- Я знаю, - отвечает Эмерсон, стиснув зубы от разочарования. – И в этом случае мы не можем...
- Я знаю, - шепчу. – Конечно, мы не можем. Это будет неправильно.
- Ничто в этой ситуации не правильно, - усмехается он.
- Господи, - бормочу я. - Почему мы не нашли друг друга несколько лет назад, прежде чем для нас не стало слишком поздно?
- Для нас не поздно. Еще, - осторожно говорит Эмерсон, словно пробует воду. Мое сердце сильно сжимается, когда он продолжает. – Завтра мой день рождения, Эбби. В субботу - твой. Это значит, что в субботу, и только в субботу, мы официально станем взрослыми. По закону не находящиеся в родственных отношениях взрослые. Кто сможет поспорить с этим?
- Ты... Ты предлагаешь?.. – отвечаю я, мои глаза расширяются.
- Если не предложу этого, - говорит Эмерсон, усаживая меня к себе на колени, – я буду жалеть всю свою оставшуюся жизнь. Так что, да. Вот он я, говорящий тебе, что хочу тебя, Эбби. Я хочу быть с тобой. Я хочу, чтобы мы были друг у друга, даже если только всего на один день в нашей жизни. Я предлагаю отдаться друг другу, пока не стало слишком поздно. Можешь назвать меня сумасшедшим или послать, или что угодно. Но, по крайней мере, должен сказать... Это то, чего я хочу.
- Ну, Эмерсон, - говорю, сделав глубокий вдох. - Это мне подходит. Потому что я... Хочу этого... Тоже.
Мы смотрим друг на друга какое-то время, затем начинаем дико смеяться. Взрывным, ослабляющим напряжение, истерическим смехом, из-за которого мы едва не свалились с платформы. Я закидываю руки на плечи Эмерсона, пока мы оба смеемся, как сумасшедшие, над абсурдностью всей ситуации. Волна облегчения обрушивается на меня, пока тело сотрясается от смеха. Боже, хорошее ощущение, когда получаешь облегчение.
- Это самый неловкий разговор за всю мою жизнь! – говорю, вытирая слезы.
- Это, наверное, самый неловкий разговор, который когда-либо происходил между двумя людьми, - отвечает Эмерсон. - Эй, знаю, ты почти моя сестра, но я реально хочу сделать это с тобой.
И мы снова продолжаем. Мы растворяемся друг в друге, пока, в конечном итоге, не оказываемся на спине, груди вздымаются, смотрим на звезды. Наши пальцы переплетены, улыбки широкие. Несмотря на дерьмовость всей ситуации, мы сейчас вместе. На той же странице.
- Пообещай мне, что это произойдет, - говорю ему. – Пообещай мне, что на мой день рождения мы будем вместе. Так, как того хотим.
- Я обещаю, - говорит Эмерсон, даря мне сладкий, целомудренный поцелуй в лоб. - Но. Ммм. Надеюсь, ты не возражаешь, если я задам тебе еще один странный вопрос, - продолжает Эмерсон, его пальцы слегка сжимают мои.
- Дерзай, - говорю ему, повернувшись лицом.
- Ну. Знаешь, я не новичок в сексе, - начинает он напрямик. – Я был с несколькими девушками. Но что насчет тебя... Полагаю, я имею в виду... Ты когда-нибудь?..
Моя улыбка исчезает сразу же, и я отворачиваюсь. Он чувствует, как все мое тело напрягается после его вопроса.
- Дерьмо, - рычит он. - Это было глупо…
- Нет, - прерываю его, коря себя за то, что собираюсь сказать. – Нет, он не глупый. Он просто... Не самый легкий, чтобы сразу на него ответить. Это не значит, что я не собираюсь, просто... Подожди минутку.
Он сжимает мою ладонь, но ничего не говорит. Я делаю глубокий вздох и продолжаю.
- Я собиралась рассказать тебе раньше. Когда мы обменивались секретами. Я хотела объяснить, что произошло за ужином, но боялась, что ты... А, короче. Короткий ответ на твой вопрос: да, у меня был секс раньше. Но если вдаваться в подробности, то на самом деле я не хотела этого. Точнее, совсем не хотела.
- Ох, Эбби... – говорит Эмерсон, его голос такой нежный, каким его еще ни разу не слышала. – Ты имеешь в виду?..
- Это произошло в первый год старшей школы, - продолжаю, прежде чем самообладание покинет меня. – Я, как бы, поздно расцвела, поэтому только начала привлекать внимание некоторых парней нашей школы. Был один, в частности, в которого я была влюблена еще с детского сада. Мы учились в другой средней школе, а не в вашей. Во всяком случае, он дразнил меня довольно безжалостно в восьмом классе за то, что я умная, за то, что всегда ходила с альбомом. Но когда мы перешли в старшие классы, его поддразнивание сменилось флиртом. И мы начали, ну, тусоваться. Когда умерла моя мама, он все еще, вроде как, был рядом со мной. Мы не встречались, но вместе проводили много времени. Как-то ночью я пошла к нему домой, когда папа был пьян настолько сильно, что не мог выйти из дома ни на минуту. Его родители были в отъезде, поэтому мы остались одни. Он принес ликер из кабинета отца и предложил мне выпить. Сказал, что это поможет мне почувствовать себя лучше. Я выпила немного, но он предложил мне еще. Все подливал мне и подливал. И в итоге я напилась. Затем начал трогать, подталкивая к большему. До этого мы только целовались. И он попытался раздеть меня. Я сказала ему, чтобы остановился, к тому же была слишком пьяна, чтобы получать от происходящего удовольствие и желать продолжения. Но он не останавливался. Говорил, что заставит меня почувствовать себя лучше. Он был намного крупнее меня, а к тому моменту я уже была сильно пьяна. Пыталась сопротивляться, но во время борьбы потеряла сознание. А когда проснулась несколько часов спустя, то обнаружила себя обнаженной ниже талии. Он спал. В стельку пьяный. На бедрах осталось немного крови и... Ты знаешь… Кое-что еще. Я оделась, ушла домой и приняла душ. После этого мы ни разу не разговаривали. Единственный человек, кто в курсе случившегося, помимо тебя, - это Райли. Но мне нужно, чтобы ты знал. Для меня это очень важно.
Тяжелое, густое облако тишины нависает над нами, когда челюсти Эмерсона сжимаются от гнева.
- Тот парень, - говорит он, его голос срывается. - Это Такер. Не так ли?
- Да, - шепчу в ответ. - Да. Он.
- Эбби, мне жаль, - говорит Эмерсон. - Мне жаль, что это произошло с тобой. Жаль, что не было никого, кто смог бы помочь тебе. Если бы я знал…
- Что, ты избил бы его? – поддразниваю, пытаясь придать немного легкомысленности своей исповеди.
- Для начала, - решительно отвечает Эмерсон.
- Это бы ничего не изменило, - говорю ему. – Даже если бы я рассказала кому-то, никто бы мне не поверил. В итоге, ко мне бы приклеилось клеймо «лгущей шл*хи» в школе. С учетом его популярности и репутации семьи в городе... У меня не было бы шансов. Я бы предпочла покинуть это место и забыть о каждом из этих придурков, чем предоставить им удовольствие втаптывать меня в грязь.
- Я просто... Хотел бы сделать что-нибудь для тебя, - говорит Эмерсон. - Сделать что-то хорошее. Что угодно.
- Это довольно хорошее начало, - говорю ему, сжимая руку. – Знаешь. Мы не можем изменить прошлое. Но мы можем решить, каким будет наше будущее.
