Пока Саша мыл руки, Ксюша подошла к ней и озвучила то, над чем думала не один час.
— Тёть Ань, я сегодня вечером пойду в город…
— …с кем? — перебила, не отрывая взгляда от сервировки стола.
— С парнем. Вы его не знаете… Он из нашего университета. — Чувствовала себя словно на допросе. Даже пульс зашкалил от напряжения: а вдруг не отпустит?
— Не рано ли? Только неделя прошла, а уже с мальчиками на гульки тянет.
— Так я тут, на месте. Максимум пройдемся в парк.
Ну почему так сложно? Откуда сколько недоверия? Так и подпирало сказать: «Лучше за своей дочерью присматривайте». Но, как всегда, промолчала.
— Ань, ты чего? — на кухню заглянул Александр, вытирая руки о полотенце, и удивленно уставился на снующую от стола к плите женщину. — Отпусти, харе ломаться. Что ты как не родная. Дай ей свободы. Взрослая ведь девка, а ты заладила «с кем?» да «куда?». Ещё потребуй письменный отчет. Себя вспомни в её возрасте.
— Я отвечаю за неё, Саш. У тебя нет детей, вот и не лезь. Макаренко выискался. Хорошо, — сдалась, чересчур громко цокнув о стол тарелкой, — иди. Только чтобы в двенадцать была дома. Не позже.
Ксюша на радостях расцеловала её и пока поглощала ужин, мысленно прикидывала, что из одежды лучше надеть. Вечера уже прохладные, слишком не разбежишься, тем более, если будут гулять на свежем воздухе.
Аж не верилось, что согласилась на предложение Антона. И дело не в том, как заступился за неё перед друзьями. И не в купленных им туфлях. И даже не в близости, когда держал на руках, крепко прижимая к груди. Нет, таким её не возьмешь. Дело в другом. Что-то изменилось в его взгляде. Пропала насмешка, дурашливость. За всё время, что провели вместе, Антон даже косым взглядом не намекнул на пошлость. Не приставал с дурацкой просьбой поцеловаться. Не лез с объятиями.
Конечно, человек не изменится за неделю. Не верила в такое везенье и никогда не поверит. Люди вообще не меняются. Но ради интереса хотелось проверить. Сможет ли выдержать её условия? Получится — хорошо, нет — ну и скатертью дорожка. Она уж точно ничего не потеряет. Ставки делались на то, что после сегодняшней встречи Антон Ходаков вряд ли захочет продолжения.
***
«Я у подъезда. Выходи».
«Ещё две минутки».
Со злорадной улыбкой перечитала переписку. На деле, прошло полчаса.
Осторожно, чтобы не спалиться, выглянула с балкона и тут же юркнула обратно в комнату: Антон нетерпеливо прохаживался вдоль Бентли, задрав голову вверх. Ничего-ничего, пускай ждет, это только цветочки.
Ещё раз посмотрела на свое отражение в зеркале и, оставшись довольной увиденным, всё-таки смилостивилась.
— Тёть Ань, я выхожу, — заглянула в приоткрытую дверь спальни.
— Ага, удачки, — уже привычно пророкотал Александр вместо тётки, которая, к слову, так и не повернула к ней голову, уставившись в телевизор. Давая понять всем своим видом, мол, иди, но я не одобряю. Ладно. Не велика потеря, но настроение понизилось на пару отметок.
Впрыгнув в удобные мягкие балетки, прихватила сумочку. При её появлении Антон шумно выдохнул, и ненадолго нырнул в салон, а спустя минуту на руках у Ксюши красовался огромный букет разноцветных роз. Было от чего лишиться дара речи. Ещё никто и никогда не дарил ей столько цветов.
— Не знал, какие именно любишь, пришлось взять каждой понемножку.
Понемножку? Ксюша восхищенно рассматривала букет, с жадностью вдыхая сладкий аромат и удивлялась его насыщенность. Тут были белые, угольно-красные, жёлтые, бледно-розовые розы и даже те, что с жёлтого окраса плавно переходили в красный. Красотень неописуемая. Интересно, сколько их там? Штук пятьдесят, как минимум.
Улыбнулась. Приятно же, блин.
— Это мне?
Вопрос чисто риторический. Так, чтобы скрыть растерянность.
— Тебе, — буркнул. Дааа, хорошо же его цепануло её «ещё две минутки».
— А за что? — кокетливо, сама себе удивляясь, заиграла длинными ресницами.
— Просто так, — подыграл, довольно усмехнувшись.
— Просто так ничего не бывает, Ходаков. Сыр в мышеловке и тот, с тайным умыслом. Но мне понравилось. Спасибо. — И не дав опомниться, весело подмигнула, наслаждаясь его конфузом. — Я отнесу, — кивнула на цветы. — Подождешь? — а сама едва не расхохоталась, заметив, как напряглись обтянутые тонкой тканью плечи. Не ожидал? Думал, наброситься на шею в порыве благодарности? Ну-ну.
— Только, Ксюш, — нервно повел плечами, — одна нога тут, другая там. Ты не смотри, что я такой покладистый, угу?
— Угу, — передразнила, и круто развернувшись, скрылась в подъезде, прыснув со смеху. Ничего-ничего, она сегодня проверит его на прочность.
Тётка в диком восторге уставилась на букет, с ходу определив в самую красивую вазу. Александр скептически оценил «столь презентабельный веник» и хмуро дал совет «не вестись так сразу». Ксюша заверила, что и не думала, на что мужчина показал «класс».
— Поехали? — Антон прекратил играться зажигалкой и услужливо открыл пассажирскую дверцу, как только она вышла из подъезда.
— Пошли, — обрубала его порыв, минуя Бентли. — Мне тётя запретила садиться в машину к незнакомым парням.
— С хрена ли? Ты гонишь? — но, увидев, как Ксюша пошла через двор, не оборачиваясь на него, нажал на сигнализацию и бросился следом, проклиная дерзкую девчонку, на чем свет стоит.
— Не-а. Меня отпустили до двенадцати. Так что с тебя прогулка по городу и рожок мороженного. Видишь, какая я не привередливая «подруга». Отделаешься легким испугом.
Антон хмыкнул, подстраиваясь под прогулочный шаг Авраховой. Не привередливая? Он бы поспорил. Она как никто другой заставила его изрядно понервничать за прошедшую неделю, ещё и влезть в терки с Сидоровым. Задать бы себе вопрос и получить честный ответ: оно ему надо? Покосившись на идущую рядом девушку, ответил — надо. Она того стоила. Её тело того стоило.
— И… куда идем? — поинтересовался, всматриваясь в показавшийся вдалеке городской парк. — Туда, что ли?
— Ага. Не нравится?
— Да нет. Как для первого раза — пойдет.
— Для первого раза? — резко остановилась, и Антону пришлось тоже остановиться, не понимая, в чем причина торможения.
— Ну да. Потом будет ещё, и ещё. Пока не подружимся основательно.
Ксюша внутренне напряглась.
— А под «подружимся» ты подразумеваешь?
— Дружбу двух людей, Аврахова. Что ещё можно подразумевать? Ты какая-то напряженная. Расслабься. Никто тебя не собирается принуждать.
Ксюша всё же решила внести ясность, чтобы потом не было, так сказать, претензий.
— Антон, давай оговорим с тобой один нюанс: если ты думаешь, что я такая же, как и моя мать, то ты заблуждаешься. Говорю сразу, нам не по пути. Если ты думаешь, что я девственница — то ты снова заблуждаешься. Тоже говорю сразу, чтобы заранее не вешал на себя медали. И если ты думаешь…
— …что ты прыгнешь ко мне в постель по первому зову — то тоже заблуждаюсь, — закончил вместо неё Антон, усмехнувшись. — Не бойся, Аврахова, у меня своя голова на плечах и в отличие от некоторых я умею делать собственные выводы. А на счёт постели… не загоняйся. Я найду с кем заняться сексом, пока ты будешь играть в недотрогу.
Значило ли это, что Антон всё же метил на близость с ней? Однозначно. Всё предельно ясно. Но Оксану такой поворот не устраивал. С ней или дружба, или никак. Не хотелось становиться одной из. Как бы не льстило подобное внимание, как бы не кружилась голова от брошенных в её сторону мимолетных, но таких откровенных взглядов. Что-то сдерживало. Стопорило. Не позволяло напялить розовые очки.
На том и договорились.
А дальше… натянутые отношения, которые сложились между ними с первой встречи, плавно перетекли в более расслабленное и оживленное общение двух молодых людей.
Антон не противился её задумке покататься на колесе обозрения, отведать, не смотря на прохладный вечер пломбир и посидеть на лавке, пялясь на скейтбордистов. Глядя на Ходакова, так сразу и не скажешь, что сидит принудительно. Его лицо вообще не выражало скуки. Скорее наоборот. Он смеялся, прикалывался, как только мог, правда, иногда переступая дозволенную черту, прикасаясь далеко не по-дружески. Ксюша вздрагивала от таких прикосновений, терялась. Терялась между желанием оттолкнуть и прижаться сильнее. И только упрямое напоминание о том, что она не такая как все, отрезвляло, возвращая в реальность. Ну не будет с ней Антон просто так. Не будет. Но каждый раз, замечая на себе его серебристый взгляд, чувствовала, как по телу пробегала приятная, согревающая волна. Он с ней. Ни с какой-нибудь университетской красавицей, мажоркой, под стать ему или длинноногой моделькой, а именно с НЕЙ. Пускай и открыто заявил, чего ожидает в итоге, но хотел он этого опять же именно с НЕЙ.
