— Здравствуйте. — Пугливым, дрожащим голосом. Эмира минует последнюю ступеньку, и здоровается первой, нарушая застоявшееся молчание.
— Добрый день. — Смело. Делая шаг навстречу девушке. Замечая боковым зрением, что Эмир приближается ближе ко мне. Эсмира теребит пальцами шелковый платок, постоянно отводя взгляд в сторону. Оставаясь с виду уверенной в себе, она чертовски сильно опасалась нашего появления.
— Мы приехали, чтобы увидеть Амана! — Эмир, не церемонясь, озвучивает цель нашего визита. Зная, что Эсмира прекрасно все понимает.
— Ребенок только уснул. — Девушка начинает маячить по комнате, до одури нервничая. — С самого утра он ощущал напряженную атмосферу, витающую в доме, и капризничал. Пришлось его успокоить и уложить в кроватку. — Она не смотрит в глаза ни мне, не Эмиру. Представляя себя на ее месте, сложно сказать, как бы я себя повела.
— Я хочу видеть своего сына. — Слова самопроизвольно вырываются, и я неосознанно даже позволяю себе слегка повысить голос. Это не грубость. Всего лишь отчаянное желание матери, наконец, увидеть своего ребенка.
— Не смейте разрушать его мир. — Замирает посреди небольшой гостиной, а затем, резко разворачиваясь, обращает на меня все свое внимание. Ее угнетённый и озлобленный взгляд, пугает. Эсмира готова на все, чтобы защищаться. — Не забирайте Амана, вы же для него чужие люди. А мы семья! — Она почти кричит, судорожно сжимая руки в кулаки. Будто еще немного и Эсмира набросится, и просто вышвырнет меня из своего дома. Слезы из глаз. Враждебность сочиться сквозь каждую клетку ее тела. Мне хочется ей что-то ответить, но я просто молчу, понимая, что твориться сейчас в душе этой девушке. — Этот малыш смысл моей жизни. Он же не нужен вам! — Она начинает кричать, будто не для нас. Сама с собой. Выплескивая эмоции, которые разрывают ее на части. Мужчина подходит к Эсмире, крепко обнимая. Начинает что-то тихо говорить на ухо, стараясь успокоить и усмирить. — Я не позволю вам отнять его у меня. — Не утихает. Начинает плакать, сжимая лихорадочно ткань на рубашке своего отца.
Все резко замолкают, когда множество различных звуков нарушает топот детских ножек спускающихся по ступенькам. Сглатываю, даже не ощущая, как одинокая слеза сползает по сухой коже на щеке. Боже. Я впервые вижу своего мальчика. Мой Ильяс. Сыночек. Копия своего папочки. Не обращая на нас с Эмиром совершенно никакого внимание, он подбегает сначала к своему деду, обнимая его за ноги, а потом сонно потирает ручонками заспанные глазки, и поворачивается к Эсмире.
— Мамочка. — Всего одно слово. Острым клинком сердце пронзает. — Я проснулся, но тебя не было рядом. — Хватается за подол ее платья, практически требуя, чтобы Эсмира взяла его на руки. — Испугался, что ты меня бросила.
— Аман, мой любимый мальчик. — Эсмира обнимает руками личико малыша, смотря в самые добрые глазки на свете. — Я никогда тебя не брошу. — Убеждает, зная, что сынок верит. Аман.… Даже в мыслях я начинаю называть его тем именем, которое дала Эсмира. Мальчишка оборачивается, враждебно смотря вначале на Эмира, а затем на меня. Облизывая пересохшие губы, пытаюсь подобрать подходящие слова в мыслях, но ничего не выходит. Я прекрасно понимала, что это встреча будет очень тяжелой. Но сейчас, смотря в испуганные глаза своего сына, где-то подсознательно понимала, что я и Эмир, и правда, для него чужие. Просто дядя и тетя, которые зачем-то приехали в гости. Сжимая в руках медведя, осмеливаюсь и подхожу к мальчику.
— Это подарок. Я покупала похожего медведя еще до твоего рождения, но ты его так и не увидел. — Снова терзая себя этими проклятыми воспоминаниями. Наверно говоря все это, прежде всего для самой себя. Протягиваю медведя Аману, стараясь доброжелательно улыбнуться. Чтобы он не видел во мне никакой опасности. — У тебя ведь уже есть один. — Делаю легкий жест рукой, указывая в сторону сада. — Я видела милую игрушку возле дома.
— Его зовут Тедди. — Малыш хлопает выразительными глазками, внимательно рассматривая мое лицо. А я, смотря на своего сына, вижу в нем Эмира. Каждую черту, которую Аман так тонко унаследовал. — Мне эту игрушку мама подарила. — Мальчик оборачивается, тепло улыбаясь Эсмире. Не в силах справиться с чувствами, поднимаю руку, чтобы погладить своего мальчика, но Аман дергается, уворачиваясь от моей попытки. Прижимается к Эсмире, при этом продолжая наблюдать за мной. Обессиленно приседаю перед малышом на колени, едва не теряя равновесия. Начинаю плакать, больше не сдерживая не своих чувств, не эмоций. Все настолько остро и реально, что нутро наизнанку выворачивается. Мой сынок. Малыш, ради которого я готова отдать все. Пожертвовать собственной жизнью. Я для него не мать. Мы чужие люди с Эмиром. Не смогу стать черствой сукой, и насильно отнять его у женщины, которая подарила Амана не только шанс на жизнь, но и собственное сердце.
— Тетя, пожалуйста, не плачь. — Аман отрывается от Эсмиры, и смело подходит ближе. Поднимает маленькую ручку, начиная бережно стирать крохотными пальчиками мои льющиеся слезы. Делает этот осторожно и бережно. Накрываю его ручонку своей. Непередаваемые ощущения. Словно за моей спиной выросли крылья, и я готова парить. Умереть от счастья здесь и сейчас. Хочется подарить этому мальчику всю свою неистраченную любовь, которую я кропотливо копила все эти годы. — Пусть она станет невестой для моего Тедди. — Аман забирает у меня из рук медведя, принимая подарок. Продолжает смотреть, наверно ожидая, когда я смогу успокоится. Только эмоции в данный момент гораздо сильнее разума.
— Я рада, что подарок тебе понравился. — Возможно, стандартная фраза, но на другую сейчас я вообще не способна.
— Как тебя зовут? — Улыбаясь, клонит голову, зажимая медведя под мышкой.
— Клео. — Тихо. Успокаивая льющиеся слезы. — Но можешь называть меня, как тебе захочется. — Боже мой. Я готова была говорить своему сыну все, лишь бы он просто хотел общаться. О большем просить не смею.
— Пойдем, — Аман протягивает ручку, чтобы я взяла ее, — я угощу тебя тортом, который испекла тетя Латифа. Мама, ты же не будешь против, если тетя Клео останется? — Поднимаясь на ноги, беру малыша за руку, подсознательно боясь услышать отрицательный ответ Эсмиры. Но девушка одобрительно качает головой, позволяя Аману делать то, что он хочет. — Поиграешь со мной в игру? — Тянет в соседнюю комнату, и я чувствую, как все идут следом за нами.
— Давай поиграем. — В глотке сухо. Ком застрял. Но я стараюсь внятно отвечать своего малышу.
— Мы с мамой играем, когда бывает грустно. — Аман подходит ближе, все еще держа меня за руку. Прижимается к ногам. — Я люблю тебя, как до луны. Но маму свою я люблю больше. Как до луны и обратно. — Аман, широко улыбаясь, выглядывает из-за меня, смотря на Эмира. Маленький ангел сам того не понимает, пронзает этими словами мое израненное сердце. Разрезает его на куски. — Тебя тоже кто-то любит так же сильно, как и я люблю свою маму. — До боли смыкаю губы, чтобы не зареветь. Не расплакаться, показывая перед всеми развороченную душу. — Наверно, этот дядя. — Показывает рукой на Эмира, который приседает рядом с нами на корточки, начиная что-то говорить. В сторону ведет. Отшатываясь, упираюсь рукой в стену, чтобы не рухнуть на пол. Наблюдая за Аманом и Эмиром, осознаю, что абсолютно не имею никакого права разрушать его жизнь. Малыш никогда не простит нам этой жестокости. Не примет, если мы с Эмиром сейчас силой увезем его из этого дома. Аман слишком любит Эсмиру.
— Аман, а ты бы хотел поехать со мной и дядей Эмиром? — Сама не понимаю, зачем задаю этот глупый вопрос.
— Если только мама с нами поедет. — Не задумываясь. Давая самый правильный ответ. Забирать ребенка силой у этой семьи станет нашим с Эмиром самым страшным грехом.
— Тогда пообещай, — унимая дрожь в голосе. Улыбаясь. Не показывая той боли, которая словно серная кислота разъедается все внутренности, — что приедешь в гости вместе с мамой и своим дедушкой. — Больше не думая о себе. Только о мальчике и его счастье. Аман, резко разворачиваясь, выбегает из кухни, оставляя всех в недоуменном состоянии.
