заигравшая на губах уже через несколько секунд, испортила ему всю игру.
– Да шучу я, – парень выставил подножку мотоцикла и опер его на одну сторону. Стянул с плеч кожаную куртку и накинул на меня, укутав не только в своё тепло, но и в приятный фруктовый аромат. Что-то напоминающее ананас и яблоко.
Вкусно и совсем не по девчачьи. Еще десять баллов, парниша.
– Никаких хладных тел, – произнес он спокойно, глядя мне прямо в глаза. – Я согрею, если ты попросишь.
«Согрею, если ты попросишь» – пронеслось эхом в голове.
Вот так, одной фразой Макарик лишил себя половины заработанных баллов.
Во-первых, что за Морозко? Неужели по человеку не видно, когда он замёрз? Видишь, что баба синеет, – значит, пора её чем-то согреть. Курткой, вином, трением… Повторить трижды. Перевернуть и еще раз повторить.
Во-вторых, серьёзно?! «Если ты попросишь»?! Не хватает только добавить – «детка» и пафосно запустить пятерню в волосы, как в рекламе шампуня.
Возможно, эта фраза коленно-дрожательно действует на двадцатилеток и тех, кто помоложе, но на меня, девушку, которой уже двадцать семь с хвостиком, тянущимся к тридцатилетию и климаксу, этим уже не пронять. Здесь нужно брать и делать, потому что если я до своего возраста не нашла достойного согревателя, который бы меня сгреб в охапку и заставил бы вспотеть, то просто разговорами со мной уже не прокатит. Тут нужно брать и делать.
Брать, Макар!
Но… это всего лишь мысли, которые высказать вслух не представляется возможным, если я, конечно, не хочу прослыть неудовлетворенной истеричкой.
Интересно, а Вселенная слышит мои запросы? «Брать, Макар!» – ею было услышано?
Судя по тому, что он всё еще стоит и молча пускают сексуальные флюиды, можно понять, что Вселенная повернулась ко мне задом и активно занялась выполнением хотелок Лаврова. Должно быть, он её любимчик, если ему покоряются даже… кобылы.
С одной стороны, матушку Вселенную можно понять – мне хрен угодишь, а вот Лавров в этом плане особо не притязателен, но, блин, Вселенная, ау! Дай бабе счастье хоть на один короткий вечер.
– Пройдём? – подал мне руку парень.
– Куда? – неловко вложила пальцы в его ладонь и слегка сжала, аккуратно ступая по неровной почве в туфлях.
– Сейчас увидишь, – ответил Макар таинственно, увлекая меня за собой всё ближе к акватории.
Пройдя парочку кустов, где я едва не получила ветками по лицу, мы, наконец, вышли к месту, с которого озерце казалось небольшой лужицей. У самых ног находилось, что-то смутно напоминающее деревянную горку, с которых мы с сестрой катались в детстве на куске картонки или линолеума.
– Зимой здесь не так красиво, как сейчас, – стал объяснять Макар. – Но зато зимой озеро замерзает, а горку заливают водой и можно с этой точки, на которой мы стоим, уехать на своей пятой точке до противоположного берега.
Ты же ж мой малыш! На горочке любит кататься… Забавно даже.
– А сейчас мы что тут будем делать? – повела бровью. – Занозы собирать?
– Почему же? – усмехнулся парень. – Для лета здесь есть своё развлечение. Пойдём.
Он снова потянул меня за руку. Периодически поглядывал мне под ноги, чтобы я не наступила туда, где мои ноги и останутся в вывернутом состоянии.
Еще несколько кустов позади, и мы оказались лицом к лицу перед медведями. Вырезанными из дерева медведями, которые были значительно выше меня и держали на своих плечах толстенное бревно. А на бревне том висели качели. Вернее, не совсем качели, а резная скамейка с высокой спинкой тонкой ручной работы. Даже страшно представить, сколько часов и дней было потрачено на то, чтобы выполнить каждый завиток.
– Присядем? – указал Макар жестом на мирно покачивающиеся качели. – Обещаю, занозок не будет.
– Ну, раз ты обещаешь, – заправила прядь волос за ухо почти женственно шлепнулась на деревянную скамью. – Вау!
С такого ракурса вид на озеро под звездным небом был невероятным. Водная гладь казалась темным зеркалом, в котором отражались звезды и серп луны. Даже легкий ветерок, пускающий рябь, не портил картины. Наоборот, Ван Гог мог писать свою «Звездную ночь» именно с этого места.
– Очень красиво! – выдохнула изумленно.
Знала бы, что окажусь в столь живописном месте, – надела бы очки. В линзах ощущения не те.
– Я знал, что ты оценишь, – чуть смущенно произнес Макар и откинулся спиной на спинку скамейки-качели.
– И давно ты знаешь это место?
– Нет, в общем-то, – повел он плечом. – Около двух лет. С парнями сюда случайно попали и, как-то, запомнилось.
– Еще бы! Такое место не забудешь.
– Ну, да, – медленно кивнул, повернул голову и заглянул мне в глаза. – Тебя тоже не забудешь. Особенно после знакомства в клубе, когда ты мне чуть не наваляла.
– Это произошло сразу после того, когда ты мне чуть хребет не сломал во время танцев.
– Это я еще смягчил удар, – улыбнулся он уголком губ. – Так бы и себе что-нибудь сломал.
– Драка в танце? Не думала, что попаду в такой молодежный замес.
– Так говоришь, будто ты уже в почтенном возрасте, – произнес парень и изучающе посмотрел мне в лицо. Скользнул взглядом по губам и остановился на глазах.
– Мне двадцать семь, – сказала, глядя ему прямо в глаза, чтобы поймать реакцию.
– Мне двадцать два, – произнес он просто и ничего не изменилось в его привлекательном лице.
Малыш совсем. В студенты мне годится. То-то подбородок гладкий.
– Я смотрю, ты немного разочарована, – сощурил Макар глаза и слегка подался ко мне. Не хватало только лампы, которой можно было слепить меня, вымогая информацию.
– Нет. Просто немного удивлена. Я думала, тебе хотя бы двадцать пять.
– Это проблема? – повел он бровью так, что мне захотелось, чтобы он её опустил и снова повторил это действие. Черт! Как же сексуально он это сделал!
– Для меня – нет, – качнула головой. – А для тебя?
– Для меня – тем более, – произнёс он уверенно.
Повисло неловкое молчание, во время которого мы оба повернулись, чтобы взглянуть на водную гладь.
Существует молчание, в котором комфортно
