Это странное слово вызвало у меня смех, но с той поры… собственно, прошло даже меньше года, мы поддерживаем с Путейцевым дружеские отношения, хотя при деловых встречах он посматривает на меня этакими влажными глазами. Подозреваю, предложи я ему встретиться, и Николай Николаевич опять забудет о том, что он верный муж.
Пару раз он находил мне выгодные заказы, а однажды ему самому пришлось воспользоваться услугами моей фирмы.
— Чтобы не привлекать внимания тем, что рядом с некоей известной юристкой находится телохранитель. Есть у тебя человек, на которого никак нельзя подумать, что она — охранница?
— Есть, — сказала я, хотя с самого начала объяснила своим сотрудницам, что они должны выглядеть вполне обычными женщинами, с одним условием: их одежда не должна стеснять движений. Собственно, они и сами догадывались, как нужно одеваться. Мало ли, охраняемому объекту понадобится физическая помощь или потребуется быстро выхватить оружие.
Ну и, понятное дело, мои сотрудницы должны были выглядеть опрятными, употреблять скромный макияж — то есть не должны были привлекать особого внимания.
При всем при том нельзя было сказать, что мои девушки в одинаковой мере владели способами защиты клиентов. Средний уровень, конечно, имелся у всех, но более других выделялась Любаша Ткач — в ее крови имелись азиатские гены, и, видимо, эти гены и обусловили у девушки просто виртуозное владение восточными единоборствами.
Все девушки так и звали ее Любашей, потому что она была небольшого роста, с фигурой изящной статуэтки и добродушным нравом. Она могла в мгновение ока собираться и представать перед нападавшими совсем другим человеком. Никто не мог и заподозрить в ней никакой опасности.
Негласно она была лучшей, и пусть обычно осуждают тех, кто выдает своим служащим заработную плату в конвертах, платила я Любаше больше, чем остальным.
Николай Николаевич, конечно же, был о ней наслышан, и хотя он не уточнял, кто именно ему был нужен, я догадалась отправить Любашу.
— Блеск! — сказал он, позвонив мне на следующий день после окончания срока контракта. — Твоя Ткач — настоящая жемчужина, ты береги ее.
— Имеешь в виду, к своим друзьям направлять ее не обязательно? — пошутила я.
— Я очень тронут, — старомодно ответил он. Вот ведь человек! Ему нет и сорока, а разговаривает он стилем, которым говорили, наверное, еще в девятнадцатом веке.
При оформлении документов на свою фирму я заплатила юристам, которые разработали для нее устав. Заплатила за лицензию на открытие фирмы. Потом мне пришлось побегать, чтобы выбить для моих сотрудников и для меня разрешение на ношение оружия.
Немало потянула и аренда офиса, хотя, чтобы открыть его в центре города, средств у меня не хватило. Пришлось обосноваться в новом микрорайоне, который располагался в пятнадцати минутах езды от центра. В общем, те, кому было нужно, нас находили.
Я не ожидала, что наше население — понятное дело, более-менее обеспеченное — так нуждается в телохранителях. И уже подумывала о том, чтобы найти еще парочку молодых женщин, способных успешно выполнять такую работу.
Сказала об этом девушкам:
— Если у вас есть на примете такие же специалисты, как вы, приводите. Похоже, наш бренд становится известным не только в городе, но и по краю.
На выезде девушки не слишком любили работать, но две из них — хорошие рукопашницы Валя и Света — всегда соглашались куда-то поехать. Тем более что обычно я оговаривала в контракте самые хорошие условия для проживания и питания.
— Если что-то вас не устраивает, — наставляла я, — понятно, что в разумных пределах, — предупредив клиента, собирайтесь и уезжайте. Считайте это форс-мажором.
Оказалось, соглашаясь на работу на выезде, Валя и Света ничуть не прогадали. После того как они побывали с двумя семейными парами на лыжном курорте в Домбае, на их работу стали претендовать и другие девушки.
Впрочем, это самые обычные будни, и для людей, которые не собираются организовывать охранные агентства, в моем рассказе нет ничего интересного.
А для меня… Я — это совсем другое дело. Хорошо, что меня никто не допрашивает и не выясняет у меня мотивы моего поведения. В последние шесть лет. Потому что для психолога или милиционера в нем было бы немало интересного.
Например, чего вдруг женщина, подобная мне, именно столько лет живет одна, одна же воспитывает маленького сына и никак не реагирует на предложения руки и сердца таких мужчин, иметь которых при себе согласилась бы любая женщина. Ну или почти любая.
Та роковая встреча с моей свекровью, которая была ею так недолго, оказала на всю мою дальнейшую жизнь странное воздействие. Если объяснить все отстраненно, не приближая объяснения к той части нашего общения, которое строится на чувствах, то я должна была бы чувствовать к ней благодарность. Она спасла меня и моего сына если не от голодной смерти — я уверена, что рано или поздно ко мне нагрянули бы мои родители, чтобы увезти меня в родимую станицу, где отпоили бы меня парным молоком и натуральными витаминами, — то от нищенского существования и убогого прозябания.
Спасла? Даже рациональная часть моего мозга не соглашалась с тем, что я должна быть моей бывшей свекрови благодарна. Почему-то до последнего времени я ощущала себя человеком, который дал возможность другому человеку, не слишком порядочному, себя провести. Дал возможность управлять собой.
Что значит меня заставили что-то там подписать? Ведь это было не моим желанием, а всего лишь продиктованным извне той, которая одним взмахом руки решила вычеркнуть меня из жизни господ Лавровых, которым я и мой ребенок явно мешали.
Но Мишка не был чем-то незначительным, вроде насекомого, мелкой мошки, которую можно стряхнуть со своего платья и тут же о нем забыть.
Интересно, если бы я была из их среды, они так же были бы со мной бесцеремонны?
И вот так все шесть лет. Я на все лады пересказываю самой себе ту давнюю историю и пытаюсь написать для нее совсем другой конец.
Моя свекровь отравила меня. Она заставила делать то, что при обычных обстоятельствах я бы делать не стала. А именно — неизвестно кому что-то там доказывать.
Пришлось подняться в рост, задать себе высокую цель и идти к ней, несмотря ни на что, упрямо сжав зубы. После стольких лет я все еще желала доказать ей, что и я могу достигнуть тех же высот, что и их фамилия.
И при всем при том мне не слишком удалось задуманное. То есть удавалось не так быстро, как бы мне хотелось.
Может, я не с того начала? Может, собственная фирма — это совсем не тот путь? На нем я могла еще долго буксовать, нисколько по желанной лестнице вверх не поднимаясь. Может, если бы я уехала в Москву, то добилась бы большего, но я ведь не хотела, хотя как минимум дважды за эти шесть лет мне представлялась такая возможность. Если бы да кабы… Неужели это самоедство никогда не кончится?
