Мирослава вместе с боссом снова укатила в командировку, так что порцию поддержки напополам со смехом во всё горло получала по телефону.
— Ой, я не могу! Марена, ну, ты у меня та ещё гадина! Мужик её хотел и приставал — послала, теперь, когда отвалил, снова миллион претензий к несчастному!
— Ты его поди ещё пожалей, прижми к большой груди и помолись за судьбу этого самого несчастного! — в ответ парировала я, пока сама, пытаясь не угробить ноги, а точнее, высокие шпильки, скакала по стройке.
— Да я бы с удовольствием, но вставать между тобой и твоим Малышом опасная затея, да и физически не могу…босс домой не отпустит. Этот засранец очень боится остаться без юридической поддержки. Скоро меня с собой даже в мужской туалет таскать будет.
От представления Миры в названном месте начала улыбаться во весь рот. Она в роли матёрого юриста и сбившиеся в кучку у мраморной стены с писсуарами мужики со спущенными штанами и сжавшимися до размера изюминки членами. Так увлеклась, что чуть не лишила жизни новую пару обуви.
— Вашу ж… — ругнулась себе под нос, обходя одинокий кирпич посреди импровизированной дорожки.
— Девочка моя, а тебя где носит в обеденный перерыв?! Пыхтишь так и ругаешься, — тут же последовал допрос с пристрастием.
Любопытство подруги даже через телефонную трубку вытекало, главное на нём не поскользнуться.
— На работе я! На стройке… одни дебилки не предупредили, что придётся после встречи сразу ехать на объект, а другие дебилы зачем-то разбрасывают кирпичи и прочие строительные материалы по всему периметру, будто это конфитюр для тортика.
Что до первых, то этих завистливых сучек я уже вычислила, так что свою порцию моего гнева они получат. Непременно. Насчёт вторых, ничего не поделать… своими мозгом не поделишься!
— Я так понимаю, ты вышагиваешь по этим руинам во всём параде?! — сочувственно простонала девушка.
— О да! Мои любимые белые брюки за месячную зарплату уборщицы моего подъезда и твои любимые босоножки от «Gucci», которые мне мама подарила.
Стон боли донёсся из трубки. Мирослава меня понимала, так как тоже любила побаловать себя брендовой парой каблучков.
— Вот же сволочизм!
— И не говори.
На этой ноте со скорбящей моему горю подругой пришлось попрощаться, так как я приковыляла на нужное мне место. Беда с нарядом отвлекла девушку от начальной темы нашей беседы, Сокольском, но что-то мне подсказывало о скором продолжении этого разговора.
Как говорится, помяни чёрта!
Малыш собственной персоной стоял рядом с новым заказчиком и ещё тремя представителями сегодняшней деловой встречи, включая зама Майера. Судя по лицам этих бизнесменов, они наблюдают за мной в течение всего этого марафона с препятствиями.
— Классный наряд, Амато! Сейчас для полного комплекта выдам каску, желтую, — прокомментировал Никита, когда я уверенным шагом проходила мимо него.
Сволочь! Может, это он подстроил!? Так сказать, маленькое начало большого плана. Выждал время, якобы месть — это блюдо, которые подаётся холодным.
Отвечать ничего не стала, а гордо продефилировала мимо в здание. Мужчины гуськом последовали следом, о чём-то перешептываясь.
Пофиг! Меня сегодня невозможно вывести из себя! Не поддамся на провокацию всяких озабоченных личностей. Надо потом ещё выяснить у офисных куриц, кто их надоумил подшутить надо мною. Ранее я с ними особо не конфликтовала, так что этот неожиданный прикол вызывает недоумение.
Дальше встреча прошла относительно благополучно. Хотя, если честно, я ожидала подвоха и продолжения розыгрыша.
Господа бизнесмены с усердием расспрашивали зама Кирилла Анатольевича и Сокольского об условиях сделки и просили показать наглядно плюсы и минусы нашего сотрудничества, а я переводила, стараясь сохранять профессиональную улыбку. Хотя не обращать внимания на мужские снисходящие взгляды, когда я периодически запиналась и два раза чуть не свалилась с лестницы, было сложно. А ещё немного обидно!
В этом не было моей вины, а в уровне профессионализма я им нисколько не уступала. Жуткий полиглот с пяти лет, мне всегда нравились языки с их необычными особенностями произношения. Освоить новый язык для меня как открыть очередную волшебную шкатулку со сложным замком.
По окончани переговоров мышцы лица начало сводить судорогой от постоянного напряжения, но я не сдавалась. Не на ту напали! С моей высокой самооценкой всякие придурки не смогут выбить меня из седла уверенности.
Мы уже спускались на выход, когда произошла катастрофа по всем направлениям.
***
Я почти умерла! И родилась заново!!! Бля…я просто женщина-кошка!
Только получилась не кошка, а женщина-сокол! Так как, если бы не длинные руки и молниеносная реакция Сокольского, лететь бы мне двадцать один пролёт недоделанной лестницы. Или двадцать пять?!
Туфли меня подвели! Ну, или я их… тут сложно судить! Факт в том, что каблук ломается, моя правая нога подворачивается, и я пытаюсь освоить первый урок левитации собственного тела.
Нихрена не вышло! Надо было записываться на курсы заранее, а не вестись на экстрим-обучение. Лохотрон!
— Твою мать, Амарена!
Маты, впервые услышанные от Ника, да ещё так интимно в моё ухо, пробежали дорожкой дополнительного волнения по «вздыбленной» коже всего тела.
Где-то рядом раздались мужские сдержанные возгласы нашей труппы путешественников по строительному объекту. Видеть я их не могла, так как все скромные сантиметры моего модельного роста были просто намертво впечатаны в героическое тело моего спасителя Никитки.
От привкуса смерти на собственном языке меня подташнивало, хотелось просто потерять сознание.
Это в принципе не мешало больному мозгу оценить степень мускулистости, запах парфюма и тепла кожи в вороте расстёгнутой на пару пуговиц рубашки, куда уткнулся мой нос и другие части моего лица.
Я давно заметила, что Малыш всегда расстёгивает рубашки, как только предоставляется такая возможность. Душат они его что ли?!
— Господи, о чём ты только думала, когда так вырядилась на стройку? Сумасшедшая женщина! — также на ушко прошептали мне грозное признание.
Говорить я всё ещё не могла, но извилины с лихвой компенсировали этот дефект, генерируя мысли в два раза быстрее.
Кроме того, что мне стало понятно о невиновности Сокольского в розыгрыше офисных куриц. Уж слишком искренне звучало это отчитывание, и явно мужчина хотел добавить туда эпитетов в адрес моего ума и т. д. Так мне ещё казалось, что я чувствую, как дрожат его руки и даже немного голос.
И здесь пройди тест с одним правильным ответом.
Это от страха за меня?
От желания меня придушить?
От негодования, что за безопасность на объекте отвечает он, и за мою смерть первая голова на плахе правосудия полетит его?
Выбрать ответ не успела. К нам подскочил Кирилл Анатольевич с тупым, на мой взгляд, вопросом.
— Амарена Дарионовна, вы живы?
Естественно я жива! Раз стою на смотровой площадке, а не валяюсь в луже крови на первом этаже.
— Она в порядке. Испугалась и, скорее всего, потянула голеностоп, но это мелочи.
За меня ответил Ник, так как разговорчивая я была только у себя в голове. На деле не могла и пары слов выдавить.
Как только Малыш упомянул про мою многострадальную ногу, я действительно ощутила боль в правой ноге, которая сразу усилилась, когда я попыталась перенести на неё часть веса. Из-за отсутствия каблука передвигаться было ещё проблематичнее.
— Амарена, не надо напрягать ногу. Прекрати пытаться скакать, — снова зажужжал Сокольский. — Кирилл Анатольевич, вы с коллегами возвращайтесь сами, а мы сначала осмотрим травму девушки.
Я уже покинула островок безмятежного покоя на мужской груди и наблюдала, как процессия двинула на спуск, активно обсуждая, что в первую очередь надо сделать выполнение строительных работ безопасными. Ну, хоть один плюс от моего «почти падения» — основную лестницу оборудуют временными перилами.
