Я качаю головой, как китайский болванчик. Стоило бы было сказать, что алкоголь давно выветрился из крови сразу же с приходом гостя, но сильно сомневаюсь, что это хоть как-то изменит решение.
У нас всё будет, но не сегодня.
И это так греет душу, что сердце сумасшедше колотится, а губы расплываются в глупой и открытой улыбке.
Ратмир быстро переключается.
Блуждая пальцами между моих ног, пробегается губами по шее, груди и рёбрам. И тихо, но искреннее признается, выдыхая прямо в кожу и собирая вокруг миллионы мелких мурашек:
— Нравится, как ты пахнешь…
Я обескураженно трогаю взмокшие виски. Молчу, чтобы не выпалить — ты мне давно. Весь. И очень-очень.
Правда, интимный момент признаний неожиданно прерывает щелчок дверной ручки.
— Даш, ты тут?
Тело напрягается, а в сознании срабатывают пресловутые тревожные сигналы. Я в панике мечусь по собранному лицу Ратмира. Тот — едва заметно мотает головой.
— Всё под контролем. Я запер дверь, чтобы спокойно развращать подружку сестры.
Мне хочется рассмеяться в голос, но приходится выгнуться дугой, потому что Мир надавливает на все чувствительные точки попеременно, кружа вокруг клитора и иногда опускаясь ко входу. Проникая не глубоко, но достаточно впечатляющее.
— Открой, а… Мой телефон у тебя? — скребётся Янка.
Реальность в полной мере прикладывает затылком об асфальт, когда слышу расстроенный и жалостливый тон.
Я в гостях. В доме родителей подруги. Сама она находится за дверью, пока я бесстыже развлекаюсь с её старшим братом, будучи полностью голой и распалённой. Умирая заживо от такой нужной близости и опытных ласк.
И это так грязно и стыдно, что к щекам мгновенно приливает краска. И я бы честно остановилась, но уже не смогу.
Мир наклоняется над моим лицом. Греет дыханием кожу щёк. Коротко целует, оттягивая нижнюю губу и прикусывая. И заставляя мелко задрожать от накатывающего удовольствия.
Я искреннее пытаюсь сдерживаться, но стоны не поддаются контролю, потому что соски ноют и царапают мужскую грудь, наслаждение топит, а спазмы вовсю атакуют тело.
— Тсс. Тише, Дашка…
Усмешка не кажется злой или презрительной. Этой ночью все абсолютно иначе. Уютно, комфортно и, конечно же, желанно.
Я содрогаюсь одновременно с грубым поцелуем, пальцами между ног и яркой пульсацией, которая дарит долгожданную разрядку.
Янка стучит громче. Уже не просит, а угрожает. Чуточку пьяненькая и ничего не понимающая. Тем самым подталкивая нас к необдуманным и сумбурным действиям.
Не успеваю я полностью опомниться, как Мир оттягивает резинку шорт и высвобождает твёрдый член, обхватывая его рукой и совершая быстрые движения вверх и вниз.
Нервно сглатывая, не знаю, куда деть взгляд. Я то поднимаю его к затянутым поволокой карим глазам, то опускаюсь к налитому кровью органу внушительного размера.
Влажная головка упирается мне в живот. Ратмир сдавливает член рукой, а позже проводит им между половых губ, собирая обильную влагу и сквозь зубы произнеся: «С-сука».
На лбу проступают капли пота. Ноздри широко раздуваются. Авдеев не на шутку заведён. Я — не меньше.
Было бы здорово слиться друг с другом без барьеров и времени на «подумать». Да — я скажу и завтра, и послезавтра.
Клянусь.
Низ живота сводит и наливается тягучей негой, когда я представляю между нами большее, чем просто петтинг.
Мир ловит шокированный взгляд. Берёт мою руку и опускает себе на член. Кивает, мол, теперь продолжаю я.
Ладно…
Несмело двигаюсь, ощупывая подушечками пальцев крупные венки, гладкую и горячую кожу. Крепко сжимаю. Молчаливо и одними глазами интересуюсь: всё ли в порядке?
Не получив ответ, понимаю, что да. Супер. Поэтому решительно двигаю рукой, проезжаясь от основания и до конца. В надежде подарить хотя бы каплю похожего удовольствия, что дал мне Мир.
Авдеев сильнее толкается бёдрами мне в руку. Напряженно дышит в лицо, буравит взглядом. Касается горячими губами моих измученных губ. И покрывает густыми тёплыми каплями живот и грудь.
Я заново падаю на подушку, понимая, что стук за дверью в какой-то момент прекратился, а мы даже и не заметили.
В ноздри ударяет непривычный терпкий запах. В горле сохнет, а в ушах стоит дикий гул, перебиваемый колотящимся сердцем, которое намеревается прорваться наружу.
Ратмир вжимается в меня раскаленным, как печка, телом. Дышит глубоко и часто из-за чересчур плотного воздуха в спальне.
Смотрит, гипнотизирует взглядом. Будто по-новому знакомится, а сердце, синхронно моему, почти вылетает.
— Такая ты… — произносит и на долю секунды замолкает, будто размышляя, какие слова подобрать уместно и правильно. — Портить и портить...
Перекатившись на спину, утаскивает меня за собой и размещает сверху.
Я стыдливо утыкаюсь ему носом в шею и прячу блаженную улыбку, переживая лучшую ночь в своей жизни и даже не стараясь усмирить сходящих с ума бабочек.
Глава 14
***
— Не пойму, ты вчера перебрала, что ли?
Янка спрашивает, сощурив глаза, цепко и долго смотрит, но, очевидно, ничего не прочитав на моем лице, отворачивается к холодильнику и начинает доставать оттуда еду: сырную тарелку, закуски, торт и кексы со взбитыми сливками.
Я ненадолго выдыхаю.
— Не пойму, почему ты пристала? — шутливо отвечаю вопросом на вопрос, стараясь не выдать нервозность. — Выпила немного лишнего, но невменяемой точно не была. Просто так вышло.
Кажется, мой ответ целиком устраивает подругу, потому что допрос довольно скоро заканчивается, и она легко переключается на тему, которая больше всего её волнует.
— А я, если честно, была не в себе. Дёрнулась посреди ночи. В жар кинуло. Потому что приснилось, будто Арсен попал в очередную серьёзную передрягу. Было много полицейских машин и крови. И мне срочно потребовалось найти телефон, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Мы же всё-таки встречаемся. По крайней мере, пока ещё.
— Убедилась?
Подруга отмахивается и заливает кипяток в красивую фарфоровую чашку с золотистым ободком. Поникшей не выглядит. Скорее, посмеивается с себя самой.
— Лучше бы нет. Жив, здоров. Отрывался в «Империи», говнюк. К тому же был адски зол, услышав мой голос.
Непринуждённая болтовня подруги здорово отвлекает от атакующих мыслей, но я то и дело оглядываюсь на широкую арку, ожидая увидеть там Ратмира, и быстро ёрзаю на стуле.
Чёрт.
Минувшая ночь была насыщена событиями. Порой даже сложно поверить насколько.
После того, как мы немного передохнули и выровняли дыхание, лёжа в обнимку и прилипнув друг к другу, Мир без лишних просьб принёс мне салфетки, а после ушёл, пожелав доброй ночи.
Но какой там сон…
Моя подушка пахла им. Простыни были скомканными и влажными. На ночной сорочке отлетели пуговицы. Я долго не могла сомкнуть глаз, пялясь в потолок и стараясь упорядочить мысли.
Хотелось ущипнуть себя — настолько нереалистичным всё казалось.
Я и Ратмир. Ратмир и я. Мы были близки. С ума сойти.
Кожа каждый раз становилась гусиной, когда в сознании всплывали картинки того, как пылко мы целовались, касались друг друга и доводили до грани. Не было никаких сомнений в том, что еще чуть-чуть — и между нами случился бы секс.
Мой первый. Мой самый важный.
С парнем, который так яростно меня ненавидел и презирал, а затем хотел просто до одури. И мне точно не показалось. Верю, что нет. Некоторые реакции невозможно сыграть.
Сводя вместе колени, с благодарностью принимаю от Яны чашку горячего мятного чая.
Есть не хочется. Ничего не хочется. Кажется, я и кусок не смогу проглотить, потому что до сих пор нахожусь под сильным потрясением и понятия не имею, когда смогу отойти.
Этим утром я проснулась раньше всех. В доме было тихо. Совесть топила до самого дна.
Я приняла душ и заглянула в спальню к подруге, пытаясь сказать о том, что мне пора собираться домой, но так и не смогла — Яна быстро взяла меня в оборот и потащила на кухню, чтобы позавтракать.
