— Доброе утро. Спасибо, лечение помогает. Я уже сама дошла до ресторана, как видите! — Тема была исчерпана, а отношения требовали развития. — Присаживайтесь за наш стол! — с радостным гостеприимством предложила я, забыв, что это не принято и к тому же у нас столик на двоих.
— Нет, не буду вам мешать, спасибо! — вежливо отказался Алан, и сердце мое замерло: а вдруг он больше ничего не скажет? Но он сказал: — Я подожду вас после завтрака в холле, — и, поклонившись издалека Марине, стал пробираться к свободному столику.
— Хороший сыр? — спросила Марина, смеясь.
— Отличный, выдержанный и очень вкусный, — ответила я, сияя.
* * *
Закончив, не торопясь, завтракать и немного порепетировав в коридоре мою хромоту, мы поднялись в холл.
— Вас оставить? — спросила Марина, пока мы шли к Алану, который не заметил нашего появления, так как сидел все на том же месте, в углу дивана, и все стой же книгой, как в вечер нашего знакомства.
— Нет, не надо. Пусть борется с трудностями на пути ко мне, — гордо заявила я.
— С какими трудностями, со мной, что ли? — хмыкнула Марина.
Алан услышал наши голоса, галантно встал, усадил нас на диван и только потом сел сам. Истинное воспитание видно, когда человек ведет себя естественно, а не когда демонстрирует свое воспитание. Я представила их друг другу и после обмена любезностями Алан сказал:
— Мне очень жаль, что наш теннис стал причиной вашей травмы. Теперь у вас, — он обратился ко мне, — пропадают каникулы, а вам, — он повернулся к Марине, — приходится работать в отпуске.
— Какая это работа — пустяки! — Марина выразительно посмотрела на меня. Опасаясь, как бы ее откровения не зашли слишком далеко, я поспешно вставила:
— Мне уже лучше!
— Мне бы хотелось в качестве компенсации пригласить вас сегодня на морскую прогулку. Если, конечно, доктор разрешит, — неожиданно предложил Алан.
— Я думаю, на пароходике будет слишком жарко, — заметила Марина.
— Днем, безусловно, да. Но я хотел предложить вам отправиться ближе к вечеру на яхте, — Алан вопросительно посмотрел на меня.
Я вспомнила вчерашние уроки, молча развела руками и показала на Марину, демонстрируя полную покорность воле лечащего врача. Он понял меня и сказал, обращаясь к ней:
— Может быть, мы с вами прогуляемся в порт, выберем яхту и время?
От такого предложения Марина не могла отказаться, ибо имя моей подруги, означающее «морская», полностью соответствовало ее любви к морским просторам и ветрам. В студенческие годы, отдыхая в Коктебеле, мы как-то поплыли на пароходике в Судак. Это одно из красивейших мест в Крыму. Причудливый рисунок скалистого берега, темная синева воды, никаких следов человека, что позволяет почувствовать себя аргонавтами, бороздящими на утлом суденышке могучий Понт Евксинский. Разрушало очарование этих мест только тарахтенье мотора и синий шлейф дыма, который тянулся за бортом. Из Судака мы возвращались к вечеру. Погода изменилась, задул ветер, поднялась волна. Народу на причале собралось много, был последний рейс. Нам с Маришкой удалось протиснуться к бортику на самом носу. Когда мы вышли в море, ветер и волны усилились. Натужно завывая, зарываясь носом в волны, а потом задирая его вверх, пароход стал пробиваться к Коктебелю. Пассажиры на носу вымокли от брызг и продрогли от ветра, полотенца, которые все достали из сумок и намотали на себя, не спасали. Все притихли, приуныли, пейзажи больше не радовали, тошнота крепчала вместе с ветром. Короткая дорога в Судак обернулась бесконечным мучительным возвращением. И вот, на фоне этого общего страдания только два человека чувствовали себя отлично: капитан, занятый своим любимым делом, и Марина, подставившая лицо и все тело под упругие порывы ветра и смотрящая сияющими от счастья глазами вдаль. С годами страсть к морю у нее не прошла, просто стала более сдержанной.
Еще вчера, стоя вечером под памятником Колумбу в Пуэрто Банусе, мы мечтали поплавать на яхте. Алан как будто подслушал наш разговор.
— Хорошо, давайте встретимся здесь через полчаса и сходим все разузнать. А сейчас нам пора делать перевязку, — ответила Марина за нас обеих.
Мы поднялись, и я бодро похромала к лифту. В номере я дала волю своей радости: еще бы, более романтическую обстановку было трудно себе представить!
Уходя через полчаса в порт, Марина велела мне беречь ногу и сходить в ближайший магазин за пивом и маслинами.
* * *
Как прекрасно, что я родилась на свет женщиной! Сколькими приятными, нужными и важными делами можно заполнить томительные часы, оставшиеся до назначенного свидания. Чтобы я делала, будучи мужчиной, даже невозможно представить. Наверное, это изматывающая пустота ничем не заполненного ожидания заставляет большинство мужчин быть столь нетерпимыми даже к пустяковому пятнадцатиминутному опозданию своих подруг. Вернувшись с двумя пакетами напитков и закуски, я разделась, замоталась в легкое цветное парео и вышла на балкон. Дневное, выцветшее, блеклое море, видневшееся вдали, не манило, а успокаивало. Я налила себе из пакета красного сухого вина, которое здесь стоило дешевле минеральной воды, и взяла с тарелки персик, еще не успевший согреться, — багрово-желтый, чуть примятый сбоку, источающий даже на расстоянии чарующий аромат. Вообще, я считаю персик королем всех фруктов, так как он один обладает важнейшими особенностями остальных. Его сок так же стекает по подбородку и рукам, как от арбуза, его аромат так же терпок и ярок, как у клубники, мякоть упруга, как у ананаса, а снятие шкурки со спелого персика доставляет удовольствие не меньшее, чем чистка оранжевого, чуть рыхлого под пальцами мандарина. Один мой нежный друг говорил, что ему доставляет чувственную радость смотреть, как я ем персики. Он наблюдал с обожанием, как я подношу персик к губам, как втягиваю первый сок, как облизываю губы, а потом перекладываю его из руки в руку, чтобы обсосать, высунув язык, пальчики. Он любил во мне все, но это — особенно. Сладострастные воспоминания заполнили меня, и я отдалась им, как порывам теплого ветра с моря. Ничто так не возбуждает женщину, как ощущение своей желанности. В этом смысл женской жизни — быть желанной, и все наши женские хитрости, кокетство, наряды, макияж — для того, чтобы вызвать желание, а если повезет, то и любовь. В этом нет ничего унизительного или обидного: только желания мужчин поддерживают истинную женственность, а женственность вызывает эти желания. Вот такая вечная карусель, вот такая вечная музыка.
Но красота требует жертв. Поэтому последний кусок персика я размазала по лицу и шее, как маску, а потом откинулась в шезлонге, ощущая приятное пощипывание кожи, которое свидетельствовало о том, что фруктовые кислоты проникают в поры и улучшают цвет лица. Когда персик высох и немножко стянул кожу, я отправилась в ванну, которая как раз успела наполниться водой. Ох, недаром представление о роскошной жизни связано с лежанием в теплой ванне, покрытой пушистой пеной. Недаром во всех наших любимых журналах, и в «Лизе», и в «Отдохни», и даже в «Космополитене», ни один фоторепортаж о жизни популярных людей не обходится без фотографий ванной комнаты. И правильно: покажи мне свою ванную, и я скажу тебе, понимаешь ли ты что-нибудь в удовольствиях.
