Ненавижу его! За это все ненавижу!
Воспользовавшись хоть какой-то мало-мальской свободой, и пока его руки заняты, обхватила лицо мужа, дернула вверх. Руки мужа замерли. Он поднял на меня осоловелый от возбуждения взгляд:
– Игнат. Я беременна, – сухо, будто и не ожидала от себя такой откровенности, произношу, не спуская с Игната взгляда.
– Что? – он удивленно приподнял брови.
Глава 7
– Я беременна, – повторяю еще раз. – Беременна, – и еще.
Игнат ослабляет напор. Отступает. Я вижу по его расширенным зрачкам, блестящему взгляду, что он внутренне борется со своим возбуждением. Но отпускает оно его не сразу. Взгляд приобретает ясность лишь через несколько долгих минут.
– Что ты сказала? Повтори, – хрипло требует муж.
– Ты прекрасно слышал, что я тебе сказала, – сцепив зубы, цежу.
Толкнув мужа в грудь, закопошилась под ним.
– От кого ты беременна? – голос Игната вновь приобретает налет цинизма.
У меня пропадает дар речи.
Игнат, тем временем оттолкнувшись от автомобиля, делает один шаг назад. Давая мне пространство. Я вижу, что муж полностью взял себя в руки. Наваждение сошло на нет, и взгляд его становится жестким, осуждающим.
В недоумении смотрю на него:
– Игнат, – голос срывается, – зачем тебе мой ответ. Ты же все уже решил для себя…
– Ты беременна от меня?
Поджимаю губы. Одергиваю свитер. Юбку. Поправляю волосы. Поднимаю сумку, которая лежит на асфальте под ногами. Только потянулась за папкой, чтобы поднять, но тут же отдернула руку, понимая, что она мне не нужна. Мне больше некому и незачем доказывать какую-либо правду. Еще не полностью осознала, но где-то внутри уже приняла то, что того Игната, который любил меня, который души не чаял в нашей дочери, я не верну, а этот… Кошусь на мужа… это циничное чудовище мне просто не нужно.
– Уже неважно, – ответ звучит равнодушно. – Тебя мое положение больше не должно касаться, как и меня твое.
Я намереваюсь уйти. Правда, куда? Не решила пока. Вызову такси, наверное…
И тут меня будто в голову кто-то стукнул, и я вспомнила, что мой телефон разряжен. Что же делать?! Внезапно муж хватает меня за руку, останавливает. Разворачивает к себе лицом.
– Сколько недель? Месяцев?
Вглядываясь мужу в лицо, молча пытаюсь отыскать эмоции в его глазах. Пусто.
– Шесть. Недель, – приходиться отвечать, потому как чем дольше молчу, тем сильнее становится хватка.
– Хм, слушай, Ксюш. Ну, какая же ты ушлая, а. Все выверила. Значит, ребенок мой получается, так?!
– Получается, что да, – вымученная ухмылка трогает губы. – Но ты, конечно, можешь уже не стесняться, Игнат. Можешь тест ДНК сделать – это же для тебя теперь, как само собой разумеется. Так ведь?
– Когда приходится сталкиваться по жизни с такими стервами, как ты, доверие к людям теряется. Садись.
Муж подталкивает меня к пассажирскому сиденью. И, не оставляя ни единой попытки для сопротивления, пристегивает ремнем и закрывает дверь.
Майбах выезжает с территории завода и, что примечательно, Игнат не давит газ в пол и не устраивает гонку на дороге. Ведет автомобиль размеренно. Спокойно.
Гнетущее безмолвие первым не выдерживает Игнат. Покосившись в мою сторону, заявляет:
– Если ты беременна от меня, то аборт делать не позволю. Ты родишь мне этого ребенка. Я его заберу.
Вот лучше бы молчал. Не трепал мне нервы.
Но отчего-то вместо того, чтобы разозлиться, нагрубить, обозвать Игната идиотом, мне становится смешно.
– Ну, с учетом тех ДНК тестов, которые ты уже сделал, вряд ли этот ребенок, – кладу руку на живот, давая понять о ком конкретно я говорю, – тебе окажется тоже не родным.
Нервная система полностью съезжает с катушек. Не сдерживаясь, хохочу в голос: до слез на глазах, до спазмов в легких, а потом в животе. Постепенно смех переходит в истерику, и уже через несколько минут я не смеюсь, а реву навзрыд. Хватая раскрытым ртом воздух, как рыба, выброшенная на пустынное побережье.
Сердце заходится под гнетом безысходности, а душу терзает дурное предчувствие.
Мне так больно и горько одновременно от осознания того, что человек, который сейчас сидит рядом со мной, способен воплотить свою угрозу в жизнь.
И снова Игнат меняет маршрут, не спросив меня. Кручу головой, мысленно пытаюсь сообразить, куда муж меня везет и что у него в голове?
– Отвези меня домо… В гостиницу, – прошу устало, эмоциональный срыв не оставил во мне ничего, кроме бессилия.
И единственное, чтобы мне сейчас хотелось – это остаться одной.
– Отвезу. Как только увижу своими глазами доказательство того, что ты ждешь ребенка, – излагает свое желание муж.
В его голосе нет просьбы, только констатация факта. Я – хочу, ты – сделаешь. И никак иначе.
Откуда-то из глубины поднимается чувство протеста.
Протест разжигает злость. Смотрю на мужа испепеляющим взглядом.
– Доказательства? – вспыхиваю в тот момент, когда точка кипения дошла до критической отметки. – Я тебе их принесла. Разве тебе твоя любовница ничего не показала? УЗИ осталось на кухне. В белом конверте!
– Во-первых, не ори. Во-вторых, я, по-моему, по-русски тебе сказал, что хочу убедиться сам в том, что ты беременна. Хочу услышать срок своими ушами и в той клинике, где ты не сможешь подкупить докторов. И, в-третьих, с чего ты решила, что эта девка – моя любовница?
Ответ-вопрос. Ответ-вопрос. Вопрос…
Открываю в немом шоке рот. В голове не мысли, а фарш. Не могу сообразить, что ответить на такой наглый, идиотский вопрос. С чего взяла, что любовница?
– Ты меня за дуру держишь?
– Заметь, я тебе не раз уже говорил, что ведешь ты себя именно, как дура. Но нет, я все же надеюсь на то, что в твоей голове осталось еще здравомыслие, – будничным тоном отвечает Игнат. И делает вид, как будто его мои эмоции не интересуют, он сосредоточен на дороге. Ловко маневрируя, но при этом не превышая допустимой скорости, муж направляет машину в свободный карман и через секунду паркуется возле бордюра. Включает аварийку.
Я же в данный момент ощущаю себя оплеванной. От откровенного равнодушия с его стороны. В нем совсем не осталось ни уважения ко мне, ни даже элементарного понимания того, что я – женщина. И в этот момент я решаюсь на то, чтобы уступить.
Мне вдруг приходит понимание того, что чем больше я буду сопротивляться, тем забавнее будет издеваться надо мной Игнат. Я внезапно осознала, что муж специально задевает меня, выводит на эмоции. Ему интересно поиграть со мной, и чем яростнее будет мое сопротивление, тем жестче будут унижения с его стороны.
Лучше наступлю своей гордости на горло, но удовольствия ему больше не доставлю. Позабавился?! И хватит. Пусть не сегодня, но я сделаю все для того, чтобы в эту «игру» мы играли вдвоем.
– Приехали, – разрывает поток моих мыслей раздраженный голос мужа.
Да чтоб его! Я так задумалась, что упустила тот момент, когда он выбрался из машины и теперь грозно нависает надо мной, закрывая собой божий свет.
– Вижу, – хрипло отвечаю и заелозила на кресле в попытке расстегнуть самостоятельно ремень. Сильное волнение не покидает, оттого терплю неудачу.
Муж, заметив мою заминку, склоняясь надо мной, тянется к ремню. Я же вжимаюсь в спинку сиденья с такой силой, что даже слышен хруст в позвоночнике.
– Господи! Хватит кривляться, Ксюш. Своим поведением ты вызываешь во мне только жалость. Ты думаешь меня этим как-то задеть? Думаешь, мне есть дело до того, что тебе якобы отвратны мои прикосновения? Ты серьезно так думаешь?
Во мне, как спичка, вспыхивает ярость. Кожа полыхает от возмущения.
– Я сейчас думаю об одном, Игнат, как сдержаться и не послать тебя туда, откуда чистеньким не возвращаются, – цежу сквозь зубы. И когда слышу щелчок отстегнувшегося ремня, чуть не сбивая с ног мужа, выскакиваю из салона.
– Ну, долго еще будешь стоять? Давай уже поскорее закончим с этим. И я, наконец, уже избавлю себя от твоего общества.
