class="p1">— Ну тем более. Я отлично всё понял. И вот с тех пор ты и ходишь неприкаянный. И с мамой больше не можешь, и нас оставлять не хочешь. Это ясно. Но, пап, мы большие уже.
— Маша…
— И Маша большая, — возразил Юра горячо. — Она просто ещё не смирилась. Я тоже не сразу смирился, всё думал, как вас помирить. Но потом передумал. Побоялся, что сделаю ещё хуже.
У Михаила разрывалось сердце.
— Прости, если бы я знал…
— Да ты-то при чём, пап, — махнул рукой сын. — Что ты можешь сделать, если мама эгоистка? Даже сейчас, в ситуации с Машкой… Язык за зубами не придержала год назад и испугалась.
— Ты сейчас о чём? — не понял Михаил, и Юра фыркнул. Причём типично по-детски так — как человек, который считает, что знает и понимает больше собеседника.
— Да мама же до трясучки боится, что ты с ней разведёшься. Она ещё уверена, что ты никаких алиментов на Машку платить не станешь, а докажешь через суд, что мама тебя обманула, и она потом вообще должна останется. И из дома выселишь, и без копейки денег оставишь. Отомстишь ей так типа.
— Что за бред, Юр?
— Это не бред. Так она думает, я сам слышал. Ты же знаешь, как мама любит говорить по видеосвязи или просто звук включать. Она это всё обсуждала с какой-то из своих подруженек. И та маме посоветовала поскорее от тебя забеременеть. Именно от тебя, а не от какого-то левого мужика, как в прошлый раз. Прям так и сказала.
— П**ец, — на этот раз Михаил всё-таки не выдержал и выругался. А он-то считал, что Таня просто нагулялась, стареть начала, поэтому и решила наладить отношения. А она…
Хорошо, что Михаил услышал от Юры это всё не вчера. Иначе точно наклюкался бы до больницы.
— Согласен, — хмыкнул сын. — И повторяю вопрос про развод. Ты серьёзно так и собираешься до самой смерти жить с мамой? Я вот смотрю на это всё и думаю, что в таком случае тебе недолго осталось, уж прости за цинизм.
— Я не знаю, что тебе ответить, — тяжело вздохнул Михаил. Было безумно больно и обидно. Он так мечтал о нормальной полной семье, о любящей жене и детях. А теперь сидит на кухне собственнолично заработанной квартиры и обсуждает с семнадцатилетним сыном свой возможный развод. — Я не могу уйти от Маши. Точно не сейчас. Может, когда она станет старше, будет менее ранимой.
— Ладно, я понял. Тогда знаешь что, пап… найди себе бабу.
— Чего?..
— Найди себе бабу, — повторил Юра с абсолютно серьёзным, даже важным лицом. — Нормальную только, а не как… ну, ты понимаешь. Тебе надо хотя бы где-то душой отдыхать. Иначе ты просто скопытишься, а я этого не хочу.
Да-а-а… Как же вырос его сын. Вроде ещё совсем недавно пешком под стол ходил, а тут вдруг выдаёт почти взрослые философские речи.
Однако в силу возраста Юра ещё не понимал, что «нормальные бабы» не согласятся на подобные ненормальные отношения. «Нормальные бабы» любовницами быть не хотят.
Взять вот, например, Оксану. По ней же сразу видно, что она о подобном не мечтает.
Чёрт, и почему он опять о ней думает?..
Оксана
После ухода Алмазова квартира словно опустела, и Оксана какое-то время недоумевающе прислушивалась к себе и к давно позабытому ощущению, что рядом кого-то не хватает. Ерунда, вряд ли это связано именно с шефом — скорее всего, гормональное. С тех пор, как Оксана развелась, никаких отношений она не заводила по двум простым причинам. Во-первых, от мыслей о другом мужике, к которому придётся подстраиваться — отношения же предполагают и это в том числе! — и которого придётся терпеть в собственной квартире, готовить ему еду, опускать после него стульчак унитаза… В общем, от мыслей обо всём этом у Оксаны начинала болеть голова. А если опять кобель попадётся, как Коля? Она ведь этого даже и не поймёт. Жила же с мужем пять лет и не догадывалась, что он тот ещё ходок.
Ну и во-вторых, просто встречаться с кем-то «для здоровья», как выразилась подруга Наташа, у Оксаны не было желания. Точнее, желание было — не хватало умений не заморачиваться. Секс для Оксаны был неразрывно связан с эмоциями и привязанностью, и подпустить к себе кого-то почти незнакомого она могла, только если хорошенько напьётся. А хорошенько напивалась она… дайте подумать… никогда.
Вот так и получилось, что Оксана уже три года не видела в своей квартире мужчину. И наверное, ещё столько же не увидела бы, если бы не этот корпоратив. А может, и дольше. Вполне возможно, её судьба — скончаться старой девой с кучей кошек под боком.
Кстати, о кошках. Где Ёлка-то?
Ёлка была натурой негостеприимной и всех, кто приходил к Оксане, заочно боялась. Пряталась в разные места и не выходила до тех пор, пока в квартире не оставалась одна хозяйка. Скорее всего, это было связано с травмой — ещё неизвестно, как вела бы себя Оксана, будь она избитой в прошлом. Возможно, сторонилась бы людей, как Ёлка.
Оксана искала свою кошку почти час, заглядывая во все углы в квартире, пока не услышала мяуканье, доносящееся изнутри гардероба. Распахнула дверцы — и из глубины шкафа на неё прыгнула перепуганная и несчастная Ёлка, сразу вцепилась всеми лапами в халат, раздирая его, и Оксана ещё час утешала и кормила бедное животное. И решила как-нибудь съездить к ветеринару, проконсультироваться насчёт подобного нервяка. А то вдруг Оксана через пару лет всё же решит завести себе мужика, а тут Ёлка со своим страхом?
Почему-то в качестве «мужика через пару лет» представлялся исключительно Алмазов, и Оксана, нахмурившись, решительно помотала головой. Нет уж, он здесь точно больше не появится. Пусть с другими женщинами развлекается!
И в этот момент, когда Оксана сердито пыхтела, сама не понимая из-за чего, у неё неожиданно зазвонил мобильный телефон. Она часто брала трубку не глядя, но в этот раз посмотрела — и замерла с открытым ртом, увидев на экране имя бывшей подруги Лены. Той самой, к которой ушёл Коля.
Хм, интересненько. И что ей могло понадобиться?
Было слишком любопытно, чтобы не брать трубку, и Оксана её взяла.
— Алло.
— Привет, Ксю, — послышался сладкий и словно какой-то заискивающий голос Лены. — Как дела?
Ой, как прекрасно. Впервые за три года позвонить бывшей лучшей подруге, у которой увела мужа, чтобы спросить, как дела. Оксана никак не могла решить
