Мик неспешно подходит к моему столу и спрашивает, не хочу ли я присоединиться к нему и некоторым из наших ребят для заслуженной выпивки. Я встречаюсь с ним взглядом и ищу в его глазах искру той химии, которую ощутила сегодня утром. И ничего не ощущаю. Ни волнения, ни дрожи. Он выглядит довольно привлекательно, но снова вернулся в свой футляр с этикеткой «коллега». Какое облегчение!
— Спасибо за предложение, Мик, но мне, наверное, придется сегодня лечь пораньше. Завтра меня ждет большая презентация ради одного озлобленного клиента.
— Не похоже на тебя — расстраивать клиентов, Люси.
— Я и не расстраивала. Мне эти неприятности достались в наследство.
— От кого?
Я проверяю свои записи.
— От Джоу Уайтхеда. Ты знаешь его?
— Да, поганый человечишка. Он совсем недавно вошел в нашу команду, хотя не имею ни малейшего понятия, как он получил здесь работу.
То, с какой легкостью он воспринимает мой отказ от его предложения вместе выпить, демонстрирует тот факт, что у Мика нет серьезных намерений относительно меня. Легкая попытка утреннего флирта, возможно, даже не отложилась в его памяти. Я замужняя женщина, мать, к тому же его коллега — у него под рукой немало более доступной дичи. Мику нравится, чтобы секс был горячим, частым и не требующим вспомогательных ухищрений.
Я ощущаю глубокий укол разочарования. Как такое могло произойти? Я даже не хочу его. Почему же я хочу, чтобы он хотел меня? Какой я становлюсь заурядной.
Я приезжаю домой ко времени купания Ориол, но не вмешиваюсь, поскольку Ева уже приступила к делу; а мне не хочется нарушать заведенный ими порядок. Я наливаю себе джин с тоником, иду в свою спальню и ложусь на постель. Мне пока не хочется включать компьютер, так что я беру «Вог» и принимаюсь небрежно пролистывать его.
Я давно люблю этот журнал и подписываюсь на него с первого курса. Как всегда, журнал заполнен множеством фотографий поразительно красивых девочек. Я бегло просмотрела подробности бренда нового женского белья, обратила внимание на адрес парфюмерного магазина, который открыла в «Ковент-Гардене» актриса, входящая в список А.
Ориол врывается ко мне в спальню с плюшевым мишкой и книгой в руках. Это удивительно, но каждый раз, когда я вижу ее, я заново удивляюсь ее красоте, живости и блеску. У меня каждый раз просто дух захватывает. Нельзя сказать, будто я забываю, насколько она великолепна, в промежутках, просто собственный ребенок всегда кажется прелестнее всяких воспоминаний. Она похожа на моделей со страниц «Вог» и, пожалуй, ближе к ним по возрасту, чем я. Жестокая мысль!
Я прочитываю Ориол две главы из «Алисы в Зазеркалье». Иллюстрации в книге восхитительные, и она на этот раз не перебивает меня нелепыми вопросами, не связанными с текстом, как, например: «А какой у тебя любимый цвет, мамочка?» или «А у тебя было какое-нибудь домашнее животное, когда ты была маленькая?».
Я стараюсь как можно скорее уложить ее в постель. Когда свет у нее гаснет, я вдруг обнаруживаю, что забыла спросить, как прошел день в школе. Но она ведь сказала бы мне, если бы у нее возникли какие-то проблемы, не так ли?
Вместо ужина, я принимаю шесть разных витаминов и выпиваю стакан зеленого чая из стеблей пшеницы. Он отвратительный на вкус, но мой гомеопат настоятельно рекомендует пить его. Затем я снова взлетаю наверх, плюхаюсь на кровать и принимаюсь готовиться к презентации.
Нужно подготовить нечто среднее между показом, сопровождаемым рассказом, и наглядной агитацией. Мне это не составит труда. Какое-то время спустя смотрю на часы. Половина десятого, а Питера нет дома. Думаю позвонить ему и спросить, когда он вернется. Может быть, стоит дождаться его и не засыпать. А может, и не стоит.
Подавляю зевок. Я всегда обладала кипучей энергией и была такой деятельной. Мне достаточно было поспать четыре-пять часов. Я часто говорила, что можно будет выспаться на том свете, я и сейчас так считаю. Я…
Слышу, как пронзительно звенит мобильник где-то у уха. Не могу понять, где я, в первую очередь в голову приходит мысль, будто я уснула за рабочим столом. Пробираюсь сквозь густой туман сна и, схватив телефон, понимаю, что я не в офисе, а у себя дома, в спальне. Наверное, это Питер, хочет сообщить, что едет домой.
— Питер! — Мой голос прозвучал и радостно, и в то же время расстроенно. Я хочу, чтобы он знал, что я рада слышать его, но ему так просто не сойдет с рук столь позднее возвращение домой. Я довела до совершенства этот тон, когда была его любовницей и проводила бесчисленные вечера в ожидании его звонка.
— Извини, Принцесса. Это не твой муж — это мужчина твоих сновидений.
— Ты хочешь сказать, кошмаров, Мик, — отрезаю я довольно удачно, если учесть, что я не вполне проснулась. Не стоит позволять коллегам совать свой нос в твои домашние дела. Как Мик посмел звонить мне в… я пытаюсь рассмотреть циферблат, в комнате чертовски темно — в половине одиннадцатого вечера?
— Как дела с цифрами? — спрашивает он.
— Они складываются, — холодно отвечаю я.
— Значит, ты закончила с презентацией? И уложила ее в постель?
— Да. — Я не признаюсь ему, что и сама уже в постели. Какой уважающий себя маклер признается, что к половине одиннадцатого уже устал? Парни из отдела еще только разогреваются, чтобы приступить к вечеринке.
— Так и думал, что ты с этим уже покончила, Принцесса, и решил позвонить и спросить, может, ты передумала и захочешь к нам присоединиться. Мы направляемся в Ноттинг-Хилл; это ведь твоя вотчина?
Моя, но не его.
— Почему вы отправились так далеко на запад?
— Кое-кто из парней хочет поехать в Хаммерсмит в этот стриптиз-бар «Секреты». Знаешь такой?
— Да.
— Не в моем вкусе.
— Танцовщицы-стриптизерши не в твоем вкусе? — Не могу скрыть изумления.
— Пойми меня правильно. Я, как и все, люблю танцы. Просто мне кажется, что «Секреты» довольно низкопробное заведение по сравнению с клубами для джентльменов, которые обычно посещаю я.
— Правильно. Мужчина должен придерживаться определенных норм, — пытаюсь его уколоть. — Во всяком случае, надеюсь, ты позвонил не для того, чтобы сообщить мне свой список трех лучших баров в городе, где демонстрируют задницы, не так ли?
— Нет, просто твое имя всплыло в разговоре…
Вот как? Мне захотелось спросить, в каком контексте, но я знаю, что не смогу. Во всяком случае, Мик и не скажет мне правды. Возможно, ребята обсуждали фонды и акции и отметили, что у меня был удачный день, а может, они болтали о стриптиз-клубах и обсуждали фигуры женщин. Дискриминация женщин только в том случае становится проблемой, если они сами ее провоцируют.
