Она постояла так еще пару секунд, глядя на оставленные у лавки ботинки, на правом из которых верх был зашнурован красной банданой, и, бросив еще один взгляд на этого колумбийского придурка, прошептала:
– Ладно, Хитклифф, мы еще посмотрим, кто кого!
Глава, в которой Пенни знакомится с Майклом Джорданом, Тейлор извиняется, а Кэтрин нет
– ЭЙ, ТЫ В ПОРЯДКЕ? – Знакомый голос Кэт отвлек Пенни от приступа самобичевания, и она подняла голову.
Она сидела на лавочке вот уже как минимум час, пока народ развлекался. И все это время Люк не отлипал от Тейлор. Бывшая подруга стояла совсем рядом, снежинки, плавно спускаясь с неба, ложились на ее простую черную шапку и украшали ее крошечными бриллиантами.
– Да, просто замерзла.
– Почему не греешься коньяком?
– Это… не мое.
Кэтрин кивнула и скрестила руки на груди.
Пенни даже не заметила, в какой момент она подошла. Но на ногах у Ли не было коньков, а в руках
фляжки. Только объемистая сумка, с которой она часто ходила на уроки, и ключи от машины.
– Ты уезжаешь?
– Мне тут делать нечего.
– Но ты же организовала…
– Да, хотела вас повеселить. Вот такая я… весельчачка, – негромко ответила Кэт, наблюдая за происходящим на катке.
Заиграл «Jingle Bell Rock». Кто‑то снял с ледяных скульптур, украшающих каток, шапочки Санты.
Эмбер, Мэй и Линда – номинантка от школьной газеты – танцевали вариацию на тему номера из «Дрянных девчонок», что явно произвело настоящий фурор. Тейлор не присоединилась к ледовом шоу. Они с Люком стояли в сторонке, он что‑то ей объяснял, а Джонсон смотрела то ему в глаза, то себе под ноги. Всем было очень весело, и если в этом и заключалась цель Кэт, то она справилась.
– Я собираюсь домой. Если хочешь, подброшу тебя до поворота на Грин-Плейс.
– Буду очень рада, спасибо.
Пенни взяла с лавки сумку со своими ботинками и быстро расшнуровала коньки. Ноги без движения совсем окоченели, даже в горле уже нехорошо першило. От лавочки, на которой Пенни сидела, до машины Кэт было всего несколько метров, и, к счастью, не пришлось пересекать каток. Скорее всего, Люк не заметит, куда исчезла его партнерша по вальсу. Тем более как раз в этот момент Тейлор с хохотом на него повалилась.
Пенни подхватила вещи и бросилась следом за Кэт, которая уже сидела в машине, крепко сжимая руль обеими руками. Они обогнули стройку, выехали на центральную улицу и обе заулыбались.
Несмотря на печальный вечер, город все еще казался сказочным, будто его уменьшили и засунули в стеклянный шар. Хлопья снега все сыпались и сыпались на черный асфальт. Любители поздних прогулок с собаками останавливались посреди тротуаров, чтобы понаблюдать за тем, как Деполе одевается в чудесную пушистую шубу.
– Зима будет снежная, кажется, – произнесла Кэт.
Пенни поежилась. Она не знала, как разговаривать с подругой спустя шесть лет после ссоры.
– Да. Похоже на то…
– Сейчас бы построить горку во дворе, а не это вот все, – буркнула Кэт, и разговор завершился.
Она добавила громкости в стереосистеме, и голос диджея зазвучал так, будто тот сидел тут же, в машине, на заднем сиденье. Он включил новы трек, и Пенни с Кэт переглянулись. Заиграла старая песня популярной группы времен их раннего детства.
– Кто сейчас слушает такое? – шепнула Кэт так тихо, будто из последних сил сдерживалась, чтобы не начать подпевать.
– Могу поклясться, что до сих пор помню каждое слово.
We’re driving slow through the snow on Fifth Avenue
And right now radio’s all that we can hear
Now we ain’t talked since we left, it’s so overdue
It’s cold outside but between us it’s worse in here…
Мы медленно едем по заснеженной Пятой авеню,
И в этот миг звук радио – единственное, что мы слышим.
За всю поездку мы не сказали друг другу ни слова – стоит ли теперь?
Снаружи холодно, но гораздо страшнее холод между нами…
Пенни захихикала, хотя песня вовсе не была веселой, а просто будила воспоминания о детстве. Кэтрин отвернулась, чтобы рассмеяться. Не то настроение. Вроде бы и текст печальный, и ситуации подходит, а все равно смешно. Пенни задумалась о словах Кэт, вспоминая, как они втроем отплясывали под хиты АBBА или представляли себя новыми солистками Pussycat Dolls, которых мамы запрещали слушать и уж тем более смотреть их клипы.
Горка во дворе – это было бы прекрасно.
И снежные ангелы. И столько горячего шоколада, чтобы к февралю зубы заболели. Попкорн и «Чудо на ‑й улице». А если вдруг родители Тейлор уедут и устроят девочкам ночевку под присмотром ничего не замечающей няни, то танцевать до самого
утра, наряжаясь в шикарные платья миссис Джонсон, и пить эгг-ног. Но все это было из ушедшего детства, а в восемнадцать ты уже вроде как не имеешь права на рождественское чудо.
– Ты не замерзнешь? Дать тебе шарф?
Кэт кивнула на заднее сиденье, заваленное самыми разными вещами. Там лежали кусок баннера, мотки гирлянд, видимо требующих починки, и даже – вот неожиданность! – мужские кроссовки, торчащие из сумки.
– Нет, мне же всего пару кварталов.
Сердце у Пенни сжалось от заботы бывшей подруги. Очередное чудо? Если их троица в конце концов помирится под Новый год, придется поверить.
– Ну смотри. Не хочу, чтобы одна из моих номинанток свалилась с ангиной и пропустила все репетиции. Без обид, но твоя задача – быть живо и здоровой не только тридцать первого.
Ну конечно! Дело не в дружеской заботе. Свернув с центральной улицы, машина Кэти покатила в сторону тихого пригорода и через пару минут остановилась у поворота на Грин-Плейс. Район, в котором жили Брауны и Уилсоны, напоминал маленький городок с рождественской открытки.
Тут не было особняков, подобных тому, в котором жили Джонсоны, но это были дома среднего класса или чуть выше среднего. В Грин-Плейс было свое правление, и оно проводило конкурсы лужаек и праздничных украшений. У них был собственный бассейн со смотрителем и установленные
правила выгула собак. Это было одно из тех респектабельных мест, где жить приятно и комфортно, и Пенни искренне его любила, хоть радость и омрачал тот факт, что с момента переезда из крошечной квартирки родители практически перестали бывать дома.
Она брела по мигающей гирляндами улочке.
В воздухе пахло печеньем, потому что этим вечером его пекли буквально в каждом доме: хозяйки собирались полночи простоять у духовки, так как на завтра была назначена ярмарка. Несмотря на холод, Пенни наслаждалась прогулкой и старалась не думать о Люке и Тейлор. «Буду думать о шоколадном печенье, которое напекла мама».
Пенни дошла до дома и поняла, что ей предстоит снова пройти квест с залезанием в окно. А может, ну его и просто зайти через главный вход?
Родители уже точно спят, иначе и быть не может, два часа ночи, а им к семи на ярмарку и к восьми в больницу. Миссис Браун была не из тех, кто откладывает все на потом, и скрупулезно подошла к своей задаче с печеньем, хотя готовить не умела и не любила.
Пенни запрокинула голову и присвистнула. Стена, дерево, скобы, которые Люк считал удобными.
Это выглядело ужасно опасно и очень высоко. Подняться показалось куда страшнее, чем спуститься, – быть может, потому, что никто не ловил?
Пенни с тоской посмотрела на дом Люка и тихонько пробралась к соседям на задний двор. Все спали,
свет в окнах не горел. Видимо, миссис Уилсон тоже ответственная и не печет печенье в ночи. Хотя Сара была из тех, у кого сладости дома есть всегда: ей‑то наверняка не пришлось париться и распечатывать десяток рецептов из интернета.
«Какого черта ты, Уилсон, шастаешь ко мне, когда у тебя тут целая лестница?» – прошептала сама себе Пенни, стиснув зубы. К окну Люка была приставлена самая настоящая лестница, не то что какие‑то там скобы. Она выглядела ветхой, но ступеньки лишь слегка припорошило снегом: ею явно пользовались, и достаточно часто. Было до жути холодно и хотелось в тепло, но Пенни точно сорвалась бы с дерева, которое, по мнению Люка, было невероятно удобным в качестве ступеньки.
