Произнеся это, Кандида уставилась в окно. Воцарилось молчанье. Рикардо о чем-то напряженно думал.
— Ну, спасибо за откровенность, — сказал он наконец. — Не знаю, что тебя на нее толкнуло: любовь или страх, — но все равно спасибо. Ты мне открыла глаза на Дульсину.
Кандида ушла. И почти тотчас же Рикардо снял телефонную трубку и набрал номер.
— Это вы, Хаиме?.. Вы починили тормоза у моей машины?.. Очень хорошо, утром она мне понадобится.
Утром за завтраком Леонела вспоминала вчерашнее приключение в доме Линаресов и удивилась, когда служанка доложила ей, что приехал молодой сеньор Рикардо.
— В такой час? Впрочем, не заставляй его ждать — пусть войдет.
Рикардо начал с извинений и за столь раннее посещение, и за свой вчерашний фортель.
— Ты, наверно, догадалась: я сделал это, чтобы позлить Дульсину. Она выводит меня из себя.
— Да, надо иметь ангельский характер, чтобы выносить твою сестричку.
— А тебе известно, что она спит и видит, чтобы мы с тобой поженились? Все ее мысли вокруг этого. Неужто не замечала?
— Видишь ли… Что об этом говорить… Я ведь не интересую тебя.
— Ты же знаешь: я очень ценю твою дружбу, люблю беседовать с тобой, бывать в обществе. Но Дульсина-то хочет другого.
— А ты никогда не захочешь того, чего хочет твоя сестра? — осторожно спросила Леонела. Рикардо ходил по комнате.
— Кто это может сказать… Уж будь уверена, если когда-нибудь я скажу тебе: «Выходи за меня замуж», то я буду также честен перед тобой, как честен сейчас… Но, по правде говоря, я не знаю, наступит ли такой день.
— Не беспокойся об этом, Рикардо. Одно из фамильных достоинств Вильярреалей — они умеют ждать.
Сестры Линарес были заняты подготовкой к благотворительной вещевой лотерее. Они вышивали, расположившись в комнате, заваленной кусками материи, разнообразными ножницами, катушками ниток.
Дульсина с утра была раздражена неучтивостью шофера Хаиме, заснувшего с газетой в руках и не вышедшего из машины, чтобы открыть перед ними дверцы. Впрочем, рукоделие очень успокаивало ее, и постепенно она пришла в хорошее расположение духа. К тому же позвонила Леонела и сообщила, что только что — с утра пораньше! — ее посетил Рикардо. И у нее такое впечатление, что дела ее не так уж плохи.
Дульсина старательно вязала резинку шерстяных носков. Рядом Кандида бурчала себе под нос:
— Два стежка справа, два слева… Снова два справа… Рикардо вошел неожиданно — когда только успел доехать от Леонелы! Кандида бросила на него испуганный взгляд и сделала большие глаза, чтобы он не проговорился Дульсине о состоявшемся между ними разговоре. Рикардо взял в руки уже готовые носки.
— Это что такое?
— Это для бедных детей, — ответила Дульсина.
— Простите, что я прерываю столь важное занятие. Но я принял очень серьезное решение и хотел бы вам сообщить о нем. Дело в том, что я женюсь.
Сестры сперва окаменели, потом заулыбались.
— Я очень рада за тебя и за Леонелу, — сказала Дульсина.
— При чем тут Леонела? — спросил Рикардо. — Я женюсь не на ней.
Сестры изумленно переглянулись.
— Мы ее знаем? — осторожно спросила Дульсина.
— Конечно. Немного.
— Когда же это произойдет? — поинтересовалась Кандида.
— Самое позднее, на следующей неделе.
— Почему так скоро? Надо же подготовиться.
— Никакой особенной подготовки не требуется: я вступлю в гражданский брак.
Эта очередная новость потрясла сестер.
— Мы всегда считали, что венчание должно совершаться в храме. Таковы законы нашего круга.
— Ты ведь хотела, чтобы я женился? Вот я и хочу тебя порадовать.
— Она, по крайней мере, богата? Если нет, то на какие средства ты думаешь ее содержать?
— Ну, поначалу вы мне поможете — вы же обязаны это сделать, ведь так?
— . Мы обязаны помогать тебе, но не твоей жене.
— Моей жене много не потребуется.
— Так, может, она у тебя нищенка?
— Узнаете, все узнаете. И Рикардо вышел.
— Попомни мои слова: или он собирается жениться на Леонеле, или все это розыгрыш, пошлый розыгрыш в духе нашего братца. Впрочем, подожди-ка, я хочу сделать один телефонный звонок.
Леонела, сидя за туалетным столиком, полировала ногти. Ванесса в халате, с мокрым полотенцем на голове разгуливала по комнате.
— Значит, он сделал это, чтобы только досадить Дульсине?
— Да. Ему надоело, что она сватает меня ему.
— А ему это не нравится?
— Утверждает, что ценит меня как близкого друга.
— А эта его дружба с замарашкой из Вилья-Руин? Я уж подумала: может, она ему нравится? Мужчины ведь странные. Ты можешь недооценить эту девицу.
— Ты что, хочешь, чтобы я ревновала к этой страхолюдине? Ты меня плохо знаешь… Скажи лучше, как твои дела с Эдуарде У меня такое впечатление, что ты собираешься замуж не столько за него, сколько за его мать.
Зазвонил телефон. Леонела сняла трубку.
— Дульсина?.. Ничего я ему не обещала. А почему ты спрашиваешь?.. Женится?.. Я думаю, ты права: это розыгрыш в его вкусе… Нет, увы, ты знаешь: мои миллионы Рикардо не интересуют… Не беспокойся зря, я думаю, что это шутка, как вчера, с этой нищенкой… Будем надеяться.
Леонела повесила трубку. Ванесса с интересом смотрела на нее.
Служанка Паулетты Имельда, постучав в комнату, где ее хозяйка, склонясь над секретером, что-то писала, разрешение войти получила не сразу.
Паулетта закрыла толстую тетрадь, которая служила ей дневником, и спрятала в ящик секретера.
Имельда сообщила хозяйке, что звонил сеньор Роке и просил предупредить, что он не успевает к обеду. Служанка собралась было уходить, но остановилась в нерешительности.
— Что-нибудь еще, Имельда?
— Не знаю, право… Дело в том, что молодой господин не ночевал дома… Я подумала, что вам бы хорошо знать об этом.
— Пабло?.. Опять за старое…
— Прошу прощенья, но молодой господин и не переставал гулять по ночам. Он и позапрошлой ночью пришел под утро.
— Надо будет поговорить с мужем… Хорошо, Имельда, ступай.
Паулетта тут же позвонила Роке.
— Может, он был у невесты? Ты говорила с Нормой?
— Ночью у Нормы? — изумилась Паулетта, укоризненной интонацией подчеркнув всю бестактность такого предположения.
— Прости. Я поговорю с ним. Только не волнуйся.
— Как я могу не волноваться, Роке?
Повесив трубку, Паулетта тут же набрала номер Нормы. Оказалось, что Норма не видела Пабло уже два дня, и он скорее всего с друзьями в Акапулько.
— И он не предупредил тебя?
— Как всегда нет.
— Он ведь обещал мне.
— Он легко обещает. Я твердо решила не принимать близко к сердцу его манеру поведения.
