в меня глазами, что я согласилась. Открыла коробку с картами, села за стол и начала раскладывать карты на алтарной салфетке.
Милослав присел на стул напротив и в ожидании смотрел, что делали мои руки.
Открыла одну карту, вторую, третью… в голове туман, запахи, солёные и горькие, звуки — гул, как будто воет ветер. Но это все не мешало, а даже помогало мне говорить:
— Вы талантливый человек, за что не возьметесь, все у вас получается… и головой работать, и руками. Только вам быстро все надоедает. Он кивнул, улыбнулся, а я продолжила: — Одиночество, вы с ним давно. Но привыкнуть не смогли, хоть и сами себя на него обрекли. Прокляли буквально… Поэтому вы здесь. Хотите быть нужным…
— Хочу, — неожиданно ответил Милослав.
Посмотрела на него и не только увидела, но и почувствовала груз этого самого одиночества. Он тяжкой ношей лежал на хоть и худеньких, но широких плечах.
— А еще с этим местом вас связывает что-то. Давно было… — я продолжила раскладывать карты и называть то, что вижу: — Обрыв, женщина, полет… — сказала, и самой не по себе стало. Словно это я лечу с обрыва. Долго, вниз, но самое интересное — наслаждаясь полётом. Как будто я так и хотела.
Передернулась.
— Вы не виноваты.
— Виноват, — прошептал мужчина, и по голосу показалось, что ему больно. Очень. Вот-вот появятся слезы…
Я открыла еще одну карту и просто озвучила ее значение:
— Это судьба.
Милослав резко встал, я увидела, как он потянул ладонь к лицу, вытер щеку. У двери мужчина остановился и тут же шагнул обратно.
— Спасибо, — сказал он и достал из кармана монетку, положил на стол передо мной, — я слышал, что за гадание нужно обязательно заплатить. Иначе это чревато последствиями.
Я молча кивнула, и портье ушел. А я тяжело вздохнула, чувствуя странное опустошение, нет, физически я не устала, не от чего, а вот морально… Переведя дух, я начала медленно собирать карты. А собрав, уже собиралась выйти, оставив карты на столе, как меня словно током ударило… Нельзя! Нельзя колоду здесь оставлять. Я вернулась к столу, сунула карты в карман, Маринка предусмотрительно сделала их у юбки глубокими и на удивление незаметными. И вот уже снова стояла у выхода, как дверь резко открылась, и я чуть не столкнулась со Стасом.
Он шагнул в помещение, отталкивая меня своим напором назад, и закрыл дверь.
— А чего это Милослав вылетел от тебя таким нервным? — поинтересовался он.
— Я ему погадала. И знаешь, судя по всему, попадает в точку.
— Вот как, — усмехнулся Стас, — а я забыл тебе сказать, что и на всех сотрудников отеля у меня тоже есть информация. Я был уверен, что и они захотят, чтобы им погадали. Но не думал, что так скоро.
После этих слов Стас вручил мне в руки планшет, надо же, а я его сразу и не заметила.
— Вот, это тебе. В папке "избранное" хранятся досье на всех работников и на первую группу отдыхающих. Изучи. Гости будут приходить к тебе по записи, так что к каждому визиту ты успеешь подготовиться.
— Спасибо.
Я взяла планшет, а Стас внимательно осмотрел комнату и присвистнул:
— Здорово ты тут… внесла нужные краски.
— Старалась. Твои деньги потратила с умом. Кстати, сейчас верну тебе кредитку…
— Не надо, оставь себе на расходы, — он улыбнулся и подошел к двери. — Почти все в сборе, приходи минут через десять в гостиную.
Я кивнула, и едва за Стасом закрылась дверь, я включила планшет и полезла изучать папку с досье на работников.
В первую очередь меня интересовал Милослав. Я нашла его имя в списке, и, кстати, оно у него было настоящим.
Я читала краткое описание чужой жизни, прошлой и настоящей.
Так, наш портье в молодости действительно служил в театре осветителем, был женат. Лет тридцать назад его супруга покончила с собой, сбросившись с обрыва… у меня мурашки начали топтать кожу, от понимания того, что карты сказали правду. Совпадение? Или прабабушкино наследство все же обладает силой? Колючий случай. Страшно мне вдруг стало, и я опустилась на стул. Продолжила чтение.
После смерти жены Милослав жил затворником. Однако друзья убедили его вернуться на работу в театр. А дальше пошло-поехало, он сыграл несколько небольших ролей, заменяя актёров. Умел шить, мастерить из дерева, лепить из глины, писать стихи и картины. Пару его пейзажей даже участвовали в выставках, стихи публиковали в местном журнале. Талант, мастер на все руки…
Точное место суицида жены не указано, но я всеми фибрами души ощущала — произошло это где-то здесь. И это место притягивает Милослава.
Далее я бегло пробежалась взглядам по досье других сотрудников. В общем счёте в отеле работало десять человек. Запомнить информацию обо всех трудно… Хотя, может, и не надо? Может, карты и дальше будут говорить правду?
Я выключила планшет и томно вздохнула. Наверно, уже пора, гости собрались в гостиной.
Вышла из комнаты, заперев ее на ключ. Поправила юбку и декольте корсета. Все-таки немного неудобно, к другой повседневной одежде я привыкла.
Из гостиной доносились голоса. Много и разных. Я тихим шагом дошла до большой комнаты, а когда в нее зашла, голоса стихли. Несколько десятков пар глаз уставилась на меня. Я, вспоминая, как вела себя Елунова, нацепила на лицо снисходительную улыбку и обвела всех хмурым взглядом, чем точно произвела нужный эффект.
— А вот и наша Ляля, — поведал Милослав, тоже улыбаясь. — Прошу любить и ни в коем случае не жаловаться.
Гости отеля были совершенно разношерстными. Десять человек, сидевших на кожаных диванах и креслах. Первым я заметила довольно тучного мужика неопределённого возраста. Отсутствие седины в густой шевелюре и бороде говорило, что он молод, а вот глубокие морщины на лбу… Неясно, в общем. Второй я заметила женщину лет сорока, ярко-красный спортивный костюм совсем не гармонировал с массивными украшениями в ушах и на шее. А еще причёска, "голливудская волна". Безвкусица, даже я выглядела в своем наряде стильнее. Была еще семейная пара с ребенком-подростком, они сидели кучно, отстранённо от других.
Одно могла я сказать точно: от всех этих людей пахло большими деньгами. Я чуяла этот запах. А еще чувствовала себя неуютно, понимая, что я рядом с ними не котируюсь. Несмотря на то, что мои вещи не намного дешевле.
— Когда начнётся квест? — поинтересовалась дама в красном.
— Завтра, — ответил ей Стас. — Каждое утро вы будете получать
