Мило улыбаясь, смотрю на то, как Эмир заигрывает с Сури, сразу же вспоминая тот день, когда эта маленькая крошка появилась в нашей жизни. Перевернув все с ног на голову. Малышка заставила нас с Кингом поверить в чудо. До нашей встречи мы с Эмиром устроили скромную свадьбу. В кругу близких и родных людей. Без всякой роскоши и помпезности. Соблюдая восточный стиль и традиции. Наслаждаясь и запоминая каждое мгновение, ведь оно никогда больше не повторится. Размышляя, понимаю, что счастье должно быть тихим и тайным. Принадлежать только двоим. Давая клятвы на церемонии, осознавала, что готова прожить рядом с Эмиром до конца своих дней. И в горе и в радости. Разделяя любые трудности и невзгоды. Быть счастливыми несмотря ни на что и вопреки всему. Даже если у нас никогда больше не будет своих детей. Повзрослев, я начала по-другому смотреть на многое в жизни. отыскивая смысл в каждой окружающей мелочи. Понимая, что терзаясь от уныния, можно прозевать лучшие годы своей жизни. Мы с Эмиром были счастливы. Наш сын Аман, вместе со свой матерью был на нашей свадьбы. Поздравлял, обнимая. По-детски говоря пожелания, которые ему помогла выучить Эсмира. Я безмерно благодарна этой женщине, что она не закрылась. Прониклась нашей бедой, искренне позволив Аману присутствовать в нашей жизни. Мой мальчик был рядом, несмотря на то, что не знал, кем мы с Эмиром для него являемся на самом деле.
Завороженно продолжаю смотреть, как Эмир играет с нашей дочерью, кидая взгляд на Амана, который сладко продолжает спать, крепко обнимая руками подушку. Поднимаюсь, стараясь сильно не шуметь. Поправляю плед, укрывая ноги своего сына, и быстрыми шагами добираюсь до середины спальни, останавливаясь около стеклянного стеллажа, на котором мы с Эмиром расставляем фотографии наших любимых малышей. Беру фото Сури, проводя подушечками пальцем по милому личику. Моментально вспоминая тот момент, когда я впервые увидела эту малышку.
Смотря вдаль, полноценно вдыхала свежий воздух, за долгое время, позволяя себе полностью расслабиться. Оазис среди жгучей пустыни. Райское место, которое начинаешь по-настоящему ценить только тогда, когда в твоей жизни царит покой и счастье.
— Альби, ты обязательно должна попробовать кусочек моего пирога. — Слыша голос Назаре оборачиваюсь, с теплотой улыбаясь женщине. Она выходит на веранду, ставя на плетеный столик большой поднос, на котором красуется пирог и приготовленный ароматный чай. Ставит все передо мной, подходя ближе. Видя мое задумчивое выражение лица, Назаре наклоняется, беря меня за руки. Вздрагиваю. Поднимая голову.
— Попробую. — Улыбаюсь, стараясь быть приветливой и не показывать своего волнения. Но эта женщина, как никто другой чувствует все, что со мной происходит.
— Скоро придет в твой дом благо, Альби. Раскрой свои объятия и прими все, что подарит судьба. — Слушая бессмысленные фразы, произнесённые Назаре, не понимала, что она имеет в виду. Наверно в этот момент даже внимания не обратила, все еще витая в собственных мыслях. Хотя прекрасно понимала, что слова, сорвавшиеся с ее уст, обязательно сбудутся.
— Вы же знаете, что я ко всему готова. — Больше не ощущая болезненности. Не думая о плохом. Не вспоминая прошлое. Я рассказала Назаре все об Амане, даже понимая, что она и без моего рассказа знала правду. — Мы с Эмиром нашли хорошую клинику, — начинаю рассказывать женщине о своих планах, — где через некоторое время мне сделают операцию по подсадке эмбрионов. — Еще в самом начале этой затеи в душе что-то щемило. Сердце сжималось от безысходности и боли. — Врачи уверяют, что я смогу выносить и родить этого ребенка. — Почему-то не решаясь смотреть Назаре в глаза. Опасаясь увидеть правду, которая может окончательно уничтожить мое сердце.
— Моя милая, Клео, — Назаре обнимает лицо теплыми мягкими ладонями. Приподнимает мою голову так, чтобы я смотрела в ее глаза. Прожигает темно-карим взглядом, хитро при этом улыбаясь. С искоркой коварности и уверенности, — кроме Аллаха никто не может дать тебе никаких гарантий. Прислушайся к своему сердцу. — Она начинает говорить тише, все еще трогая пальцами по моей коже. Не прерывая зрительного контакта. — Подари искреннюю любовь тому, кто в ней нуждается, и увидишь, как щедро Аллах тебя вознаградит. — Говорит так смело и резко, будто знает все о моем будущем. Хочется задать вопросы, которые мгновенно затмевают разум, но я зациклено молчу, осознавая, что не могу собраться с мыслями, найдя подходящих слов.
— Назаре, — все же проговариваю ее имя, отводя через сил взгляд в сторону, — я не хочу жить, думая лишь о предсказаниях. У меня есть сын, и я надеюсь, что он однажды будет рядом. — Наверно за долгое время, я позволила себе откровенно озвучить гнетущие мысли.
— Клео, не переживай о сыне. Эсмира ему настоящая мать. — Назаре берет меня за руки, крепко их сжимая. Помогает подняться с кресла, и я вынужденно снова смотрю в ее глаза. — Не терзай свое сердце. И не забывай мои слова. Не упусти того, кто нуждается в любви. — Последние слова, словно шрамы, остаются в сознании. Разум пьянеет.
И даже не осознаю, как ухожу из оазиса Назара, в одиночестве, направляясь домой. Я больше не боялась Востока, ощущая себя его неотъемлемой частью. В памяти блуждают последние слова Назаре. Будто обрывки какой-то фантазии. Наверно в этот миг единственный человек, с которым я могу поделиться мыслями, был Киллиан. Не решаясь сразу набрать его номер, захожу на страницу его инстаграма, начиная рассматривать недавно опубликованные фото. Одна из них моментально привлекает мое внимание. Останавливаюсь посередине дороги, до боли в пальцах, сжимая мобильный телефон. На фотографии была изображена крохотная девочка, замотанная в грязные тряпки. Жевавшая остатки кусков хлеба. От увиденного сердце оборвалось, падая куда-то в бездну. От грусти дыхание сперло. В глазах саднили слезы, которые я пыталась изо всех сил сдержать. Девочка была совершенно одинока. Только жесткий, бессердечный человек, не захотел быть бы с ней в эту минуту. Глаза цвета насыщенного аметиста молили о помощи. Словно она ждала, что именно я замечу фото, сделанное Киллианом, и обязательно кинусь спасать. Не соображая ничего, добралась до дома. Залпом читала новости одну за другой. Все перевернулось внутри, когда я, наконец, узнала имя этой девчушки. Сури. Символично и в то же время волнительно грустно. В одной из статей было написано, что девочку нашли после масштабного взрыва. Под завалами многоэтажного дома в Сирии. Семья девочки полностью погибла. Она выжила только благодаря воле Аллаха. Несколько суток без воды и пищи, прижатая бетонной плитой. Не осознающего то, что происходило вокруг. Оказавшись в руках спасателей, а после в больнице, кроха почти не реагировала на внешний мир. Молчала, почти ни разу не заплакав. Смотрела на эту малышку, осознавала, что когда-то мой Аман находился в подобной ситуации. Брошенный. Не любимый. Одинокий. Сердце сжилось, словно свинцовыми тисками. Кровь в жилах застыла, вынудив меня переосмыслить многое. Мгновенно понять, что эта девочка, должна стать моей дочерью. Но нужен ли чужой ребенок Эмиру?
Особенно после того, как лучшие доктора Европы уверили нас в положительном результате, планирующейся в будущем операции. Чужих детей не бывает. Хотелось верить, что в этом была убеждена не я одна. Ведь даже это имя. Сури. Будто знак свыше. По-моему именно об этом пыталась сказать мне Назаре. Просматривая фотографии девчушки, устроилась на кровати, думая о том, как поговорить с Эмиром. Несмотря на напряжении, крепко уснула, так и не дождавшись появления Кинга.
— Просыпайся. — Эмир играючи трется носом о мою щеку, пытаясь привести в чувства. Окончательно разбудить, заполучив все мое внимание себе. Распахнув глаза, бегло кинула взгляд на мой мобильный телефон, лежащий на столе. Возможно, Эмир прочел все, и увидел фотографии Сури. — Ты так забавно сопишь и пускаешь слюнки. — Кинг хитро подмигивает, начинает откровенно надо мной издеваться. Посмеиваться, получаю от этого настоящее наслаждение.
