Марчелла наблюдала, как Соня покопалась в своей большой кожаной сумке, стоящей на полу, в поисках сигареты. Закурив, она вновь откинулась.
— Где ты живешь? — спросила она Соню, присаживаясь на краешек кушетки. — Глупо, конечно, задавать такие вопросы своей дочери.
— Нет… — Соня оторвала кусочек бумаги и нацарапала свой адрес. — Я все там же. Помнишь? Ты же сама подписывала договор об аренде! Но я сейчас покупаю особняк на Восьмой авеню. Просто невероятно, если все получится. Два этажа, внутренний бассейн, да все… — Она зевнула.
— Пару недель назад я была у ясновидящего, Соня, — призналась Марчелла. — Он работает в мире моды. Я никак не могла относиться к нему серьезно, потому что это такой смешной малыш…
— Чарльз Палоцци? — догадалась Соня.
— Да! Ты его знаешь?
— Виделись несколько раз.
— Похоже, что он вообразил, будто все вокруг меня — ты, Марк, даже ваш отец — в опасности…
— Ну, насчет папы он действительно прав, — мрачно сказала Соня.
— Что ты имеешь в виду?
— А ты и не знаешь? — Соня затушила сигарету. — И Марк тебе не сказал? А ведь мы говорили с ним об этом, когда последний раз вместе обедали. У папы рак. Он умирает.
— Какой ужас! — воскликнула Марчелла. — Мне так жаль, Соня.
— Он не хочет меня видеть с тех пор, как он в тюрьме, — призналась Соня. — Он не мог простить мне, что я оказалась такой неисправимой тупицей и переделала свой нос. Да и другое тоже.
— Он всегда так тебя любил, — сказала Марчелла. Она заметила, как слеза покатилась по Сониной щеке. — И ты его все еще любишь.
Соня смахнула слезу пальцем.
— Я единственная, кто его любит, — сказала она. Нахмурившись, Марчелла размышляла.
— Мне и вправду его ужасно жаль, но сейчас меня волнуете только вы с Марком. Этот ясновидящий…
Соня расхохоталась.
— Мне-то он вообще сказал, что я не доживу до двадцати одного года. — Она пожала плечами. — Но это меня нисколько не волнует.
Марчелла наклонилась к ней:
— Почему же это не волнует тебя? Чего вообще ты хочешь от жизни, Соня?
Соня сморщила носик.
— Но почему все задают мне этот дурацкий вопрос?
— Потому что, похоже, тебе всегда всего мало, — осторожно пояснила Марчелла. — И если ты такая в восемнадцать, то что же будет с тобой лет через десять?
— Я умру! — рассмеялась Соня. — Если верить Чарльзу. Буду проплывать по другим галактикам.
— А тебе никогда не хотелось влюбиться? — спросила Марчелла.
Соня разразилась смехом.
— Это же строчка из твоих книжек, — сказала она. — Но как раз сейчас я влюблена, это случилось, первый раз в жизни!
— Но ведь это великолепно, дорогая! — закричала Марчелла. — А кто он? Можно мне с ним познакомиться?
Соня недовольно сморщилась:
— У «Каресс» хотят видеть меня безгрешной девственницей. Я подписала договор с пунктом о нравственности, можешь себе представить? Одно упоминание о скандале, и я теряю восемь миллионов!
— Но разве быть влюбленной — это непременно скандал? — допытывалась Марчелла.
Соня, улыбаясь, приподняла брови:
— Догадайся!
— Он женат? — предположила Марчелла. В глазах у Сони зажглись огоньки.
— Что-то вроде этого. Ты же меня знаешь: я всегда хочу того, чего нельзя заполучить.
— Нет, я тебя совсем не знаю, — призналась Марчелла. — Ты же никогда не позволяла мне узнать тебя. Почему бы тебе не рассказать мне об этом мужчине, если он для тебя так важен?
Соня помотала головой, рассыпая свои темные волосы.
— Все равно ты об этом рано или поздно узнаешь, я уверена в этом. — Она переменила тему. — Так как насчет того, чтобы навестить папу? — внезапно спросила она.
— А ты думаешь, он захочет со мной увидеться?
— Почему бы и нет?
— Мне… нужно над этим немного поразмыслить, — уклончиво ответила Марчелла.
— Ну, только не слишком долго. А то может быть слишком поздно! — резко заявила Соня. — Итак… давай-ка посмотрим, кто там еще в опасности? Марк? Не потому ли ты услала его в Италию, а? Парни тут, как мухи, дохнут от СПИДа.
Марчелла изучающе посмотрела на нее:
— А какое отношение к Марку имеет СПИД? Наркотики он не принимает…
— А разве нет других способов подхватить его? — Брови у Сони снова поднялись. — Я так поняла, что ты услала его, чтобы оградить от СПИДа, или от Кола Феррера, или от того и другого сразу?
Марчелла почувствовала, как страх сковал ее.
— Марк в Италии потому, что он получил стипендию, — осторожно парировала она. — У Джанни. Наверняка ты об этом знаешь. Он остался на второй год, чтобы получить право преподавать.
— Так что, тебя не беспокоит, что разлука только сближает сердца? — съязвила Соня, собирая свои вещи. Она сунула ноги в туфли. Жизненные силы наконец-то вернулись к ней, и она сладко потянулась всем своим гибким телом.
— Уж не намекаешь ли ты на то, что Марк и… — не договорила Марчелла.
— Марк и Кол Феррер, разумеется! — кивнула головой Соня. — Ах, неужели мать, как всегда, все узнает последней?
Марчелла судорожно сглотнула. Она попыталась чересчур близко подойти к Соне, и, как дикая кошка, Соня выпустила коготки.
— Ну, что ты на меня так смотришь? — спросила Соня. — Ты столько написала о сексе, ты ходишь за сексом в подвал к «Партнерам». И ты не можешь смириться, что твой сын тоже вырос?
Марчелла опустила глаза на бокал, который держала в руках. У нее было непреодолимое желание выплеснуть его содержимое в ухмыляющееся Сонино лицо. Огромным усилием воли она взяла себя в руки и поднялась.
— Тебе лучше уйти сейчас, Соня, — предложила она. — Пока мы обе не наговорим друг другу непростительных вещей.
Соня пожала плечами и подхватила свои сумки. Но в дверях она остановилась.
— Так ты навестишь папу? — спросила она. Марчелла закусила губу.
— Нет, не думаю, — призналась она. — Не вижу в этом ни пользы, ни смысла.
Соня вызвала лифт и, не проронив больше ни слова, исчезла в нем.
Марчелла вернулась в квартиру, чувствуя себя раздавленной. Взяв бутылку виски, она прошла в гостиную. Было чуть больше десяти, еще рановато для «Партнеров», да и Дональд сегодня вечером не работал, так что он не мог ее сопровождать. Ей придется одной преодолевать ночные улицы.
— Марк! — Через три недели после визита Сони Марчелла сняла трубку и услышала ее голос. — Марк, он умер!
— Соня? — переспросила Марчелла. — Это ты?
— Он умер, Марк, и даже не позволил мне закрыть ему глаза! — рыдала Соня.
— Соня! — закричала Марчелла. — Марк в Италии. Кто умер? Твой отец?
