— Короче, она учится вместе с моей Таней. У них совместные репетиции.
Марек округляет глаза.
— Серьезно? Значит, все-таки подалась танцевать? А я то думал, просто заливала, чтобы тумана напустить. — хлопает меня по плечу и улыбается. — Спасибо, бро. Ты же просветишь своего друга, когда у них эти самые репетиции.
Встаю с лавки и направляюсь к своим вещам.
— Ладно, только беспредел не устраивай, а то от Тани огребу потом.
— О, братан, да ты под каблуком! Поздравляю! — подходит сзади и взлохмачивает мои волосы.
— Отвали — скидываю его плети.
После трени еду в ювелирный и забираю заказанный заранее браслет с шарм подвесками, одна из которых в виде пуант. Завтра восьмое марта, и Таня сегодня останется у меня, поэтому заезжаю за ней к институту и вместе возвращаемся ко мне.
Уже вечером, когда лежим в кровати, Таня начинает прощупывать почву насчет Марека. Там, походу, без той девчонки не обошлось.
— Тим, Полина мне тут намекнула, что была знакома с твоим другом. Фамилия у него еще такая не русская.
— Марек.
— Да, Марек. Ян Марек. Так вот этот мудак травил ее в школьные годы, а все из-за того, что она была дочерью служанки.
— Он и не отрицает, только травил он ее вовсе не из-за этого. Марек рассказал, что она была в него влюблена и дико этим бесила. И, кстати, именно к нему на день рождения мы и идем.
— Боже мой — ворчит Таня.
— Он не такой козел, каким выставила его эта Полина. А она еще та темная лошадка. И вообще, Тань, давай не будем о них, сами разберутся.
Ее голова покоится на моей груди. Я медленно перебираю пудровые волосы. Когда она не выпрямляет их, то появляются забавные завитки у висков и вообще по всей длине. Таня становится похожа на ту девчонку, которую я встретил на цокольном этаже перед тренировкой.
— Тим — заглядывает на меня и улыбается. Отчего появляются ямочки на щеках. — А когда у тебя был первый раз? С кем?
— Зачем тебе? — черчу пальцами по скуле.
— Ну — прищуривает один глаз. — Просто интересно. Какой она была.
— Брюнеткой.
Задирает бровь.
— Да? И кто такая?
— После восьмого класса мы с друзьями родителей на все лето улетели в Италию. У этих самых друзей была дочь. Симпатичная такая девчонка.
— После восьмого?
— Ну, да.
— Все, дальше не хочу слушать — укрывается с головой.
Забираюсь руками под одеяло и щекочу. Таня визжит, потом забирается на меня и садится верхом.
Она голая. Я просто балдею от этого вида. Кладу руки на бедра и веду вверх по ребрам, отчего та выгибается, закатывая глаза.
Когда добираюсь до груди и накрываю ее ладонями, Таня перехватывает мои руки и склоняется за поцелуем.
— Так, я в душ. Без тебя. У меня кое-какие дела.
Спрыгивает и уносится в ванную комнату. Спускаю подушки пониже и втыкаю в телефон, но тут замечаю, как на Танином загорается дисплей. Он лежит совсем рядом на кровати.
Вообще я не из тех парней, что следят за своими девчонками, мониторя их соцсети, почту, но у меня есть глаза. Я, твою мать, все видел.
Внутри зарождается хаос, чертов шторм.
Глава 16. Люблю
Таня
Выхожу из душа и закутываюсь в халат Тима. Пахнет его гелем для душа. Вдыхаю, блаженно прикрывая глаза.
Тим сидит на кровати ко мне спиной. На нем уже черные боксеры и серые спортивные брюки, а я совсем на это не рассчитывала. Сутулится и голову склонил. Что у него на ночь глядя произошло?
— Ты чего? — спрашиваю, растирая волосы полотенцем и мельком замечаю, как на кровати загорается дисплей на моем телефоне, информируя о новом сообщении.
Подхожу к кровати и беру в руки мобильник.
У меня земля уходит из-под ног. Тим видел.
— Это не то, о чем ты подумал — огибаю кровать и сажусь перед ним на колени.
Беру его лицо в ладони, заставляя посмотреть на себя, но Тим сразу же отталкивает мои руки, поднимается с кровати и подходит к окну.
— Просто ответь, кто первый написал. Ты или он?
Паника волнами накатывает, сдавливая горло тисками.
— У Игната недавно был день рождения, я всего лишь поздравила.
— Значит ты — заключает и мотает головой, засовывая руки в карманы брюк.
— Что я? — начинаю выходить из себя. Подхожу к Тиму и становлюсь позади. — Мы знакомы с детства, наши родители дружат до сих пор. Игнат в ответ на мое поздравление спросил, как дела, а я ответила, что все ок. Можешь почитать, мне скрывать нечего.
Тим разворачивается и режет по мне взглядом, как ножом. Глаза почернели.
— Ты за идиота меня держишь? Он собирается приехать к тебе, я же видел сообщение. Твой мобильник возле меня валялся.
— Не ко мне, а в Москву — повышаю тон, перекрикивая его рычание — У него здесь свои дела. И я не собираюсь с Игнатом встречаться.
— Ты ему об этом сообщила?
Господи, как все сложно. А самое обидное, что я на самом деле ни в чем не виновата.
— Пока нет.
Зловеще ухмыляется и выходит из комнаты. Сбегаю следом за ним по лестнице, по пути запинаюсь, чуть не лечу вниз, но все же догоняю Тима в кухонной зоне, пока тот наливает воды.
Прижимаюсь к его спине, утыкаясь щекой в позвоночник, а руки сцепляю на животе.
— Тима, поверь, нет у меня больше ничего к Игнату. Пусто совсем. Без шансов.
Утыкаюсь в спину губами, целую. Мне страшно. Вдыхаю запах его кожи, ставший таким родным. Тим отцепляет мои руки и поворачивается лицом. Взгляд острый и холодный.
— Пиши ему прямо сейчас, что тебе нахрен эта встреча не всралась, и ты никуда не пойдешь.
— Тим — устало выдыхаю. — Это ненормально. Он часть моего прошлого, и, если хочешь быть со мной, тебе придется это принять.
— Что ненормально? Ненормальной была ты, когда наглоталась из-за этого ублюдка колес.
Меня, как током прошибает. Леплю ему по щеке и отступаю.
— Ну, ты и урод, Тим.
Несусь вверх по лестнице. Глаза застилают слезы. Скидываю халат и судорожно натягиваю сначала белье, потом джинсы. Водолазку не успеваю, потому что сзади меня перехват Тим.
— Эй, прости, прости — твердит, утыкаясь носом в изгиб плеча. — Меня понесло не туда.
Застываю, как вкопанная, не смея двинуться. От теплого дыхания тело покрывается гусиной кожей. Но обида на его слова разъедает внутренности.
— Тань, я не хотел, правда. — целует шею. — Это невыносимо, столько лет любить, не получая ничего взамен. Ни одна девчонка даже близко не смогла подобраться к тому месту в моем сердце, где поселилась ты еще со времен восьмого класса. И теперь, когда я, наконец, тебя получил… Не знаю. Мне башню сорвет, если я узнаю, что ты и он…
Ловлю ладонью его губы и накрываю своей, пока Тим не наговорил лишнего.
— Я больше не хочу никаких нас с Игнатом. Я хочу с тобой, хочу тебя. Потому что люблю — произношу, и самой страшно от этих слов.
Снова влипла по полной. Но с Игнатом была детская влюбленность, приправленная романтизацией отношений бывших друзей. Я намечтала себе принца, в которого обязательно должен был превратиться Игнат. Но что-то пошло не так. В принца он так и не превратился. Волшебная палочка не сработала.
Теперь же любовь совсем другая. Очень глубокая, яркая, трепетная, чувственная. Она вышибает мои внутренности, сдавливает дыхание. Я хочу просыпаться с ним каждое утро, заботиться, даже готовить то, что Тим любит.
Он поднимает голову и косится на меня, прищурив карамельные глаза.
— Последнюю фразу повтори — просит, понижая голос.
Верчусь в его руках, становясь к нему лицом, и закидываю руки на шею.
— Люблю тебя — шепчу почти у самых губ.
Но Тим и не думает касаться своими. Дышим, как после забега и глазеем друг на друга. Прямой контакт.
— Если ты снова с ним свяжешься, я больше не стану за тобой бегать, вырву с корнем, усекла?
— Агм — киваю и первой прикасаюсь к его полуоткрытым губам.
Медленно провожу своими, разгоняя сердцебиение до предела и равно выдыхаю в его рот.
