— Ты же спросила, как меня по отчеству, — напомнил Сургут.
Несколько секунд смотрела на парня, гадая, что бы могло значить все это. Было страшно поверить в то, что мои надежды и мечты вот-вот собираются исполниться. Робко улыбнулась.
— Емельян Игнатович, — проговорила я. Сургут кивнул. Криво улыбнулся, — Очень приятно.
— И мне, — улыбка Емельяна уже была более открытой, даже чуточку ласковой. Или просто мне хотелось ее такой видеть?
— И мне, — вновь повторил Сургут. И в следующее мгновение почувствовала теплое прикосновение его надежной руки к своей ладони. Ухватилась пальцами за его руку, боясь отпустить ее. Больше Сургут почти ничего не сказал. Просто лежал, закрыв глаза, и поглаживал мою ладонь. Вернулся сосед Петрович. Потом пришла медсестра, выгнала меня, сообщив, что часы посещения закончились. Уходить не хотелось, но не ругаться ведь мне с докторами.
— Я вечером попробую вырваться с работы, — пообещала я. Сургут только улыбнулся.
— Не страшно, если не выйдет, — утешил он меня, — Завтра приходи.
Встала с кровати, постояла немного. Сургут отпустил мою руку. И я, не оглядываясь, вышла из палаты. С одной стороны, на душе было легко. Вроде бы все налаживается, меняется. Но с другой — переживала за здоровье любимого.
Все шло замечательно, чему я никак не могла нарадоваться. Но было бы еще лучше, если бы Емельяна выписали. Правда, он шел на поправку, и доктора обещали отпустить его домой через пару дней. Приезжала к нему в больницу каждый день. Привозила продукты, разрешенные врачами. Чистую одежду, выстиранную и выглаженную мною же. В общем, вела себя как образцовая невеста. Правда, за эти дни не обошлось и без конфликта. Сургут, видите ли, сигарет пожелал. На что я ответила категоричным отказом.
— Грозная она у тебя! — заметил новый сосед Емельяна по палате.
Сургут только хмыкнул. В мое следующее посещение увидела пачку сигарет в тумбочке. Провела ревизию всего содержимого, изъяла запрещенные 'препараты' в виде сигарет, и выбросила их в мусорное ведро. Емельян только недовольно хмурился. И все последующие дни продолжались в том же порядке. Мой каждый визит начинался с допроса Сургута.
— Курил? — спрашивала я.
— Курил, — честно признавался парень. Грозила ему кулаком, а он только едва заметно улыбался.
— Возьмусь я твое воспитание! — угрожала я.
— Напугала кота сметаной, — отмахивался он от моей угрозы.
Отношения между нами оставались прежними. Ну, как прежними…. Пылких и страстных поцелуев все еще не было. Зато Емельян стал чаще улыбаться, даже шутил. И не избегал моих прикосновений, скорее наоборот. И сам то по щеке погладит, то волосы от лица отведет. И руку мою постоянно поглаживает. Еще бы целовал, а то уже успела забыть вкус его поцелуев.
Но приходилось молчать и терпеливо ждать. Не набрасываться ведь мне на больного?
Почти каждый вечер приезжала в квартиру Емельяна, и ко дню выписки парня из больницы, его жилье сверкало чистотой и порядком. Вся одежда была выстирана, выглажена и разложена по шкафам и полкам. Даже салфетку красивую прикупила на кухню и горшок с цветком.
В день выписки Сургута из больницы все шло не так. За завтраком вылила на себя чашку чая. Споткнулась раз пятнадцать. Клиент нервный попался, недовольный блюдом. Еще и попутку никак не могла поймать, чтобы доехать до больницы. В общем, решила, что пешком быстрее доберусь и срежу. Но все равно опоздала. Подбежала к больнице, когда Емельян уже стоял с вещами на крыльце и курил. К моей радости, Даниель тоже маячил рядом с другом. Когда до парней оставалось метров десять — двенадцать, зазвонил мой сотовый телефон. Глянула на дисплей, увидела незнакомый номер. Секунду думала, ответить или нет. А вдруг с работы? Или что-то важное? Ответила. Услышала знакомый голос из далекого прошлого, который мне всеми силами хотелось забыть. А человека, звонившего мне, не хотелось видеть ближайшие лет пятьсот.
— Привет, Рыжуха, — обратился абонент, — Как поживаешь?
— Поживала нормально, пока ты не позвонил, — спокойно ответила я, остановилась. Увидела, как Сургут поднял руку вверх, помахал, улыбнулся. Замерла. Что делать?
— Чувство юмора у тебя по-прежнему отпадное, — рассмеялся собеседник.
— Говори быстрее, зачем звонишь? — прервала я его, — У меня дел по горло.
— Дак я как раз по делу и звоню, — поняла, что собеседник перестал ухмыляться, — Мне нужна твоя помощь, как в старые добрые времена.
— Не интересует, — спокойно и твердо проговорила я.
— Зря, — наигранно вздохнул абонент, — Слышал, ты с ментом крутишься. А что он скажет, когда узнает о твоем веселом прошлом?
— Только посмей! — пригрозила я. Взгляд не отрывался от лица Сургута. Он будто что-то понял, нахмурился и, выбросив сигарету, шел мне навстречу.
— Ты ведь меня знаешь, — вздохнул собеседник, — Посмею. Сургутов его фамилия, кажется. Так ведь?
Я молчала. И мое молчание абонент принял за согласие.
— Подробности сообщу позже, — спокойно продолжил он, — Пустяковое дело. Для тебя — раз плюнуть. До созвона!
Звонок прервался, короткие гудки действовали на нервы. А Сургут уже приблизился ко мне. Смотрела в его глаза. Отворачиваться не хотелось, даже моргать желания не было. Боялась, что стоит мне отвести взгляд, как любимый исчезнет.
— Все хорошо? — спросил он. Постаралась улыбнуться. Кивнула.
— Да, хорошо, — ответила я, заправляя волосы за уши.
— Ребята, давайте я вас до дома подброшу? — предложил Дан. Отказываться или уточнять до какого именно дома, я не стала. И Сургут тоже.
Даниель нас высадил около дома Емельяна. Хитро подмигнув мне, серьезно так полюбопытствовал:
— Тебя подождать? Ты потом на работу?
Вот ведь провокатор, знает же, что меня отпустили сегодня и на работу выходить только завтра вечером!
— Вали-ка ты, друг, домой, — пробормотал Сургут, что стало для меня приятным сюрпризом.
— А если подумать? — настаивал Дан.
— Подумай, — пожал плечами Сургут, и взял мою руку с вою, потянул в сторону подъезда. Дан, моргнув фарами, уехал. А мы поднялись в квартиру Емельяна. Выглянули соседи, поздороваться и поздравить с выздоровлением. Егор Семенович и тетя Маша наперебой хвалили меня перед Сургутом, отчего я краснела и смущалась. А Емельян только улыбался краешком губ, и настойчиво тянул меня к дверям своей квартиры.
Соседи попрощались, а мы вошли в квартиру. Хотела уже разуться и пройти на кухню, разогреть обед, приготовленный еще вечером и оставленный в холодильнике. Но парень остановил меня. Услышала щелчок дверного замка. Обернулась. Сургут, бросив сумку на пол, смотрел на меня.
