Какое-то время мы оба молчим, закусываем только. Но это уже слабо помогает - коньяк начал действовать, а внутри разливается приятное тепло, которое хоть немного анестезирует душевную боль.
- А почему Феликс-то вдруг перестал ее прятать?
Вопрос резонный. И я пока не знаю на него ответа.
- Не ответил? - мотаю головой. - Как-то уж очень подозрительно совпало с овзрващением Дагиева в город.
- Думаешь, он что-то мутит? Ну, Феликс.
- Черт его знает. Ты вот сказал про Дамира, что скоро выпустят, а пока до сих пор тишина.
- Да ты гонишь, - хмурюсь я. - Багров не стал бы врать.
- Кто знает, Мир, кто знает. Я подергал кое-кого из знакомых, и тут же нарисовался смотрящий, чтобы успокоить и сказать сидеть тихо. Не нравится мне это.
- Думаешь, его сольют?
- Пока я не понимаю расклада. И это плохо.
Снова молчим. Каждый думает о своем. Я пытаюсь свернуть мыслями к Дамиру, но снова возвращаюсь к Асе и словам Рустама.
Бороться? Да уж я точно не стану отпускать жену. Больше нет. Но вот насчет того, что я ее обидел… Мой косяк. Придется исправлять.
- Кстати насчет твоей Марины - она тоже вернулась, - доносится до меня сквозь пелену.
- Она не моя, - отвечаю на автомате. А затем резко поднимаю голову: - Что значит, вернулась?
- 24 Ася -
Разговор с мужем забирает последние силы. У него так все просто - я не виноват, я думал, ты мне изменила. А вообще теперь-то все будет по-другому.
Но я уже не верю.
Что-то сломалось во мне. Смотрю на него, вспоминаю, как трепетно ждала каждого взгляда, каждой улыбки, как вознесла на пьедестал этого мужчину и считала главой семьи.
И не чувствую того, что было. Только горькое разочарование. Он мог бы рассказать мне правду с самого начала. Он мог бы сказать честно, вместо того, чтобы учить меня самостоятельности и направлять в другую сторону.
Он мог сделать столько всего, но не сделал.
Да, поступок его дяди для меня за гранью понимания. И я очень сочувствую Амирану - это больно получить удар в спину от близкого человека. Сама прочувствовала. Несмотря на наши разногласия я не желаю мужу бед или горя. Нет, мне достаточно просто обрести свободу, и все. Пусть отпустит меня.
Я даже понимаю, что видеться с сыном он имеет право. Он жутко обидел меня недоверием. Оскорбил, столько раз говоря про измену, обзывая таким грязными словами. Но он все же отец Рамиля. Да, я уже выбрала имя малышу. И если вдруг муж решит иначе… Лучше бы ему со мной не спорить.
После обеда приходит медсестра и отвозит меня к сыну. Слезы появляются против воли - достаточно просто посмотреть на него.
- Не плачьте, ему нужна сильная мама, - говорит одна из медсестер, подошедшая ко мне.
- Я стараюсь, - шмыгаю носом, и правда стараясь перестать плакать.
- Если получится - сцеживайте молоко и приносите. Будет кормить им.
- Там пока что-то невнятное, - виновато отвечаю.
- Молозиво. Но и оно полезно для малыша. Даже если немного. Главное, не сдаваться. И поверьте - они все чувствуют. Поэтому не падайте духом. Ваш мальчик крепкий для своего срока. Он настоящий боец.
Она повторяет слова Амирана, и они остаются во мне до самого вечера. Помогают держаться. А утром приезжает Казаев. Он снова с цветами. Но меня это не трогает. Это раньше каждый его знак внимания я воспринимала так остро и складывала память о нем в отдельную шкатулку, чтобы потом перебирать и вспоминать, как муж меня баловал.
Теперь я ему не верю.
- Доброе утро, Ася. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Цветы мог бы и не приносить. Вчерашние еще стоят, - равнодушно отвечаю.
Муж хмурится, но не спорит, кладет букет на стол, подкатывает коляску.
- Готова поехать к сыну?
Молча киваю и пересаживаюсь. Сегодня мне удается сделать это самостоятельно, хотя Амиран стоит рядом, готовый прийти на помощь.
В реанимации все по-прежнему. Разве что сегодня я пришла к сыну не с пустыми руками - отдаю вчерашней медсестре небольшую бутылочку, и она понимающе улыбается.
- Отлично!
Муж никак не комментирует происходящее. Возможно ему просто плевать? Я вообще не понимаю его проснувшийся отцовский инстинкт. С чего вдруг он поверил, что малыш - его? Или он успел сделать тест ДНК?
Эта неприятная мысль обжигает и сбивает весь настрой.
- Нужно оформить документы. Я дам ему свою фамилию, даже если ты против, - тихо произносит Амиран спустя какое-то время.
- Рамиль. Его зовут Рамиль.
Чувствую пристальный взгляд мужа.
- И если тебе не нравится, мне плевать. Моего сына зовут так, - жестко добавляю.
- Мне нравится. И спасибо тебе за него.
С опаской кошусь на Казаева, но, похоже, он и правда не будет возражать.
- Я сама оформляю документы.
- Ты мне настолько не доверяешь?
- Ну, ты ведь не спросил меня, хочу ли я аннулировать наш развод.
- Как и ты не спросила, хочу ли я разводиться, - парирует он.
- У меня были причины!
Амиран выразительно смотрит, и я виновато отвожу взгляд. Здесь и правда не место, чтобы выяснять отношения.
- Просто дай нам шанс, Ася. Я знаю, что виноват перед тобой. Но если постоянно возвращаться к тому, что было, мы не построим будущего.
Его ладони ложатся мне на плечи, но я дергаюсь и муж отступает.
- Мое будущее - сын. Раз ты вдруг внезапно поверил в мою верность, пусть так. Ты будешь с ним видеться. Но это не значит, что между нами что-то будет.
Взгляд мужа темнеет. Наверное, он рассчитывал на другое. Но это его проблемы.
- Или, может, ты еще и тест ДНК успел сделать за эти дни?
- Нет, - выдыхает он, а я расслабляюсь. Потому что это меня бы добило. - Я бы не унизил тебя этим.
- Ты? - нервно усмехаюсь. - Ты привел меня к врачу, которая чуть не сразу выдала направление именно на это исследование.
Казаев виновато прячет взгляд.
- Прости и за это. Я просил у Карима посоветовать клинику и врача. Знал, что они с Дианой долго и тщательно выбирали. Но дядя услышал наш разговор и, видимо, сложил два и два. А врача для Дианы подбирал как раз он.
- То есть ты не хотел получить письменное доказательство?
- Конечно, не, - раздражается Амиран. - Зачем? Чтобы подтвердить то, во что я и так тогда верил? Мне, знаешь ли, было непросто принять тот факт, что ты была с кем-то другим.
- Я не была!
- Ты права. Не была. Но ты не сказала ни слова против.
- Тебе достаточно было спросить об этом, а не накидываться на меня с обвинениями! А оправдываться и пытаться доказать свою верность… Знаешь, это унизительно. Я ничего плохого не сделала.
- Да, Ася, ты права. Не сделала. Я многое испортил и много в чем ошибся. Но это не значит, что мы не может быть вместе.
- Такая самоуверенность, - едко выплевываю. - Все должно быть по-твоему? Захотел избавиться от жены - пусть найдет себе другое занятие, захотел вернуть - пусть теперь дома сидит и ждет тебя после любовниц.
- Я прошу тебя дать мне шанс. Потому что ты нужна мне, понимаешь?
- Нужна… Если дело в деньгах или контракте…
- Да хватит уже про это! - злится Казаев. - Ты нужна мне, потому что я люблю тебя, ясно? Я все эти месяцы, как безумец искал тебя, не трогал ничего в доме, потому что ждал, что ты вернешься.
- Дом, в который ты привел другую женщину, - я не щажу его. Зачем? Он ведь меня не щадил. А мне и правда больно.
Амиран хмурится.
- О чем ты? Там никого не было.
Вот, а чего я, собственно, ждала? Что он скажет правду?
Отворачиваюсь, глубоко вдыхаю, чтобы успокоиться. Не выйдет у нас ничего. Нет между нами доверия. Больше нет.
- Я знаю, что это не так. Ты продолжаешь врать, Амиран. Так что хватит. Между нами все кончено. Да, сыну нас общий. И я не стану запрещать тебе с ним видеться. Но не рассчитывай, что наш брак будет настоящим. Можешь продолжать и дальше шпилить своих любовниц, даже не скрываясь.
