– В конце концов, это не частная школа! – воскликнула она с обидой. – Никто не вправе нам указывать, Дженифер.
Элизабет затаила дыхание. Может быть, все обойдется и ловушка не сработает?
– А сейчас я попрошу ученицу, которая сама много потрудилась над плакатом, вручить приз победителю конкурса. – Мистер Боумен улыбнулся залу и указал на Джессику: – Джессика Уэйкфилд, будьте так любезны.
Он протянул ей конверт.
– Имя победителя написано на конверте. Прочитайте его громко, чтобы слышали все.
Зал притих. Джессика взяла конверт из рук учителя. Вдруг ее лицо засветилось от радости.
– Здесь написано Джессика Уэйкфилд, – прошептала она. – Это ошибка.
– Никакой ошибки, Джессика. Жюри единодушно признало, что твой плакат, до того как он был испорчен, оказался самым оригинальным по замыслу и самым профессиональным по исполнению.
Мистер Боумен подбадривающе улыбнулся и зааплодировал. К нему присоединился зал.
Джессика зарделась от радости и смущения. Элизабет была счастлива не меньше сестры. Как замечательно, что труд Джессики не пропал даром! Элизабет вспомнила о Брук, когда заметила, что та стоит рядом и аплодирует вместе со всеми. Она была так счастлива, словно сама выиграла приз. Девочки обменялись улыбками.
– Я правда рада! – Из-за шума в зале Брук почти кричала. – Может, теперь Джессика перестанет на меня злиться.
Аплодисменты стихли. Мистер Боумен снова подошел к микрофону. Все сели, Брук тоже.
И вдруг раздался громкий треск: фальшивое сиденье провалилось, и Брук – вместе с ним. В зале воцарилась тишина. Брук сидела на полу, а ее ноги нелепо торчали сквозь пустое сиденье. Послышалось хихиканье, затем смех и, наконец, неудержимый хохот. Брук взглянула на подругу. Внезапно она поняла смысл споров о том, кто где сядет:
– Ты об этом знала!
Боль и обида отразились на лице Брук. Элизабет не знала, куда девать глаза. Брук попыталась подняться. Ребята, которым не раз досаждала Брук, продолжали хохотать. Какое унижение! У Элизабет от стыда закружилась голова. Она нагнулась помочь.
– Не прикасайся ко мне! – закричала Брук. – Мне не нужна ничья помощь!
Подошел мистер Боумен:
– Ну-ка, Брук, давай посмотрим, как тебе выбраться. – Стараясь шуткой и доброй улыбкой смягчить смущение Брук, он предложил ей руку. – Похоже, твой стул потерпел маленькую аварию.
– Все было подстроено. – Брук заплакала. – Это все Дженифер. – Она кивнула на Элизабет, и знакомое злое выражение появилось на ее лице.
– Говоришь, Элизабет сломала твой стул? – Мистер Боумен обнял Брук, которая все еще всхлипывала. – По-моему, не надо никого винить.
– Нет, это она. Дженифер заранее знала.
– Не Дженифер, а Элизабет, – улыбаясь, поправил мистер Боумен. – Сейчас-то не ошибусь, ведь ее сестра на сцене.
– Это Дженифер, – настаивала Брук, не догадываясь, в какую ловушку попала. – Их же три сестры!
Окружавшие их пятиклассники корчились от смеха. Брук окончательно растерялась.
– Ты права, иногда кажется, что в школе три сестрички, – согласился мистер Боумен. – Но уверяю, кроме Джессики и Элизабет, здесь нет больше Уэйкфилдов.
Несколько мгновений Брук еще отказывалась верить, что ее так жестоко разыграли.
– Нет, – покачала она головой, – это Дженифер. – Но, взглянув на печальное и виноватое лицо Элизабет, наконец поняла все. – Как вы могли? – спросила Брук, оглядывая хохочущих ребят. – Как вы могли!
Затем она повернулась к Элизабет. Та стояла, опустив голову, не в силах смотреть подруге в глаза.
Брук вихрем пронеслась между рядами и выскочила из зала. Элизабет бросилась вслед. Что она натворила! Почему допустила такую ужасную оплошность? Как теперь оправдаться перед Брук? Простит ли она? Но сначала ее нужно остановить. Элизабет бросилась следом:
– Брук, пожалуйста! Позволь мне объяснить!
– Не знаю, как тебя там: Элизабет, Джессика или Дженифер! Я не хочу никаких объяснений! Убирайся! Оставь меня в покое! – закричала Брук.
Она повернулась на каблуках и через несколько мгновений исчезла из виду. Элизабет стояла в растерянности. Ах, зачем она согласилась участвовать в этой ужасной шутке! Чего они хотели добиться и как теперь все исправить? Элизабет решила во что бы то ни стало найти Брук. Минут пятнадцать она искала ее на школьном дворе, потом вспомнила про укромный уголок за сараем.
И действительно, Брук была там, где они недавно ели торт. Она сидела на траве, закрыв лицо руками, и безутешно рыдала. Она даже не заметила, как Элизабет села рядом. Сейчас Элизабет не стала сдерживать себя. Она обняла девочку и привлекла к себе.
– Я думала, мы подруги. – Брук подняла мокрое от слез лицо. – Как ты могла так меня обманывать? Как ты могла допустить такое?
– Когда я узнала тебя поближе, то пыталась остановить их! Правда! Но не смогла.
– Да, им удалось отомстить. – Брук всхлипнула и стерла с лица дорожки от слез. – Уехать бы куда-нибудь, где никто не обидит! Ни мама, ни папа, ни ты – никто!
– Брук, мне очень стыдно! – У Элизабет сердце разрывалось от раскаяния. – Давай будем подругами. Попробуем сначала!
– Что толку? Опять будет то же самое! Меня же все ненавидят!
– Только не я! – с жаром воскликнула Элизабет.
– Кстати, ты кто? Которая из сестер?
– Элизабет. Я хочу вернуть нашу дружбу. Можешь не верить, но мне, правда, за тебя очень больно!
– В таком случае ты единственная, кому за меня больно. Потому что даже я уже не способна ничего чувствовать.
Брук вскочила и стремительно зашагала прочь, ни разу не оглянувшись.
Дома Элизабет дожидались миссис Уэйкфилд и Джессика. Они сидели молча за кухонным столом, лица были угрюмы, руки напряженно сложены на коленях. На столе – ни тарелок, ни школьных тетрадок. Судя по всему, назревал серьезный разговор.
– Только что мне позвонил мистер Деннис и сообщил очень неприятную новость, – начала миссис Уэйкфилд. – Я хочу услышать от вас объяснение.
Джессика с отчаянием посмотрела на сестру. Элизабет, которая и так была подавлена случившимся, тяжело опустилась на стул.
– Мне казалось, что вы уже вышли из того возраста, когда нравятся детские игры с переодеванием.
Миссис Уэйкфилд говорила добрым и печальным голосом, но от этого было не легче. Девочки еще сильнее чувствовали свою вину. Лучше бы уж мама кричала и ругалась!
– Мистер Деннис сказал, что его дочь стала жертвой грубой и жестокой шутки и что вы имеете к этому самое непосредственное отношение. Надеюсь, он заблуждается.
Джессика опустила голову, а Элизабет заставила себя посмотреть на маму.
– Нет, мама, он не заблуждается! Разыграли Брук мы. И боюсь, она уже никогда не будет доверять людям.
