кости, которые вдруг становятся мягкими как желе.
Когда его пальцы касаются щеки, я вздрагиваю.
Мои ладони несмело ложатся на безволосую, мощную грудь.
Его пальцы чертят по моей шее, по бешено бьющейся жилке. И пусть это самую каплю неприятно, но я ни за что не прерву эту пытку.
— Зря, — хрипло выдыхает Тигр.
А я не хочу знать, о чём он.
Не сейчас.
Не тогда, когда его пальцы неторопливо спускаются ниже, оглаживают полукружия груди, вырывают у меня судорожный выдох.
Непроизвольно царапаю ногтями по его груди.
Боже! Мы ещё ничего не сделали, а у меня уже кружится голова.
Когда его усилиями жакет падает с плеч, бёдра непроизвольно сжимаются, только между моих ног Тигр. И я чувствую, как его член дёргается мне навстречу. Вжимается там, где клитор уже ноет и зудит от напряжения.
Кажется, ещё чуть-чуть, и я просто взорвусь.
И только радуюсь, когда слышу горячее:
— Приподнимись.
Опираюсь локтями о столешницу, приподнимаю бёдра, и я в одно мгновение оказываюсь в трусиках.
Дешёвые, из простого хлопка, бежевого цвета — на какую-то долю секунды они смущают, заставляют вспомнить, какие девушки сохнут по этому хищнику.
А потом Тигр проводит ладонью по моей промежности. Судорога удовольствия прогибает в пояснице, сбивает дыхание.
— Сладкая девочка, — рычит он, глубоко вдыхая мой запах.
А вслед за ним тишину гостиной разрывает громкая мелодия звонка.
Я широко раскрываю глаза, Тигр ловит мой взгляд. Тянется к телефону.
— Не в этот раз, красивая.
А потом сбрасывает вызов, и отбрасывает мобильник в сторону.
Места нежности не остаётся. Он берёт то, что уже его. По праву. По закону. По какому-то первобытному инстинкту, благодаря которому каждое его движение, каждое касание отзывается вибрацией где-то внутри меня.
Виски всё-таки играет свою роль. Вместо того, чтобы зажиматься и стесняться, я сильнее прогибаюсь в пояснице. Пальцы стискивают край столешницы, по которой я распластана грудью.
У меня никогда не было такого секса. Со стонами и всхлипами. С мышцами, которые колотит крупной дрожью.
Да что там! Я никогда не разговаривала во время секса.
А сейчас “Да!” и “Ещё” — мои лучшие друзья. Просто потому что по-другому нельзя. Не с ним.
Голову кружит, закладывает уши. Мне страшно оттого, каким будет этот оргазм. И в то же время я ничего ещё не хотела настолько сильно.
Господи!
От особо сильного толчка на доли секунды меня выкидывает из реальности в мягкую, ласковую тьму. Чувствую, как содрогаюсь всеми мышцами, будто меня подключили к высоковольтной линии.
И возвращаюсь от сиплого, удовлетворённого рыка.
Я раскаюсь позже. Честно. А пока могу только рвано дышать, упираясь лбом в каменную поверхность.
Это как спрыгнуть с парашюта, опуститься к акулам или прыгнуть со скалы в воду. Я не пробовала ничего из этого, но уверена, что там также от восторга замирает дыхание, а потом накрывает чувством полной, опустошённой расслабленности.
— Душ на втором этаже, — бросает Тигр. — Комнату на ночь найди себе сама, дом всё равно полупустой.
И быстрее, чем я оборачиваюсь, чтобы сказать хоть слово, он скрывается на лестнице, ведущей на второй этаж.
Это всё? Вот так просто взял и ушёл?
Прикусив губу, растерянно оглядываюсь, но кроме уже знакомой гостиной ничего нового.
Чувство приятной неги уступает место скованности. Я одна в чужом доме, в чужой гостиной, после безумного, лучшего в моей жизни секса. А мужчина, который показал мне, как оно бывает, развернулся и ушёл.
Просто развернулся и ушёл!
Нет, я не рассчитывала на нежности, но и такое поведение Тигра выглядит грубо. Даже для него.
Нервными, дёргаными движениями подбираю одежду. Жакет падает трижды, пока я пытаюсь натянуть его на влажную, в капельках пота кожу.
Глубокого вдыхаю, но руки всё равно подрагивают.
Вряд ли Тигр станет возражать, если я похозяйничаю на его кухне. Не станет ведь?
Но чувство, что я нахожусь там, где нельзя и в любой момент могу быть застукана на месте преступления, не проходит. Поэтому я не лезу по многочисленным ящикам тёмного кухонного гарнитура. Вместо этого быстро ополаскиваю бокал и наливаю в него холодной воды из-под крана.
Зубы стучат по стеклу, настолько меня выбил из колеи наш секс.
А в голове бьётся дурацкая, но важная мысль.
Как теперь соглашаться на меньшее? Много ли мужчин зажгут меня так, как Тигр?
От одного воспоминания о горячем языке, оставляющем влажный след на моей шее, по рукам бегут мурашки.
Тупо смотрю на них, пока, наконец, не вздыхаю.
Что толку дёргаться? Чем мне это поможет? Всё уже случилось, я уже не жалею.
Может, и не стоило кидаться на шею мужчине, для которого разденется любая, но по крайней мере теперь мне есть с чем сравнивать. Сейчас я бы точно не повелась на Пашку, у которого все познания в сексе заканчиваются пыхтением мне в шею и недолгим шорканием друг о друга.
Из груди вырывается тяжёлый вздох. К счастью, телефон, который лежал в кармане брюк, не разбился, когда Тигр стянул их и отбросил в сторону. А там…
Боже!
Меня парализует, пока взгляд перескакивает со строчки на строчку.
Уважаемая Олеся Игоревна.
Извещаем вас.
Баланс счёта.
Тигр сумасшедший!
Он действительно вернул мне деньги. Даже больше, чем обещал — на счёте теперь лежат полтора миллиона. Откуда взялись лишние четыреста тысяч?
Меньше всего мне хочется идти и спрашивать. Потом. А пока я делаю вид, что не видела уведомления из банка и всё-таки поднимаюсь на второй этаж по лёгкой, парящей в воздухе лестнице с широкими деревянными ступенями, стеклянным ограждением и массивными рейками по левой стороне.
Красиво. Стильно. По-мужски.
Чёрт, я и не думала, что такие мужчины существуют вне любовных романов и турецких сериалов.
Холл второго этажа полностью созвучен с остальным домом, поэтому я толкаю первую попавшуюся дверь.
Спальня. Небольшая, квадратная, с двуспальной кроватью, комодом, тумбами и ещё одной дверью. Но гораздо важнее вид из окна.
О, какой здесь вид!
За домом Тигра оказывается тёмный, густой и шелестящий иголками хвойные лес. Как он пахнет! Не удержавшись, распахиваю настежь окно, глубоко вдыхаю. Терпкий аромат заполняет лёгкие, манит туда, в мрачную, но уютную чащу.
Судя по нотам парфюма, Тигр не просто так выбрал дом на окраине леса. Похоже, ему тоже нравится аромат леса. От этой мысли в районе солнечного сплетения становится тепло и приятно.
И душ я принимаю с гораздо более весёлым настроением.
А когда выхожу в чистом, белом халате, который нахожу в шкафу, застываю в
