— Не понимаю.
— Я хожу к психиатру. Его зовут доктор Милс. Он мне очень помог. Я так злилась на папу… на маму. Я даже тебя ненавидела за то, что ты младше и с тобой ничего плохого не случилось.
— Ты меня ненавидела?! — Арлетта не верила своим ушам.
— Да. — Анжелика склонила голову. — Мне стыдно об этом говорить, но это правда. Теперь все прошло. Ты ведь простишь меня?
Арлетта уставилась на сестру. Когда Анжелика протянула руки, прося прощения, нуждаясь в нем, Арлетта только захлопала глазами, но не шевельнулась. Внезапно она почувствовала, как плотина, которую она выстроила в своем сердце, лопнула и ее захлестнул поток чувств.
— Но ведь это я тебя ненавижу! — воскликнула она.
— За что? — Теперь настала очередь Анжелики.
— За то, что ты бросила меня. Ты поклялась, что поделишься со мной деньгами, чтобы я смогла убежать. Ты поклялась, что возьмешь меня с собой.
— Я клялась?
— Да! — Арлетта выдохнула это слово почти шепотом и удивилась, что теперь, когда высказала все вслух, ее злость пошла на убыль. Подняв взгляд на сестру, она увидела, как солнце играет в ее золотых волосах. В глазах Анжелики светились сочувствие и забота. Слезы, наполнявшие их, говорили о такой глубокой боли, сожалении и печали, что Арлетта невольно быстренько помолилась про себя Иисусу, чтобы на ее долю никогда не выпало столько горя, как на долю сестры. В эту минуту Анжелика напоминала ангела, именем которого ее называли.
— Мне так жаль, Арлетта! Я вовсе не хотела тебя обидеть. Наоборот, я только хотела спасти тебя. Прости меня!
— Да! — Арлетта бросилась к сестре, и та изо всех сил прижала ее к себе. Как же она была не права, понапрасну осуждая сестру! Какими, должно быть, жуткими казались Анжелике ночи в их лачуге!
— Ты была такая маленькая, Арлетта! Как же я могла сказать тебе правду? Мне и теперь тяжело говорить тебе об этом. Что пятилетняя девочка могла понимать об изнасиловании? Я хотела спасти тебя, потому что любила тебя.
— Я так рада, что приехала! — Сила сестринской любви, казалось, наполняла душу Арлетты. — Я ведь могла бы всю жизнь тебя ненавидеть.
— И я рада, что ты здесь, Арлетта. Мне хотелось, чтобы ты знала правду.
Через плечо Анжелики Арлетта видела отражающуюся в зеркале комнату. Здесь было так красиво. Впервые в жизни Арлетта чувствовала, что ее кто-то любит. И от кого исходила эта любовь? От ее врага!
— Я бы хотела навсегда остаться здесь.
— Я тоже, Арлетта. Я хочу этого всем сердцем.
Однако остаться у Мишонов в Новом Орлеане Арлетта не могла. Когда она написала матери, прося разрешения остаться, Мари ответила со следующей же почтой, что Арлетта должна как можно скорее вернуться домой, чтобы помогать ей заботиться о других детях. У Арлетты упало сердце. Она вдруг вообще пожалела, что приехала в Новый Орлеан. Лучше бы ей никогда не видеть великолепного дома Мишонов и той деликатности, с которой они обращались друг с другом и с ее сестрой. Арлетта обнаружила, что ее терзают приступы злости. Конечно, Анжелика была не виновата в том, что ей так повезло в жизни, но почему ее, Арлетту, опять ждала унылая жизнь в Баиу-Тече? Арлетта винила во всем Господа Бога и возненавидела его за это.
Анжелика и Мишоны сочувствовали ей.
— Во всяком случае, мы просто обязаны сделать все, чтобы пребывание у нас запомнилось тебе, — сказала Бетти. И вслед за этим Бетти сделала самое плохое, что только можно было придумать. Она отвела Арлетту в «Землю обетованную» и открыла перед ней все невероятные возможности, которые давали деньги. Бетти думала, что делает Арлетте приятное, но, несмотря на свою молодость, Арлетта испытала пытку в полной мере.
Они втроем отправились в «Мэзон Бланш» покупать Арлетте новую одежду для школы. Арлетта выбрала красивые туфельки: красные и пастельные в тон свитеров с перламутровыми пуговками и шерстяных юбок в складку. Бетти отвела ее в свою любимую парикмахерскую, где Арлетту подстригли «под пажа», уложив волосы с помощью чудодейственной смеси из авокадо и черепахового масла, от которой ее каштановые волосы просто засняли. Ей сделали маникюр и педикюр. Она купила мыло и лосьон, лимонный шампунь и одеколон «Английская роза». В «Корт ов Ту Систерс» они полакомились улитками и креветками под майонезом и отправились бродить по антикварным магазинам на Ройал-стрит во Французском квартале. Бетти рассказывала про изысканную мебель, особенности различных пород дерева, искусную резьбу, филигрань бронзовых ручек для шкафов — все это, казалось, очень много значило для нее. Арлетта увидела бронзовые канделябры, сделанные больше двухсот лет назад, отделанные позолотой стулья из дворца Наполеона, мраморные столы и консоли на витых ножках, которые когда-то принадлежали австрийской династии Габсбургов. Она любовалась венецианскими зеркалами в филигранной золотой оправе, китайским фарфором и ширмами с ручной росписью. Арлетта увидела драгоценные пасхальные яйца Фаберже, которыми когда-то владели русские цари. В этот вечер, гуляя с Бетти по магазинам, Арлетта узнала об истории больше, чем за все время учебы в Баиу-Тече. Она чувствовала себя жалкой и ничтожной, говорила очень мало, но заметила, что Анжелика ловила каждое слово Бетти. И Арлетта поняла: чтобы уцелеть в этом незнакомом мире богачей, нужно много знать. Ей тут же захотелось узнать все в одно мгновение.
Когда они вернулись с покупками в дом Мишонов, Бетти проинструктировала девочек, как правильно сервировать стол. Она объяснила Арлетте разницу между серебром высокой пробы и столовым серебром, дорогими столовыми приборами и оловянной посудой. Бетти поручила каждой из девочек расставить на обеденном столе хрусталь, так чтобы посуда для красных и белых вин и крепких напитков стояла как положено.
Когда они закончили, Арлетта почувствовала себя страшно уставшей.
— Никогда бы не подумала, что быть богатой так трудно! — сказала она и рухнула на кровать в комнате Анжелики. — Это что, всегда так?
— Да бывает и хуже. Но игра стоит свеч, Арлетта. Я собираюсь научиться всему, чему смогу, и скоро буду готова к своему первому выходу.
— К чему?
— К первому балу. Мишоны — очень старая и уважаемая в Новом Орлеане семья. Они общаются только с самыми лучшими людьми. Самыми влиятельными. Мама говорит, что когда я сделаю хорошую партию, то стану одной из самых заметных женщин в светских кругах Нового Орлеана.
— Но ты же не из их круга.
— Джеймс имеет здесь такую власть, такое влияние, что другим придется принять меня. Да собственно говоря, они уже приняли. Я беру уроки тенниса по вторникам, уроки гольфа по четвергам, фортепиано и балет приходятся на субботу, но я справляюсь. У меня самые хорошие оценки в классе…
