Примерно так я и думала, хотя полностью уверена не была. Торчащие кончики не нравились и мне самой. У всех женщин в пансионате волосы были подстрижены ровно, даже если опускались только немного ниже плеч.
— Конечно, — согласилась я
— Переодевайтесь, Ева, — посчитав, очевидно, разговор законченным, Наталья взялась за ручку двери. — Руслан Каримович уже ждёт вас.
Как только она ушла, я размотала полотенце, в которое обернулась, приняв душ. Сложила его на постели и надела свежее бельё. Новый комплект белья, платье, туфли… Это тоже было для меня странным. Как же я сглупила, приняв Руслана за простого рабочего. Кто он, я не знала. Понимала только, что у него не просто есть деньги — он богат. Причём очень богат. И ещё он привык, чтобы окружающие слушали его и подчинялись.
— Ты тоже должна подчиняться, — напомнила я себе.
Только вопреки сказанному что-то внутри отозвалось протестом.
Анна всегда говорила, что я должна усмирить свой характер, быть более ласковой и мягкой. Что для воспитанницы пансионата я слишком дерзкая, неусидчивая и непокорная. И ещё она говорила, что если бы не всё это, я бы могла достичь куда больших успехов в обучении. А так… высший балл — удовлетворительно что по рукоделию, что по живописи. Вот только, признаться честно, всё это я терпеть не могла.
Одевшись, я несколько раз провела по волосам найденной в ванной расчёской. Зубчики с трудом справлялись с волосами, но делать было нечего. Как сказала эта Наталья? Лучший стилист Грата?
Посмотрев на своё отражение, я расправила плечи, провела ладонью по боку, по мягкой ткани и надела вишнёвые туфли на достаточно высоком устойчивом каблуке.
Засмотрелась на собственное отражение. Такой я себя никогда не видела.
— Как будто леди… — шепнула собственному отражению и улыбнулась. — Как в кино.
Придерживаясь за перила, я аккуратно спускалась вниз по лестнице. Нога болела всё так же сильно и, хотя туфли были удобными, быстрее у меня не получалось.
Ещё издали я услышала раздающиеся из холла голоса — голос Руслана и, судя по всему, того самого Алекса, что был в гостиной, когда я так неосмотрительно вошла туда в прошлый раз.
Несмотря на то, что я уже слышала его, он казался мне совсем незнакомым. Да и что удивляться? Этот мужчина… Он казался настолько опасным, что боязно было даже встречаться с ним взглядом. Было в нём нечто, делающее его схожим с людьми Бориса, только более сильное.
Едва я спустилась, к мужским голосам примешался ещё один — женский. Мягкий, приятный. Его обладательница коротко засмеялась, и в голосе её стали заметны чуть сиплые нотки.
Пройдя вперёд, я увидела Руслана, а вместе с ним его гостей. Это в самом деле был тот самый мужчина — Алекс. А рядом с ним…
Сопровождающая его женщина выглядела, мягко говоря, странно: маленького роста, одета она была в кожаную куртку и узкие джинсы. Вместо туфель или, хотя бы, аккуратных сапожек — ботинки, какие обычно носят только мужчины, да и то занимающиеся тяжёлой работой. А волосы…
Стоило мне подойти, Алекс окинул меня взглядом и сказал, обращаясь к Руслану:
— Неплохо ты её укатал, Рус, — уголок его рта дёрнулся.
— Алекс! — тут же гневно выпалила его спутница, потихоньку покачивая завёрнутого в бледно-розовое одеяльце ребёнка, которого держала на руках.
Пожалуй, только ребёнок и делал её хоть сколько-то женственной. Если бы это увидели наши наставницы…
Она поджала губы и качнула головой, с недовольством глядя на него снизу вверх.
— Это Ева, — Руслан опустил ладонь на мои ягодицы и подтолкнул вперёд.
— Стэлла, — кое-как она перехватила малыша и протянула мне руку. На запястье её блеснуло несколько тонких серебристых браслетов.
— Ева, — неуверенно сжала её ладонь.
Ладонь её была узкая, пальцы аккуратные, длинные, с тёмным лаком на ногтях. Почему-то мне казалось, что так здороваются только мужчины, но…
На Алексе тоже были ботинки. Почти такие же, как у Стэллы, только ещё грубее. Вот только что он не рабочий, я знала наверняка. Промашки с Русланом хватило, чтобы не делать поспешных выводов.
— Очень приятно, — проговорила Стэлла и снова взяла ребёнка обеими руками.
Лицо у неё было красивым даже несмотря на ужасные короткие волосы. Высокие скулы, в меру пухлые, как и у меня, губы, правильная линия носа.
Я с трудом сдержалась, чтобы не спросить, почему она так странно одета. Штаны нам разрешали носить только на некоторых, требующих того занятиях, в остальное время это было под запретом.
К чему эти ужасные ботинки?! Штаны, кожаная куртка?! Неужели ей нравится одеваться в вещи, которые предназначены для мужчин?!
— Дай её мне, — Алекс умело забрал девочку. В его руках она казалась совсем крошечной. Посмотрев в маленькое личико, он попросил, обратившись к Стэлле: — Отдай Русу паспорт.
— Он в кармане? — спросила она, и, не успел Алекс ответить, в пальцах её оказалась маленькая книжка.
Я так и опешила. Это паспорт? Если да, как она смогла настолько быстро достать его?! Она ведь только тронула край куртки и…
— Ловкость рук, — видимо, заметив моё удивление, пояснила Стэлла.
Уголок губ Алекса опять дрогнул. Руслан приобнял меня за талию и, взяв у Стэллы паспорт, открыл. Я увидела собственную фотографию и имя. А в графе фамилия…
— Алиева Ева Константиновна, — прочитала я негромко вслух. — Почему Алиева? — спросила у Руслана.
Он закрыл паспорт, убрал в карман и только потом ответил, ещё ближе прижимая меня к себе.
— Потому что с этого момента ты носишь мою фамилию, зверёныш.
Наклонился и очень тихо, вкрадчиво, так, что у меня побежали мурашки, добавил:
— С этого момента ты моя жена. А я твой муж, и мои желания для тебя — закон. Единственный закон, которому ты должна безоговорочно подчиняться.
10.1
Ева
— Увидимся на свадьбе, — Руслан крепко пожал руку Алексу и коротко кивнул его жене, утвердив меня в мысли, что рукопожатие — жест, имеющий отношение только к мужчинам.
— Как ты смотришь на то, чтобы на днях выйти в море? — спросил Алекс, открыв дверцу со стороны водителя.
Море? Мне вспомнилась полоска воды, которую мы проезжали по пути в аэропорт, линия горизонта, в которой глубокая синева сливалась с другой — освещённой солнцем. Но то море осталось далеко…
Про какое море он говорит? Или Руслан собирается вернуться в горы? Нескольких минут, что Алекс и Стэлла пробыли у нас, хватило, чтобы понять — этот мир совершенно мне не знаком. При том, что слова остались теми же, многое было за гранью моего понимания. И вот снова…
— Мы задержимся в Грате на несколько дней, — продолжил тем временем Алекс. — Так что если будет желание…
Уложившая ребёнка в люльку на заднем сиденье огромной машины Стэлла поправила кожаную куртку и, подойдя к Алексу, запустила руку в его карман. Даже сейчас, в тусклом свете непривычно серого дня, камни в её браслетах играли, переливались так же, как и те, что были в серёжках.
— Я поведу, — сказала она, вытащив брелок от машины и сжала его в пальцах.
Поведёт?! Я ожидала, что Алекс запретит ей, отберёт ключ и прикажет сесть в машину, но он и не подумал сделать этого. Поймал за ворот куртки, притянул к себе и, обхватив за талию, прижал к своему боку.
Смотрелись они довольно странно. Он — высокий, должно быть, даже на несколько сантиметров выше Руслана, а она… Ещё меньше меня. И эта её одежда, обувь, а главное — волосы…
— Почему бы и нет, — мне показалось, что Руслан ответил нехотя, как будто в действительности ему было всё равно. Но тогда зачем он согласился?
Я совершенно не понимала его, логики его поступков ни по отношению к себе, ни вообще, в целом. Как будто всё в нём было наполнено противоречиями, диссонансом. Одно то, что он сделал меня своей женой… Женой. Эта мысль, мелькнувшая как будто невзначай, тотчас же оттеснила назад остальные. Что это значит? Одна спальня на двоих, одна постель… Стэлла коснулась лба, убрала прядь волос. На пальце её блеснуло тонкое кольцо.
