— Фил... — выдохнула она, стоило ей меня увидеть.
Мяч упал и покатился в сторону. Сама Вера замерла, глядя на меня широко открытыми глазами, в которых облегчение боролось со... страхом?
Чтоб его.
— Я в порядке, — усмехнулся я и сел на лавочку. — Как здесь дела?
— Н-нормально, — запнулась она, а затем сорвалась за мячом. Подхватила его в руки, подошла чуть ближе ко мне и опустила его на землю, чтобы затем на него усесться.
Это тоже одна из её привычек, чтоб её.
Я скрипнул зубами и отвернулся в сторону, а Вера начала сбивчиво рассказывать последние события:
— Папа ужасно зол из-за случившегося. Нам с Сашей не удалось убедить его в том, что авария была случайной. Он твёрдо настроен, чтобы эти двое ответили за неё... Кажется, мне тоже хочется, чтобы эту чокнутую брюнетку наказали... Потому что ты из-за неё пострадал.
— Я пострадал из-за собственной тупости, — горько усмехнулся я.
Потянулся к Верке зачем-то, словно мог её как-то уберечь. Инстинкт, чтоб его.
— Ты испугался, что я пострадаю, да? — тихо спросила Вера.
Я посмотрел на неё — глаза опущены, пальцы дергают шнурок на кроссовке. Волнуется? Переживает? Считает себя виноватой? Господи, что у неё в голове? Ведь никогда не угадаешь.
— Я рад, что ты не пострадала. И пусть мой порыв был напрасным, — снова усмехнулся я.
До невозможности хочется прикоснуться к её щеке, обнять, успокоить в её глазах тревогу... Но мы оба знаем, что будет. Снова оттолкнёт, слова станет притворяться, что я ей безразличен.
Чёрт.
Я резко поднялся с лавки с намерением уйти, но Вера меня остановила:
— Ты вернёшься в свою квартиру?
— Придётся. Не жить же мне у вас вечно, — ответил я, не оборачиваясь.
— Хорошо, — тихо выдохнула она, поднимая в моей душе ураган. Чтоб тебя, Вер!
Больше я не мог — не хватило терпения. Нет, я не решил сдастся, просто события вчерашнего вечера довели меня до точки кипения. Гонка, на кону которой стояла моя девочка, и которую я чуть не проиграл. Холодность Веры, после моего признания, её отрицание, страх. Ещё и авария до кучи. Боль была просто невыносимой. И сейчас — неизменившееся желание Верки, чтобы я убрался из их дома.
Я же тоже не железный, в конце концов.
Я вошёл в свою комнату и осмотрелся. Разбросанные по углам вещи, ноут на кресле, читалка валяется на кровати, пара легких гантелей лежит на полу у её изножья. Не хило я здесь обосновался. Но всё равно скучал по своей берлоге. Не так, чтобы очень, но там я мог вовсю экспериментировать с приготовлением блюд. Интересно, Верка запомнила, что я люблю готовить? Я ей как-то об этом говорил...
Что вообще она во мне замечает, кроме собственной убеждённости в том, что я бабник?!
Скрипнул зубами и направился к шкафу, чтобы достать спортивную сумку. Кинул её на кровать, раскрыл и уставился в её глубь невидящим взглядом.
Не представляю, как я буду жить, вернувшись к себе. Совершенно.
Верка, как же ты так умудрилась забраться мне под кожу? Прочно обосноваться в костях, в крови, в сердце?
— Ты... Ты уезжаешь прямо сейчас? — спросил мой ад во плоти, стоя на пороге комнаты.
Глаза круглые, как монетки, бегают с меня на сумку и обратно.
Я дёрнул здоровым плечом:
— А почему бы нет?
— Ещё чего! — возмутилась Вера и засеменила в мою сторону. Схватила сумку, закинула её обратно в шкаф, громко хлопнув дверцей, развернулась ко мне и сложила руки под грудью. — У тебя... плечо! Тебе нужны... забота и покой! Никуда ты сейчас не поедешь, ясно?
— И кто ж мне предоставит заботу, и уж тем белее, покой? Не представляю такого в этом доме.
— Ах так? — сузила она глаза, делая шаг вперёд. — Когда тебе некуда было податься, то наш дом тебя устраивал. А теперь — всё? Стал противен?
— Не, Вер, без меня, — устало вздохнул я и опустился на край кровати. — Надело мне цапаться каждый раз...
Я смотрел в окно, но чувствовал её взгляд, чувствовал её нерешительность, внутреннюю борьбу, слышал её частое и тяжёлое дыхание.
— Прос-ти, — вдруг выдохнула она порывисто, а через пару ударов моего сердца опустилась на колени у моих ног и заглянула мне в глаза: — Прости-прости-прости...
У меня не галлюцинации, случаем? Вера реально простит у меня прощения?
— За что ты извиняешься, Вер? — выдохнул я, касаясь ладонью её щеки.
— Твоё плечо... — стояли в её глазах слёзы. — Я виновата в том, что она психанула... Гонка... Я настояла на том, чтобы ты участвовал... Да и всё остальное... Прос-ти, — всхлипнула она, — меня за меня... Я ужасная... Ты столько натерпелся из-за меня...
— Глупая, — сжалось у меня сердце, и я скатился с кровати на пол, чтобы быть ближе к моей невероятной девочке. — Вер, ты научила меня жить, слышишь? Дала мне смысл существования. Ты... Вер, ты та самая, понимаешь? Такая, какая есть. Мне нравится в тебе всё без исключения. А знаешь почему?
— Почему? — тихий дрожащий шёпот.
— Потому что я тебя... Я тебя люблю, моя язва.
Вера порывисто вздохнула, а затем всё же разрыдалась, уткнувшись лбом в мою грудь. Дурёха моя. Такая трогательная, сил нет... Я обнял её одной рукой и прижался губами к макушке. Люблю так сильно, что сам не верю в то, что так умею.
— А я... — минуту спустя резко отстранилась она. — Я... Ты... Ты мне всегда нравился! — воскликнула она обвинительно и даже кулачком легонько треснула по здоровому плечу. — Всегда! Думаешь, зачем я приставала к тебе с дурацкими вопросами? Оттого, что мне больше не у кого было спрашивать? А вот и нет! Бегала за тобой хвостиком... Ты же... Ты же такой красивый! Сильный! Добрый! И чертовски обаятельный! С первой встречи, понимаешь? Я втюрилась в тебя с первой встречи! Ещё тогда, когда мы с мамой навещали тётю! Я знала, что ты переехал в наш город, с нетерпением ждала нашей новой встречи, ни о чём другом думать не могла. А потом я тебя узнала лучше... И всё стало только хуже! Ты... Ты такой классный, Фили-и-и-ип, — вновь завыла она, падая мне на грудь. — Тако-ой клас-сный... Умн-ый, пони-ма-ющий... И... целу-ешься кры-ше-сно-сно!
— Это да, — хмыкнул я и тихо рассмеялся.
На самом деле, внутри у меня всё перевернулось. Я ощущал такое удовольствие от её слов, что буквально был готов лопнуть.
Вера и в чувствах признаётся по своему. Ну вот как её не любить? У меня тупо не было ни единого шанса избежать то, что между нами происходит.
— Я... я тоже тебя люблю, идиот... — глухо всхлипнула она мне в грудь. — Всем своим сердцем.
— А слабо повторить это мне в глаза? — выдохнул я напряжённо.
Вера мгновенно затихла, медленно отстранилась, вытерла с глаз слёзы, не встречаясь со мной взглядом, выдохнула и, наконец, посмотрела на меня:
— Я люблю тебя... Идиот.
Уверен, она хотела язвительно улыбнуться, но я ей не позволил. Обхватил её затылок рукой и притянул к себе, чтобы крышесносно поцеловать.
Моя. И точка.
Эпизод 16. Вера
— Так ты останешься у нас? — затаив дыхание, спросила я у Филиппа.
Мы валялись на его кровати, смотря на ноуте какой-то фильм. За окном уже давно стемнело, дверь была заперта, и мы не откликались, когда в неё кто-то периодически стучал. Думаю, это была мама, и думаю, она догадывалась о наших с Филом отношениях. И не была против, потому что доверяла нам обоим. Хотя Филу она, скорее всего, доверяла больше.
— Сама же сказала, что мне нужны забота и покой, — усмехнулся он.
— Возможно... на счёт покоя я погорячилась, но заботу гарантирую, честно! — тихо посмеялась я, а затем, перевернувшись на живот, приподнялась на локтях и заглянула своему парню в глаза: — Фил... Что будет дальше? С нами... С тобой... С Грязными ты завязал, даже на мотоцикле пока не покатаешься, — бросила я выразительный взгляд на его плечо. — Да и не можешь же ты всю жизнь беззаботно гонять на байке, верно? Ты хоть раз задумывался о будущем?
