– Ну как? Сильно топила? – Десяток взволнованных взглядов устремляются на Игошину, выходящую из аудитории рядом со мной.
– Измучила… – преувеличенно тяжело вздыхает та. – До сих пор руки трясутся.
– Бедняжка…
– Зато все позади.
– Ой, и правда трясутся. Много дополнительных вопросов задавала?
Оставив Инну жаловаться на коварство преподавательницы, я продираюсь сквозь толпу. До моих трясущихся рук здесь нет никому дела. Неудивительно с учетом того, что я ни с кем не общаюсь. И если обычно мне было в этом комфортно, то сейчас начинает хотеться, чтобы хоть кто-то неравнодушный спросил: «Линда, а ты как сдала?»
Экзамен стал для меня самым настоящим испытанием. Ушла я с оценкой «хорошо», хотя основную часть задания выложила без запинки и не ответила лишь на один из пяти дополнительных вопросов.
Пара кругов, намотанные вокруг университета, немного приводят меня в чувство, и возмущение перестает так бурлить. Папа говорил, что во всем нужно искать плюсы и один несомненный плюс я нашла. Наконец закончилась сессия, и я могу ненадолго быть свободной.
Родион не берет трубку, поэтому я звоню Полине. Слушая гудки, вдруг понимаю, что очень расстроюсь, если и она не ответит. Я только что закрыла сложную сессию и этим хочется поделиться с кем-то, кто может за меня порадоваться. Поделиться прямо сейчас.
Когда Полина все-таки отвечает, я испытываю облегчение. Даже смеяться начинаю.
– Ты чего это? – удивляется Полина.
– Просто рада тебя слышать, – заверяю я. – Еще я сессию закрыла наконец. Только что сдала последний экзамен.
– О! Тогда принимай поздравления! Справилась с той грымзой, которая тебя мучала?
Я вздыхаю.
– Справилась, увы, только на четверку.
– Вот же сучара! – искренне негодует Поля. – Не трахают ее, похоже.
Я захлебываюсь смехом. Всегда завидовала ее умению выражаться бойко и с перчинкой. Сама я так не умею – максимум поворчу в мыслях.
– Я тебя люблю, ты в курсе?
– В курсе конечно, – самодовольно фыркает она. – Ну и какие планы на каникулы?
– Даже не знаю. – Поймав свое отражение в стеклянной стене, я пожимаю плечами. – Родион пока весь в работе. Обрабатывает крупный заказ.
– Так если ты свободна, может ко мне прилетишь?
От неожиданности я перестаю вышагивать назад и вперед. Прилететь повидаться с Полиной? Звучит заманчиво. Особенно с учетом того, что мы не виделись больше
