двое детей! Я пожалуюсь отцу! – вспоминает про родителя, который совершенно не интересуется жизнью дочери, ему плевать, она для него билет в кресла депутата.
Но это кресло легко потерять, один звонок Кристина, и боров с поросячьими глазами лишится всего. Однажды он уже был на грани краха, но наша женитьба с Алиной его спасла. Матери приглянулась красивая девушка на роль моей супруги. Её не волновало грядущий крах будущего родственника, она знала, что дед поможет, обговорила всё с отцом, а он уж заручился поддержкой деда. Мол у каждого может случится форс-мажор, ведь семья довольно известная, дочка их подходящая кандидатка.
Мне же мать твердила что детки у нас будут очень красивыми. Она в этом не ошиблась, девочки и правда красавицы. Дед не мог не помочь моему тестю, уладил всё, посадил в тёпленькое кресло, но зорко присматривает за ним, тесть без слова деда и пальцем не может пошевелить.
- И что он мне сделает? – усмехаюсь, смотря на жену, - пальчиком погрозит? Скажет какой я нехороший, изменил жене, предал семью? Не сможет, милая, - качаю головой, - и знаешь почему? – склоняю голову на бок.
- Почему? – вздёргивает подбородок вверх.
- Да потому, что у самого рыльце в пушку, сам далеко не семьянин, да и ты сама знаешь, так что, Алина, отец тебе не поможет, к тому же нагретое место терять не захочет, рта не сможет открыть, - цокаю языком.
- Ты…, - шипит сквозь стиснутые зубы, кривится.
- Я знаю, кто я, можешь не стараться, - обхожу стоящую на том же месте жену, - я пришёл забрать кое-какие вещи, с девочками попрощаться, я их не бросаю, буду помогать, забирать к себе, этот дом и машина остаются вам, квартира мне, и даже не спорь, на фирму можешь не претендовать, дед и копейки вам с неё не даст….
- Он не имеет право! – вскрикивает в спину.
Останавливаюсь, оборачиваюсь на крик.
- От чего же? Это его имущество, и он может поступать с ним, как захочет, к тому же ты сама всё разрушила, своими руками, своим поступком! Ты совершила преступление! – напоминаю с чего всё началось.
- Ты не имеешь право меня во всём обвинять! Я не готова была к рождению ещё одного ребёнка! Я только родила Вику, ещё даже не отошла от прошлой беременности, а тут снова две полоски! Я не слон, чтобы ходить несколько лет с огромным пузом! Я же не знала, что так будет!
- Замолчи! Всё ты прекрасно знала! Елена рассказала матери, как ты приходила к ней на осмотр, как она предупреждала о большом сроке, предупреждала о последствиях, поэтому и отказала тебе! Но ты же не остановилась! Когда пила те таблетки, тебе было хоть на каплю жалко нашего сына? Скажи, Алина, твоё сердце дрогнуло в тот момент? Семнадцать недель! Ты убила нашего ребёнка на семнадцатой неделе! – ору на весь дом, нервы сдали к чёртовой матери.
О беременности Алины мы узнали от Елены, она позвонила после того, как женушка заявилась к ней с просьбой сделать прерывание беременности, но как оказалось, срок был уже большим. Живот Алины ещё не пришёл в норму, сама она не почувствовала изменений в себе, узнала случайно, на плановом осмотре гинеколога, и сразу решила избавится от малыша.
МИЛАНА
- Осторожнее, - рявкает Эрик на двух мужчин в белых халатах, что спускают из машины скорой помощи каталку, на которой лежу я.
Каталка резко дёрнулась, шов пронзило острой болью, с губ слетел тихий стон, что и заметил мужчина. Меня укутали в несколько одеял, и это несмотря на то, что на улице середина лета, жарко, душно, после дождя от земли идёт испарение.
- Извините, - произнёс один из медбратьев.
Я же никак не отреагировала на его слова, мой взгляд прикован к кювезу, в котором лежал мой малыш. Он совсем крошечный, беззащитный, с кислородной трубкой. Сердце сжимается от жалости, за что ему это всё? Чем он провинился? Разве он виноват, что его отец оказался такой сволочью?
- Милана, - дотрагивается до моего плеча Эрик, заставляет перевести на него взгляд, - с ним всё будет хорошо, в доме вас ждут лучшие специалисты, они будут всегда рядом, пока вы не поправитесь.
- Спасибо, - говорю искренне.
Я прекрасно понимаю, что в той клинике могло случится всё что угодно, Елена Эдуардовна ужасный человек, продажный. Как бы я не противилась приезжать в этот дом, я понимаю, что здесь самое надёжное место для моего сына и меня, пока что надёжное, что будет дальше, даже думать не хочу. Хотя мне и думать не надо, за меня уже всё решили.
Каталка, стуча колёсами, тронулась от машины скорой, запрокинув голову, увидела огромный белого цвета особняк, нет, это даже не особняк, это целый дворец! Через несколько секунд меня подвезли к высокой лестнице, что ведёт в дом, опустив каталку, мужчины в белых халатах подхватили её с двух сторон, стали подниматься по лестнице, ещё двое несли кувез с моим сыном.
Мой взгляд вновь прикипел к малышу. Как долго он будет в таком состоянии, когда я смогу взять его на руки, когда смогу поцеловать его крошечные пальчики, дать грудь…
- Что за слёзы, тебе больно? – навис сверху Эрик, он что коршун за своим птенцом следит за мной.
Почему-то именно такое сравнение пришло в мою голову.
- Нет, - качаю головой, - просто…, просто он такой маленький, я так хочу его взять на руки, - вытащив руку из-под одеяла, стала вытирать слёзы, что крупными каплями катились по вискам.
- Он нормальный, ваш Миша соответствует своему возрасту, - раздался голос молодого медбрата, что нёс кувез.
Миша! Я никак не ожидала, что моему малышу уже дали имя, но, когда узнала, ещё там в клинике, была поражена. Павел дал нашему сыну имя, которое выбрала я. Да что имя! У моего сыночка уже есть свидетельство о рождении, в котором в графе мать, стоит имя чужой женщины! Как же быстро всё сделали! Эрик пообещал исправить это «недоразумение» уже сегодня к вечеру!
За мыслями и наблюдением за сыном, совсем не заметила, как нас завезли в комнату, очень большую и светлую, обведя её взглядом, поняла, что это гостиная.
- Мила, ваша комната пока будет на первом этаже, первое время тебе будет тяжело
