предлагаю все же послушаться своего опекуна и вернуться в квартиру, притупить его бдительность, так сказать, и вести себе эту неделю тише воды, ниже травы, чтобы он подумал, что битва позади.
Усмехаюсь.
– Да, и с этим я тоже соглашусь. Ни к чему тратить силы на войну, когда впереди очередное сражение. Надеюсь, что он не заявится ко мне вечером, чтобы проверить, прибежала ли я к его ноге или ослушалась.
* * *
Мы с Наташкой подъезжаем ко мне, и подруга проводит у меня ещё пару часов, после чего прощается и уезжает домой.
Я же решаю создать видимость мира между мной и опекуном. Достаю телефон, делаю фото в комнате и отправляю Тимофею по мессенджеру с припиской, что я дома, как он и просил.
В ответ ничего не приходит, и я закидываю телефон в дальний угол.
Решаю посмотреть телевизор, чтобы немного расслабиться, потому что напряжение последних дней сильно сказывается на моем состоянии.
Телефон подает признаки жизни, и я открываю сообщение от Тимофея.
«Вот такой покорной ты мне нравишься больше. Молодец, что послушалась».
Хмыкаю, уже предвкушая следующие выходные.
* * *
Мы с Натой проверяем, все ли готово к наплыву народа, который ожидается через час. Мне, конечно, страшновато было все это устраивать, потому что пьяные и буйные студенты готовы на многое, но Наташка пригласила только нашу группу и предупредила, что шуметь можно, а вот бомбить что-то в моей цитадели запрещено, иначе все придется возместить в денежном эквиваленте.
Вся группа была захвачена предстоящим весельем. Девчонки договорились по поводу меню, каждая должна принести по одному блюду, чтобы нам с Натой сильно не морочиться. Мы же заказали пиццу и пироги.
Ровно в девятнадцать часов в дверь позвонили.
– Иди, именинница, встречай гостей! – кричу из кухни Наташке, которая что-то делает в гостиной.
Подруга шлепает к двери, до меня доносятся радостные визги и поздравления, хлопок заставляет подскочить и сорваться с места.
Блин, ну предупреждали же! Пока бегу до гостиной, в голове проносятся несколько вариантов того, что могло там случиться. Но, увидев разноцветное конфетти на полу, выдыхаю с облегчением.
– О, Кристя, привет. Зачетная квартирка! – мимо меня шлепает Ванька – староста группы. – Спасибо, что не забыли про своего покорного слугу, а то знаю я вас: как отмазать – так Ванечка, а как пригласить куда-то – так без старосты…
– Да потому что ты пьешь, как слон, вечно приходится в алкомаркет три раза гонять! – ржет ещё один одногруппник.
– Подумаешь, не так уж часто я это делаю, – Ванька закатывает глаза к потолку.
– Ага, всего лишь раз в неделю, – смеется Наташка, распаковывая контейнеры с едой, – так, проходим, чего толпитесь?
Постепенно все расслабляются, и начинается настоящее веселье. Ванька заправляет музыкой и пытается перепеть какого-то популярного певца, девчонки пытаются подпеть, а у меня уши закладывает от шума.
Время полночь, и вечеринка в самом разгаре. Совесть меня не грызет только потому, что звукоизоляция в доме хорошая, за исключением нижнего этажа, но на это и рассчитано представление, потому что я уже догадываюсь: Тимофею обо мне доносит тот самый сосед снизу, которого я затопила.
Я тоже погружаюсь в веселье и танцую в центре комнаты, полностью отдаваясь музыке… когда на талии смыкаются чьи-то руки.
Глава 13
Тимофей
Сон прерывает назойливый звонок телефона. С неохотой разлепляю глаза и сажусь на кровати. Тру лицо руками в бестолковой попытке проснуться и даже уже падаю обратно на кровать, когда телефон замолкает. Но эта тварь снова начинает трезвонить и пробуждает во мне желание убивать. И первой жертвой станет звонящий.
Не открывая глаз, нащупываю телефон.
– Слушаю.
– Тимофей Рашидович…
Да ну нахер! Опять соседушка злосчастный.
– Что опять там надо от меня? Плитку криво наклеили в туалете? – раздражаюсь, потому что уже остоп*здело слушать его нытье из-за ремонта, который я решил ему в подарок сделать после потопа.
– Извините, что беспокою в столь позднее время, но там снова какая-то тусовка.
– И че? Ментов вызывай, я тебе участковый, что ли?
– Они не берут трубку, – скулит этот слабак, а я окончательно просыпаюсь, и настроение у меня очень далеко от радужного.
– Ну поднимись да предъяви! – ору на него, а сам тянусь к джинсам.
– Дверь не открывают, не слышат, видимо. А у вас же есть ключи.
– А ещё у меня есть право спать в своей кровати, а не разгонять бухающую молодежь ради твоего спокойствия.
– Тогда я буду вынужден пожаловаться в нужные инстанции, и вас привлекут…
Бросаю трубку и стискиваю телефон в руке. Он издает хруст, и мне приходится расслабить хватку.
Вот что ей ровно-то на заднице не сидится? Или понравилось, как я воспитываю? Так я повторю, мне не сложно.
Губы расползаются в усмешке. Натягиваю джинсы и рубашку, беру ключи от машины и спускаюсь в гараж.
В тело проникает заряд бодрости при мысли об очередной перепалке с пигалицей.
Подъезжаю к дому, где обитает Кристина, и задираю голову посмотреть, что там вообще происходит. Во всех окнах свет, и даже стробоскоп или что-то очень похожее на него. Значит, не просто так меня дернул этот хрен.
Хотя как мужик мог бы и сам что-то решить, но нахера ж.
Достаю из бардачка комплект ключей и выхожу. После теплого салона ночная прохлада продирает до дрожи.
Осень. Самый ненавистный сезон. Дожди и слякоть в детстве заставляли сидеть дома, а не тусоваться с пацанами во дворе. Тогда, в детстве, мы как-то не делили друг друга на богатых и бедных. Сбегали в соседние дворы, где было намного веселее, чем за нашими высокими заборами. В золотых клетках.
Трясу головой. Некогда мне тут воспоминания мусолить, да и на кой черт я вообще туда лезу? Это прошлое, пусть в прошлом и будет, а мне здесь и сейчас отлично живется. Бабки, бабы,
