— Мама заботится по-своему. Но она не из тех мам, которые водят своего ребёнка на игровую площадку и качают его на качелях или даже целуют царапины и синяки. Она научит тебя считать и читать, но, если у тебя возникнут проблемы с мальчиком, отправит тебя в школу-интернат для девочек, что-то вроде такой мамы.
— Школа-интернат?
Осуждающе изогнул бровь.
— Да, школа-интернат, — я пожала плечами. — Не похоже, что я умею управлять самолётом.
На секунду воцарилась тишина, пока мы оба не начали смеяться.
— Туше, — сказал он.
— А как насчёт тебя? Ты близок со своим отцом?
Его челюсть напряглась, и я чуть не отказалась от вопроса.
— Моя мама ушла, когда мне было шесть или около того.
— Почему? — спросила я, прежде чем смогла остановить себя.
— Когда она выходила замуж за моего отца, она думала, что будет жить другой жизнью, — он пожал плечами. — Папа порвал со своей семьёй, а мама не хотела бороться в жизни. С тех пор мы были только с папой.
На секунду всё испортилось, пока мы с ним разбирались в ситуации.
— Он кажется действительно хорошим парнем. То есть твой отец, — говорю я, надеясь разрядить напряжение.
— Слишком хорошим, что не делает его великим бизнесменом.
В этом заявлении определённо была история, учитывая тон Гранта.
— Моя мама — полная противоположность. Она довольно жестокая.
— Да? — спросил он с лёгким весельем. — Чем она занимается?
— Мама помешана на цифрах. Она бухгалтер. Так они с моим папой познакомились.
Я быстро закрыла рот, не желая признаваться в романе, который, как выяснилось, создал меня. К чести мамы, она не знала, что он был женат, что казалось невозможным. Но она не следила за заголовками светских хроник.
— Моя мама тоже помешана на цифрах. Некоторые назвали бы её «золотоискательницей». Так она познакомилась с моим отцом.
Я старалась не рассмеяться, но его невозмутимое заявление того стоило. Я прикрыла рот, чтобы скрыть это.
— Всё в порядке. Что есть, то есть. Я думаю, что она счастлива, — сказал он.
— Ты с ней не разговариваешь?
Его челюсть снова напряглась. Я сунула свой нос в его дела.
— Прости. Ты не обязан отвечать.
— Как я уже сказал, она стремится к первым, и это не я. Это был чистый разрыв. Она получила то, что хотела — богатого мужа и сыновей, которые заменят меня.
Меня поразило, какой черствой я была, когда вспомнила, что сказала владелица магазина. Я хотела спросить, почему он не привозит клиентов в город, и связано ли это как-то с его мамой. Но мне удалось этого не сделать.
— Ее потеря, — промолвила я вместо этого.
Затем мы помолчали. Я могла бы рассказать ему историю своей жизни, но я не хотела, чтобы это выглядело так, будто я пытаюсь его переубедить. У нас обоих были отстойные семейные ситуации. В то же время у нас был кто-то на нашей стороне.
На моей была моя бабушка. Я действительно верила, что моя мама любила меня, но в глубине души я задавалась вопросом, не была ли я для неё просто неприятным напоминанием о разбитом сердце. Она всегда казалась самой счастливой, когда меня не было рядом.
Проблема была в том, что после того, как Грант раскрыл себя, я должна была видеть в нём не какого-то бессердечного героя. Если я оглянусь назад на наше совместное время, он показался мне достаточно высокомерным, но он также был моим спасителем. Если бы не он, я бы почти не оказалась на Манхэттене.
Я не осознавала, что заснула, пока он не прошептал мне на ухо мое имя. Я открыла глаза и поняла, что это было не совсем правдой. Он сидел прямо на своём месте и произносил мое имя.
— Мы на месте.
Я огляделась и заметила двери больницы. Хорошо, что я сказала ему об этом где-то перед тем, как задремала.
— Сколько я тебе должна? — спросила я, потянувшись за сумочкой.
Его рука поднялась, чтобы остановить меня.
— Все в порядке. Мне тоже пришлось приехать в Нью-Йорк, помнишь?
— Ни за что, я должна тебе за комнату, бензин… и еду.
— Не беспокойся об этом. И тебе пора уходить. Копы машут мне, чтобы я продолжал движение.
Я подняла глаза и заметила офицера в форме, что показалось странным. Полицейский, несущий дорожную службу в больнице. Грант протянул мне мою сумку.
— Спасибо, — сказала я. — Я верну тебе деньги.
Я вышла из машины, секунду поколебавшись. Я хотела попросить у него номер телефона и не для того, чтобы мы могли куда-нибудь пойти. Ладно, это была абсолютная ложь. Грант нравился мне всё больше. Затем его глаза встретились с моими, как будто он тоже почувствовал искру.
— Вам следует идти, ваше высочество, или…
Чёрт бы побрал его и его ухмылку. Что, чёрт возьми, означало «или»? Я поймала себя на том, что ухмыляюсь даже после того, как он использовал ненавистное прозвище.
— Мне пора идти. — Хотя Грант кивнул, он облизнул губы, и у меня возникло отчаянное желание поцеловать его. Раздался резкий свист, вытеснив эту фантазию из моей головы. Я откинула волосы и сказала: — До следующей встречи.
Прежде чем он успел сказать что-нибудь ещё, я закрыла дверь перед ним и любым возможным будущим. Я понятия не имела, флиртовал он со мной или нет. Мой послужной список с мужчинами был не очень хорош. Тем не менее, я не могла сдержать глупую улыбку на лице, когда шла в больницу.
Только когда я нашла палату моей бабушки в отделении интенсивной терапии, то головокружение, которое я испытывала несколько мгновений назад, исчезло, когда мое сердце лежало на кровати с торчащими из неё трубками.
Глава 14
Грант
Потрясающая брюнетка сбежала, и, возможно, это было к лучшему. Хотя мы нашли общий язык, она принадлежала богатому мужчине, и я не мог с ним конкурировать. Я бы не повторил ошибку моего отца.
Мы неплохо провели время, даже несмотря на снег. Дороги были обработаны, и поездка не была ужасной.
Теперь у меня было время убить вторую половину дня. Я должен был прибыть в аэропорт на свой первый рейс «Скайлэнд» только утром. Я не стал утруждать себя поисками отеля в городе. Я мог себе это позволить, но оно того не стоило.
Я свернул на съезд, чтобы вернуться в Джерси. Хотя мысленно я оправдывался бережливостью, у меня была другая причина вернуться.
Примерно через двадцать минут я прибыл в Седл-Ривер, штат Нью-Джерси. Место, где жила моя мама. Хотя Честнат-Ридж-роуд была открыта для посещения, дом, который стоял вдоль него, был скрыт за воротами.
Годами я мечтал об этом моменте и не позволил бы кирпичной стене или железному забору помешать мне. Я припарковался на обочине дороги, не заботясь о том, как это выглядит. Я наблюдал за воротами, когда они открылись.
Отъехал элегантный темно-синий «Мазерати» с мужчиной в солнцезащитных очках за рулём. Хотя я не видел его глаз, я был почти уверен, что это был тот же самый человек, который украл мою мать у нас с отцом. Любопытство и небольшое кибер-преследование — и у меня появилась чёткая картина идеальной семьи, в которую я не входил.
Я вышел из своего грузовика, и, когда мужчина повернул на следующем перекрестке, я едва проскользнул мимо ворот, чтобы попасть на въезд.
Моё сердце колотилось в груди, как барабан, когда я шёл по подъездной дорожке и, пройдя половину круглой части, поднялся по ступенькам к двойным входным дверям. Я избегал заглядывать в боковые окна и позвонил в колокольчик. Он звучал насыщенно, с тройными тонами, и я старался не злиться.
— Где Марли? — спросил голос, скрытый за массивной деревянной дверью, прежде чем она распахнулась. Если бы я не подсмотрела фотографии своей матери в социальных сетях, я бы всё равно узнала её. Время было благосклонно, или, скорее, у неё был лучший пластический хирург, которого только можно было предложить за деньги. Она больше походила на старшую сестру, чем на маму.
— Да, — сказала она.
Это одно слово поразило меня, как удар под дых. Она не узнала меня.
— Мама.
Она ахнула и быстро прикрыла рот своей изящной рукой. Затем она вышла на крыльцо, закрыв за собой дверь.
