Что нас может связывать?
По сути, ничего.
И я это понимаю, но почему-то все равно взбесился, когда Яр предложил сводить ее куда-нибудь.
То же самое было и с тем гуманоидом, который пялился на Владу, будто никогда не видел девушку в купальнике.
Она любимица моих родителей. Сколько помню, они всегда тряслись над ней, как над своим собственным ребенком. Да и я всегда воспринимал ее как младшую и пронырливую сестру, о которой никогда не мечтал. Поэтому мне и пришлось вправить ей мозг и объяснить, что малолетки должны играть в куклы, а про несуществующую любовь – забыть.
А потом она свалилась на мою голову.
Заявилась в квартиру, и все резко изменилось. И это выводило из равновесия. Бесила реакция на ее присутствие рядом. Комиссаровой было слишком много, еще больше было моего раздражения от того, что я не знаю, что делать с ней дальше. В конце концов она уедет, а до этого времени?
– Не буду доставать тебя вопросами, спрошу напрямую: есть ли у тебя планы на вечер субботы? У меня день рождения. Порадуешь своим присутствием?
– Посмотрим.
Если доживу.
Не думаю, что Влада забудет о том, что я заставил ее отказать Яру.
У нее хорошая память и нет проблем с фантазией.
Хотя интересно узнать, на что она способна.
– Яр, прости за эмоциональность, но скажу как есть: хоть я тебя толком и не знаю, но сейчас полюбила всей душой.
Во-первых, мне не пришлось заморачиваться, чтобы связаться с Власовым и пригласить его в гости. Ярик приперся сам.
Во-вторых, пришел он не один, а с двумя пакетами вкусняшек, отчего мой желудок сделал двойной кувырок, а после заплакал от радости.
– Я в курсе вкусовых предпочтений моего помешанного на здоровой пище друга, поэтому проявил предусмотрительность и заехал в магазин. Оскверним эту квартиру нормальной едой?
Вот почему я в него не влюбилась? Хороший парень, с чувством юмора и здоровым аппетитом. Гуляли бы с ним под луной, спали бы возле холодильника и вместе бы превратились в толстяков, кормящих друг друга майонезом. Романтика же, но вселенная решила подкинуть в мою голову хмурого Козловского.
За что?
– Ты опоздал. Я уже этим ножом колбасу резала.
Внимательно смотрю на улыбающегося парня, и ничего. Не екает, как бы ни прислушивалась. Ровно все, будто с подружкой на одной кухне сижу.
Где справедливость?
– А-а-а, так ты у нас плохая девчонка?
А может, у меня с головой проблемы?
В бассейне купалась, хлорки слишком много, она до мозга дошла, и он соображать нормально перестал.
Сидит напротив меня обалденный парень, улыбается мне, смеется, а я что? А я сыр режу и думаю, когда же Козловский домой вернется.
Так, сердце, или какой там орган за симпатию отвечает, прекращайте вредить.
Надо попытаться.
– Ярик, чай будешь или кофе?
– Чай.
Не судьба.
Но я уверена, если бы он попросил кофе, я бы вмиг растаяла.
– Точно? Ты уверен? Может, еще раз подумаешь?
– С чаем какие-то проблемы? Слабительное или ты в нем посуду мыла?
– Нет, – пожимаю плечами. – Все нормально. Чай так чай.
Отворачиваюсь, хозяйничая на чужой кухне, и, когда слышу, как открывается входная дверь, подпрыгиваю от радости так, что кружка отлетает в сторону и со звоном падает на пол.
Уверена, так появлению Козловского еще никто не радовался.
Я даже думаю забыть про чашку и выйти его встретить, но вовремя отбрасываю эту идею. Пусть Артёмка не знает, как сильно я его здесь ждала. И тем более мне на помощь Власов пришел. Конечно, меня бы совесть не замучила, если бы Яр сам все убрал, но… Как я тогда узнаю, ревнует Козловский или нет?
– Артём, где у тебя совок? – спрашивает Яр спустя минуту. Я не оборачиваюсь, знаю, что Артём стоит за нашими спинами, но все равно продолжаю собирать осколки.
Ух, тут главное – не пораниться.
Проливать кровь, чтобы доказать Маринке, что ее теория не верна, – это уже слишком.
– Что здесь происходит? – рычит Козловский.
И что? Он всегда рычит. Это еще не доказательство.
Но признаюсь, в этот раз мне его рык понравился.
Было в нем что-то такое….– А мы чай пьем, – непринужденно бросаю я, поднимаясь на ноги.
– С пола?
– Это запрещено? В твоей квартире нельзя с пола пить? Прости, не знала.
Кровь закипает. Руки дрожат. Нет шансов стереть улыбку с лица.
Вот! Почему я так на Власова не могу реагировать?
Может, я бракованная какая-то?
Другого объяснения нет.
– Да ладно, Влада шутит, – встревает Яр. – Она кружку уронила, и… Так, где веник и совок?
– В кладовке! – в один голос рявкаем мы с Артёмом.
Парень уходит, а Козловский оценивающе смотрит на меня.
– Что ты задумала?
– Я? Ничего. Приехал твой друг, и я решила угостить его чаем. Кстати, ты знал, что он кофе не пьет?
– Знал. Суть вопроса не меняется: что ты задумала?
Позади него слышатся шаги, а через секунду появляется Власов.
– Чувак, что с лицом? – интересуется он, активно работая веником. – Не переживай. Я не выставлю счет за уборку. Разорять тебя не планирую.
Я улыбаюсь и отхожу к столу.
– Тём, тебе кофе сделать?
Надо чем-то занять себя, чтобы не пялиться на него.
– Только если тебя это не затруднит, – процедил он сквозь зубы. – Без сахара.
Я знаю. Он пьет крепкий и без сахара.
Ставлю перед ним чашку и сажусь напротив.
– Яр, ты по делу или мимо проезжал?
– Мимо по делу, – хмыкает он. – Был уверен, что Влада здесь голодает, и решил ее накормить. А ты чего дома? Разве ты не с Кузьминой сейчас должен быть?
Что?
О ком он?
– С кем? – спрашиваю, смотря на Артёма.
– Есть там у нашего друга одна знакомая Настя, – поясняет Яр, подсаживаясь ко мне. – В лифте сегодня с ней столкнулись. Слово за слово, она и проболталась, что ваша встреча затянется надолго. У вас планы изменились?
Стоп! Настя – это же… та ведьма с подарком.
20.
Я не могу отвести взгляд от лица Артёма. С одной стороны, я понимала, что у него есть своя личная жизнь за пределами этой квартиры. Совсем другое – понимать и услышать об этом от кого-то.
Власов не шутит. Да и выражение лица Артёма дает понять, что Яр говорит правду. Он точно встречался с ведьмой.
Внутри меня кипит злость и обида. И плевать, что у меня нет никаких прав испытывать сейчас эти эмоции.
– К чему этот допрос? Я уже к себе домой не могу вернуться?
– Какой допрос? – отшучивается Яр. – Я просто поинтересовался. Последнее время ты слишком нервный. Бесишься постоянно. С тобой нормально поговорить невозможно. Когда Настюха о вашей встрече рассказала, я и подумал, что ты решил расслабиться.
– Не надо много думать.
– Да? Ну, ладно. Не буду. Кстати, пока тебя не было, мы с Владой успели подружиться. Она даже успела полюбить меня всей душой. Успела же?
За то, что он еду принес, но я не собираюсь объясняться перед Козловским. Кто он такой? Пусть к ведьме своей катится. Впрочем, может, он сейчас так и сделает. Мало ли, вдруг заскочил домой, чтобы просто переодеться. А потом к ней вернется.
В планах было заставить Артёма ревновать, а на деле ревную я.
И ведь на болезнь все не спишешь. Это самая настоящая ревность, такая, что аж руки тянутся взять сковородку и кое-кому по голове заехать.
– Еще как, Ярик, – протягиваю я, откидываясь на спинку стула. – До зубовного скрежета полюбила. Если замуж не возьмешь, с моста сброшусь.
Продолжаю пялиться на Артёма и вижу, как он прищурил глаза. От такой реакции начинаю улыбаться? Что? Не понравилось? Я тоже не кайфую, когда про ведьму твою думаю.
– Ты хоть знаешь, где мост найти? – раздраженно рявкает Артём. – Или без разницы, откуда прыгать?
– А ты помочь захотел? – не остаюсь внакладе. – Подтолкнешь или до места доведешь?
Краем глаза вижу, как внимательно на нас смотрит Власов.
