— то ее выучила, и знаю, как она нервничает, когда что — то случается.
— Ты только пол года, как из декрета вышла, — становится смешно, но идея, надо признать, не плохая.
Следующий час девочки как могут, пытаются меня «расслабить», и у них это получается, насколько позволяет ситуация. Спасибо, что вопросов не задают. Обстановка становится такой же легкой, как и обычно в нашем кабинете. Если бы мне посчастливилось занять место, в каком — то другом кабинете отдела, я бы точно уволилась. В голове роятся мысли относительно происшедшего, руки так немного и потряхивает, но вслух я не озвучу ни одной. Всплывает мысль о том, что Гайворонский бы себе не позволил так разговаривать. Он даже потрахаться предложил завуалировано, и насколько можно деликатнее.
Ближе к вечеру к нам, на своих длинных и тоненьких ножках, заплывает Олеся.
— Наконец — то поймала вас. Вы слышали? — взмахивает руками, без малого хлопает, — Никогда не в курсе происходящего, сидите в своем подземелье, — усаживается в свободное кресло, — Стас сегодня злой как чёрт. Говорят, даже Герцогине от него досталось. Прикиньте, покровительнице своей нахамил, — заливисто смеется. Мне же это смешным не кажется. В прошлые разы мы с ним спокойнее всё выясняли, но как показал сегодняшний случай, не слишком доходчиво.
В топ сплетен, входит версия о том, что я стала заместителем начальника отдела благодаря тому, что дала (или даю) Станиславу Валентиновичу. Даже не смотря на то, что он пришёл к нам после моего назначения, эти несчастные пара недель, погоды не сделали. Вторая (или первая?) же, заключается в том, что тот же Стас Валентинович спит с нашим главным руководителем, и эта женщина преклонного возраста души в своем мальчике не чает. Вести такую бурную «половую» жизнь, мужчине не мешают ни красавица жена, ни малые дети.
— А самое главное, как сказала Лариса, ему кто — то по рожу заехал, — снова смеется, а меня передергивает, — Посмотрела бы я на этого смельчака, он же злопамятный, пипец.
Юля с Таней переглядываются, снова в шоке, зачастило состояние.
— Может быть — показалось, — произносит Юля.
— Да нет, там точно. Может ещё, кого натянул, а Герцогиня узнала.
— Так он же на нее наехал, а не она на него, — снова Юля.
— Ну а ты бы не наехала, если бы тебе прилетело? Авторитет его пострадал, — встает со вздохом, — Эх, скучные вы, уйду от вас, — от этих слов Таня хихикает, но на удивление не естественно.
Как только закрывается дверь, Таня произносит:
— Что произошло? Он опять приставал?
— Да ну брось, ничего такого.
— В прошлый раз сама видела, чтобы ты не говорила. Так нельзя!
— Нет, — собираюсь с духом, — Сказал просто то, на что права не имел.
Дальше не продолжаю, потому что боюсь расплакаться. И хотя девочкам доверяю, показывать свои слабости кому — либо я не хочу.
Глава 14
Следующее утро начинается с расширенного совещания. Приходится приложить немало усилий, дабы сохранить самообладание. Распекают меня прилюдно, во всю мочь. Присутствующие разве что рты не открыли, больно уж интересно.
— Станислав Валентинович, скажите, как именно это можно доказать. По порядку. Я всё запишу, какие мероприятия? — в подтверждение открываю ежедневник на чистом развороте, щелкаю ручкой.
Ответом мне служит тишина. Если бы взгляд поджигал, я бы уже догорала. Когда он пришёл все утверждали, что его специально прислали, мол нашему руководству на пенсию пора. По истечению пяти месяцев, слухи полярно изменились, но перечить ему мало кто желает. Мало ли, станет новым руководителем.
— Мы с вами знаем, что виноградников, что у нас, что у наших соседей, меньше чем самолетов в аэропорту, но с документами там всё чисто. Это не наша сфера, Минсельхоз, Росалкоголь должны их проверять.
— Тебя забыли спросить, кто и что должен, — рявкает так, что коллега из оперативного отдела, надо сказать, почтенного возраста дама, охает, хватаясь за сердце.
Пренебрежительное отношение к коллективу. К ору на рабочем месте отношусь хуже, чем к мату. Хотя и последний появился в моем лексиконе только на юге. Унылая особа переехала, несколько лет назад, из Санкт — Петербурга.
— Через три дня собираемся, тем же составом, и каждый, — Юрьев обводит присутствующих взглядом, — Должен внести предложения. А только привыкли ничего не делать и ждать премий. Начинайте работать.
Из кабинета выхожу в числе первых. Голова болит нещадно. Словно в лобную долю клин вогнали. В такие моменты хочется послать всё к черту, уволиться и заниматься сыном и собой. И в общем — то, если немного снизить расходы, то можно. Но страшно, оставить мозг в статике страшно. А учитывая специфику работы в налоговой и ограниченное количество заманчивых вакансий в городе, быстро найти другое место работы я не факт, что смогу. Пока идем к кабинетам большинство судачит о том, что кое кто с цепи сорвался в последние дни.
— Может жена не дает, — слышу универсальную фразу одной из коллег.
— Я бы тоже такому кобелю не давала. Отпускаешь на работу, а он тут всех кого не попадя…, - второй голос звучит шепотом. Хочется думать, что я слишком мнительна, чувствую, как на меня смотрят две пары глаз.
Как только входим в кабинет, Таня выдает:
— Ну и суки, — погруженная в мысли я не понимаю о чем она, видимо непонимание отражается на лице. Таня добавляет, — Да так. Все здесь не присутствующие.
Происходящее удивляет, ведь слова звучат
