Сперва кажется, что ничего не изменилось.
День сменяется ночью, неделя не спеша тянется за неделей, плавно перерастая в месяц, лето сменилось осенью, а люди продолжают не спеша прогуливаться по улицам родного города, наслаждаясь последними теплыми деньками.
Я вижу все те же улицы, те же вывески, те же рекламные плакаты, все вокруг продолжают жить обычной жизнью, словно ничего не произошло. Будто пару дней назад не происходило никакого народного восстания, унесшего жизни нескольких десятков человек, будто нас и не похищали вовсе, будто моя мама прогуливается где-то на соседней улице с невероятным желанием порадовать свою дочь каким-нибудь очередным шедевром кулинарии из нашего любимого кафе…
И только оставшиеся обрывки объявлений с нашими лицами, искореженными погодными условиями, остаются живым напоминанием о произошедшем. Обрывки листовок с кричащими надписями продолжают нервно извиваться на ледяном осеннем ветру, разрывая наши лица пополам.
Да, все осталось здесь прежним. Кроме меня.
И, как бы глупо это не звучало, изменил меня не пресловутый отбор, который как раз-таки и намеревался это сделать в течение нескольких месяцев, а тот, кого до отбора я знала, как самовлюблённого парня (и после отбора, он в общем-то остался прежним), который во что бы то ни стало твердо намеревался добиться моего сердца. Хоть и стало известно спустя несколько недель, что все это время он лишь играл в свои игры, добиваясь меня, но то, что он в какой-то степени приложил руку к моим изменениям — это факт.
Адриан зачем-то помог мне частично избавиться от страхов, хоть и грубо сбрасывая в пропасть моих кошмаров. Страх высоты, который у меня появился буквально из ниоткуда еще в детстве — он зачем-то повел меня на самые высокие и страшные аттракционы, после которых адреналин в моей груди зашкаливал, а ноги еще долгое время подкашивались и напрочь отказывались слушаться. Навряд ли он имел самоцелью испугать меня до внезапной остановки сердца, но после того дня я переосмыслила свой страх, ведь встретилась тогда с ним лицом к лицу. Спасибо, что хоть не прыжок с высотки или с моста в пропасть…
А чего только стоит всего лишь одно свидание с отчимом, после которого меня еще несколько часов нервно потряхивало… Но зато теперь я с гордостью могу заявить о том, что любая случайная мысль о нем более не пугает меня, и я больше не вздрагиваю, когда сознание резко выбрасывает меня в самые ужасные воспоминания с его участием.
— Что с Адрианом? — раздается мой голос сквозь тихую популярную мелодию, опережая мои мысли. — Его посадят?
Тео издает вялую усмешку, будто все это время ожидал от меня подобного вопроса. Его руки крепко удерживают руль, а сосредоточенный взгляд зеленых глаз продолжает блуждать по дороге.
— Удивительно, что он интересует тебя, — произносит он спустя несколько секунд молчания. — Он похитил тебя ради своих целей, забыла?
Я нервно закусываю нижнюю губу, почесываю локоть и со вздохом откидываюсь на спинку пассажирского сиденья.
— Мне просто… просто интересно, какую меру пресечения ему изберут, — хрипло произношу я, сглатывая ком в горле.
— Пока выявляют причину смерти короля — Адриан находится в статусе подозреваемого, и никто не в праве его задерживать, — сообщает герцог. — Максимум, что ему могут посоветовать — не выезжать за город и за пределы страны во время расследования.
— Хочешь сказать, что никто не знает причину его смерти?! — недоумеваю я, смотря в сторону Теодора. — Но это же глупо! Все и так знают, что его убили!..
В сознании тут же всплывают последние слова Адриана.
— Лилибет! — неожиданно восклицает он.
Я останавливаю ход, интуитивно оглядываясь назад. Когда он ловит мой взгляд, на его лице мелькает двусмысленная улыбка.
— Я не убивал Фредерика.
Мои брови хмуро сходятся на переносице, пока я несколько раз потряхиваю головой, пытаясь выбросить воспоминания из головы.
— В том то и дело, что как он умер знают только Кристиан и Адриан, — с интригой в голосе произносит герцог, приподнимая брови.
— Но почему они просто не расскажут об этом следствию? — продолжаю недоумевать я, эмоционально вскидывая руки.
— Не все так просто, — раздается его ухмылка. — С каких это пор следствие верит людям на слово, даже если эти люди королевские отпрыски?..
Я громко выдыхаю, продолжая разглядывать открывающийся вид на загородное поместье герцогов Виборгов. Перед автомобилем плавно распахиваются автоматические распашные ворота, и мы въезжаем в бесконечные «зеленые» просторы герцогства. Несколько секунд я наблюдаю за различными цветами, аромат которых парит в воздухе еще за несколько метров от ворот, за небольшими кустиками причудливой формы и заботливо высаженными плодоносящими деревьями.
Спустя пару минут мы благополучно добираемся до особняка, в котором я узнаю руку архитектора классицизма, едва уступающую в роскошности Амалиенборга. Особняк представляет собой двухэтажное здание огромных размеров в классическом стиле с облицовкой из камня и вальмовой крышей. Стены особняка украшает кирпич приятного сероватого цвета, вперемешку с бежеватыми оттенками, а на центральном крыльце практически сразу же привлекают внимание длинные белоснежные колоннады, возле которых уже располагается парочка лакеев в повседневных одеяниях.
Мужчины синхронно кивают при виде нас, открывая двери механически отработанными движениями рук. Мы входим в уютные просторы особняка, и я сразу же замечаю, что весь интерьер здания сосредоточен исключительно на светлых оттенках, что визуально расширяет любое помещение. Перед нами открывается вид на роскошную парадную лестницу, застеленную обыкновенным красным ковролином посреди ступеней.
— Элизабет, какая честь, — галантно произносит герцог Виборг, буквально появившийся из ниоткуда. Он осторожно берет мою ладонь и слегка преподносит ее к губам, поднимая на меня знакомый взгляд тусклых зеленых глаз. — Как ты? Все ли хорошо? Мне так жаль, что мы не успели поговорить с тобой в тот день…
— Все хорошо, ничего страшного, — смущенно проговариваю я, опуская руку.
— Сынок, будь добр, предупреди кухню, чтобы подали ужин чуть пораньше, — спокойно произносит старший герцог, обращаясь к сыну. Тот коротко кивает и скрывается в просторах особняка. — Мы можем прогуляться по поместью? — осторожно спрашивает он, поправляя белоснежную рубашку. — Все-таки, это наше фамильное гнездо.
На его устах образуется неловкая улыбка, пока он наблюдает за моей реакцией, а меня все никак не покидает чувство, будто я здесь лишняя. В моем нахождении здесь кажется, что все не так: мое неподходящее обыкновенное платье из очередного масмаркета, волосы, лишенные объема без голливудской укладки, полное отсутствие макияжа (когда ты ревешь каждый день по несколько раз, нанесение макияжа — бесполезная трата времени и денег) и моя неловкость с целом.
— Элизабет, что-то не так? — отец моментально реагирует на мое молчание, пока я разглядываю просторы особняка.
— Тео сказал, что ты хотел меня видеть, — отвечаю я, осмеливаясь перейти на «ты».
Я уже и забыла, что у нас принято обращаться на «вы» лишь к титулованным особам, но так как герцог Виборг уже абсолютно точно является мои отцом, то почему бы и не перейти на «ты»? В конце концов, это будет моим первым шагом к нашему возможному сближению.
— Я хотел увидеть тебя сразу после того, как прочел письмо твоей матери, — признается он, подхватывая меня за локоть и уводя в сторону коридора. — Но, к сожалению, никто не знал, где ты находилась. Я очень рад, что ты в порядке и пригласил тебя для того, чтобы обсудить твое дальнейшее проживание с нами.
— Что? — недоуменно произношу я, слегка отстраняясь от мужчины, чтобы взглянуть ему в глаза.
— Я сказал что-то не то? — удивляется он, вопросительно изгибая брови. — Эли, ты часть нашей семьи и была ею с самого рождения, хоть и узнали мы об этом только недавно, но это факт. И я хочу, чтобы ты жила рядом. Хочу видеть твою улыбку каждый день в этих стенах и постараться максимально участвовать в твоей жизни, компенсируя потерянные годы, — отец останавливается прямо передо мной и аккуратно берет мои запястья, с нежностью поглаживая кожу большим шероховатым пальцем. — Ты не представляешь, как я мечтал о совместных детях с твоей мамой, поэтому, когда узнал, что у нас есть общая дочь — Тео не даст соврать — я на пару дней выпал из жизни. Да, у меня был шок, прошло столько времени! Но в основном меня обуревала радость, ведь я в буквальном смысле стал отцом во второй раз, хоть и спустя двадцать лет…
