— Убери руки, — убийственно холодным тоном произносит Полина, и я отшатываюсь от нее. Не просто так. Именно из-за тона.
Не только я помню её слабые места. На меня вот такая её холодность, её игнор всегда действовали сильнее всего. Просто потому, что, ну, Полли же ураган страстей, если она не взрывается сразу, если может говорить вот так — значит, произошло что-то очень исключительное. Однажды, когда я проигнорировал такой тон — Полли на целый месяц уехала от меня жить к Кольцовой. И я прекрасно помню, сколько было потрачено усилий и нервов, чтобы вернуть её обратно. Первые две недели она даже смотрела сквозь меня и напрочь игнорировала.
— Проваливай, — четко бросает Полина, и это слово на меня действует сильнее пощечины.
— Полин, — бессильно произношу я, делая к ней шаг. Я хочу её успокоить. Хотя, что там, я хочу её обнять, снова. Только чтобы в этот раз она не отшатывалась от меня как от прокаженного. Очень многого хочу, я знаю.
— Не подходи ко мне, — Полина шарахается от меня, отскакивая на несколько шагов. И еще с минуту стоит, обнимая себя за плечи, будто желая оказаться не тут. И не со мной, естественно. Полли… Как же горько видеть тебя такой, девочка ты моя. Хоть волосы на голове рви, от того что я с тобой вытворил. И тогда, и сейчас.
— Давай, я помогу тебе убраться? — виновато предлагаю я, окидывая взглядом царящий в комнате погром. От былой романтики не осталось и следа. То тут, то там валяются осколки, столовые приборы, кажется, что тут что-то взорвалось. Хотя нет, не кажется. Взорвалась Полина.
— Уберись отсюда сам. Пожалуйста, — тихо отвечает Полли, поворачиваясь ко мне спиной и глядя в окно.
И больше ничего. Ни слова. И мне и вправду лучше уйти, на самом деле. Это не мое место. Не мой дом. Не моя женщина. И как бы мне ни было паршиво от этих утверждений, но так и есть. И все-таки просто так уйти мне не можется.
Я бы коснулся плеча Полины, но, честно говоря, не смею беспокоить её еще. Не смею. Замираю, как провинившийся мальчишка. Ага, мальчишка. Тридцать три, а дури как у пятилетнего.
— Поль, прости, — тихо прошу я. — Я не думал, что так все выйдет.
— Ты думал? — Полина саркастически кривит губы. — Не извиняйся, Варламов. Где ты — там всегда разгром и разруха. Ничего нового я о тебе не узнала.
Этот диалог можно продолжить, и все же я не из тех, кто будет принципиально оставлять последнее слово за собой. Я тут натворил более чем достаточно. Оправдываться смысла нет. Это нужно только мне.
— Сценарий в прихожей, — добавляю я напоследок. Полина не двигается, все также смотрит в окно и ждет моего ухода.
Уже выходя из квартиры я все-таки натыкаюсь на унылого.
Все-таки сцена в духе “К нам едет ревизор” — случилась. И как и там — все участники замирают, глядя друг на дружку и решая, что делать.
Унылый смотрит на меня ошарашено, я на него — с нарастающей неприязнью. Ну вот что она в нем нашла, он же… Типичный менеджер. Физиономия скучная, вытянутая, очочки эти… Волосенки зализанные. Ни фигуры, ни фактуры. Тренажерку наверняка видит в страшных снах, потому что бицепсы дохловаты. Вот что? Оставлять Полли вот этому недоразумению почти что стыдно. Полина заслуживает самого лучшего.
Боже, как я хочу его придушить. Но я не могу. Мне нельзя. Это не мое дело.
Я сейчас уйду, а этот кусок дерьма будет выносить Полине мозг, потому что наверняка что-нибудь там поймет не так. Съездить бы ему по роже хотя бы заранее, но и этому моему желанию исполниться не судьба.
В руках у унылого цветы. Я опускаю на них глаза, разглядываю.
— Между прочим у Полины на розы аллергия, — раздраженно кривлю губы я, оттесняя унылого со своей дороги и сглатывая «кретина», которым очень хотелось закончить фразу.
Рожа у соперника вытягивается — он явно обрабатывает, что я ему вообще сказал и задается вопросом, откуда я это вообще знаю. Он еще и тормоз.
— Ты кто такой вообще? — сложно удержать себя в руках, когда тебя хватает за локоть человек, которому ты едва-едва не бьешь морду за все хорошее. Сложно. Но ради Полли я могу иногда заткнуть внутреннего эгоиста.
— Отвали, — яростно рычу я, успешно справляясь с порывом двинуть этому недомачо в нос, и топропливо ныряю в лифт, пока еще не сорвало последние саморезики с самоконтроля.
И все-таки уже сев в машину я долго сижу за рулем, смотрю перед собой, не замечая абсолютно ничего. Руки еще помнят, как обнимали мою девочку, я сам помню её тепло, её запах. Господи, как же я лоханулся, влезая в этот проект с её книгой… Почему? Потому что сейчас, в тысячу раз сильнее, чем раньше, я хочу вернуть себе Полину. Насовсем. А права я на это не имею!
Глава 11. Полина
— Что здесь случилось? — медленно произносит Костя за моей спиной. Теперь точно он. Капец. Не могу представить, что было бы, если бы он пришел на десять минут раньше, но даже сейчас предстоящий разговор с объяснениями мне не нравится.
— Мой бывший апокалипсис тут случился. — Устало отзываюсь я. — Проходи в кухню, сейчас я приду.
Я не хочу говорить. Вообще ничего и никому. Я хочу забиться в какой-нибудь уголочек и разрыдаться, потому что в моей груди пустынный сухой жар. И тишина. Мне нужны слезы. Чтобы смыть все это. Утопить в них эту пустоту, что сейчас раздирает мою душу. Но хочу ли я говорить или нет — не важно. Костя имеет право на объяснения.
Костя несколько секунд молча стоит за моей спиной, а потом все-таки шагает из гостиной. Я ему ужасно благодарна за это понимание.
Повернуться и увидеть руины, там, где еще двадцать минут все было готово к романтическому ужину… Почти физически больно. Ступаю осторожно, на полу осколки — распороть ноги в мои планы совершенно не входит.
Не могу оставаться в этой клятой комбинации, поэтому переодеваюсь в плотное фланелевое платье-рубашку.
Костя задумчиво щурится на меня и я могу его понять на самом деле. Приехал-то он совершенно с определенной целью и я сама его пригласила. И тут на его глазах перелезаю из эротического бельишка в домашний скафандр.
С другой стороны, это вообще не проблема. Какая разница в чем, сними — и проблема решена. Проблема в том, что как раз снимать-то платье мне уже и не хочется. Я бы еще халат сверху накинула. Какой-нибудь серый, махровый, чтоб уж точно даже позывов в мою сторону ни у кого не возникло.
— У тебя правда аллергия на розы? — спрашивает Костя.
— Ага. На розы и на Варламова. — устало откликаюсь я, сползая на стул напротив Анисимова. — Какая жалость, что ты не пришел чуть раньше, я бы дала ему букетом по морде. Все не жалко было бы твоих денег.
— Что вообще произошло? Почему такой погром в гостиной?
Иногда мне кажется, что Костя вообще ни разу в своей жизни не психовал. Но вот это ледяное спокойствие иногда выводит из себя. Я бы на самом деле не отказалась, чтобы он дал Варламову по морде. Даже просто так, еще ничего не узнав, для профилактики.
Ты натыкаешься в квартире своей женщины на левого мужика, который почему-то лучше тебя знает, на какие цветы у твоей желанной аллергия. И нет, ты не даешь ему по роже, не задерживаешь его, ты позволяешь ему уйти. Не то чтобы я прям хотела этой драки, но я бы не отказалась, если бы Варламову хоть кто-нибудь дал по морде. А тут — хоть сама это делай. Ладно, Поля, остынь. Ты же на самом деле не хотела драки, так? Да, это вообще по привычке, потому что Варламов был ревнивый как черт, и как-то раз едва с моим преподавателем не сцепился, потому что тот мол слишком пристально на меня пялился. Извиняться тогда пришлось долго. Сначала перед преподом, потом перед Димой. Потому что он оказался прав, и препод в итоге пытался ко мне подкатить. Скандал на кафедре был знатный, нужно сказать.
Нет, Костя хорош. Там, где Варламов выел бы мне мозг чайной ложечкой, Костя сидит и молча слушает, барабаня пальцами по стеклянной столешнице. Думает. Хотя лучше бы обнял, право слово. Я бы спряталась в нем! От всего того, что меня сейчас одолевает, о чем даже говорить не хочется.
