– Вы, наверное, тупой? Уж, простите… Я битый час сижу здесь, и вы спрашиваете об одном и том же! Нет! Мой ответ – нет!
– Филинов, вы хотите сесть на пятнадцать суток? За оскорбление офицера при исполнении? – прищуривается лейтенант.
– Извините, – тушуюсь я. – Я уже ответил один раз, но…
– Но вы же могли солгать, ведь так? Что вас связывает с Матвеевым? Вы знакомы? Рассказывайте все как есть.
– Ничего не связывает… Он просто… Он когда-то был парнем моей коллеги, тренера женской танцевальной сборной. И все. Никаких общих дел у нас не было.
– Тогда почему его нашли избитым до смерти возле вашего клуба? Олег указал на вас. Вы понимаете? У меня нет ни одной причины не верить пострадавшему. И ваше алиби не подтвердилось. Каримов вызывал такси после тренировки – мы видели историю заказов, Глебов находился в это время у дочери в детском саду. Опять же – их показания проверили. На Матвеева напали позже. Так что… Вы могли легко это сделать.
– Ничего не понимаю… Зачем он оговорил меня? Я собирался вечером в другое место. На свидание и… Не бил я его, черт вас дери! И не понимаю, зачем он мне звонил. Я принял душ после тренировки, переоделся… А потом в мой зал нагрянула полиция.
Лейтенант недоверчиво смотрит на меня и возвращается к бумагам. Даже не старается напрячь мозги и поверить мне. Хоть что-нибудь сделать…
– Товарищ лейтенант, проверьте отпечатки пальцев, улики… Если мы дрались, на теле Матвеева должна остаться моя кровь.
– Самый умный, Филинов?
– Да, именно так. Я микробиолог по образованию. И кое-что понимаю в этом. Если обвинения Матвеева не подтвердятся, ему несдобровать! За дачу ложных показаний еще не отменили наказание.
– Погодите, отвечу, – равнодушно бурчит лейтенант, снимая трубку видавшего виды телефона. Завершив вызов, он поднимается с места. Возвращает папку с документами на полку и поворачивается ко мне. Подозрительно прищуривается и язвительно произносит:
– Почему вы скрыли, что были любовником его женщины? Гражданской жены Олега Матвеева.
– А какое это…
– Ваша спасительница явилась сюда, чтобы открыть правду, – загадочным тоном добавляет он.
Словно блокбастер озвучивает. Только спецэффектов не хватает для верности.
– Явилась? Сюда? А почему она не в больнице с...
Вопрос повисает в воздухе. У меня даже во рту пересыхает от неожиданности… Люба явилась сюда? Зачем? Неужели, спасать меня? Она ведь должна была стремглав броситься в больницу, ведь так?
– Устроить вам очную ставку?
– Погодите, только ее не впутывайте, прошу, – взмаливаюсь я. – Ее сегодня вечером со мной не было. Мы виделись в обед. Мы…
– Эх вы, Филинов… Вот как вам верить? А еще говорите, что я тупой.
Щуплый подходит к двери допросной комнаты. Отпирает ее и просит конвоира привести свидетеля. По коридору слышатся шаги и их разбавляет тонкий звук женских каблучков. И запах ее духов… Глоток свежести в океане казенного смрада.
– Люба? Зачем ты пришла? Не порть ничего, я прошу… Ты…
– Он не нападал на Олега, – тараторит Люба, не общая на меня никакого внимания. – Во время нападения Михаил был со мной. Я приехала в клуб и… Мы занимались любовью в душе. После тренировки.
– Люба, что ты такое говоришь? – хватаюсь за голову я. – Ты понимаешь, чем это тебе грозит?
– Заткнись, Филинов, – шипит она.
Нарядная, эффектная, как сладкий леденец. Так и хочется ее облизать… Зачем она пришла и топит себя? Ее же накажут!
– Филинов, хватит стонать и сокрушаться. Вы мешаете разговору, – цыкает на меня лейтенант.
– Извините его, Антон Андреевич, – улыбается Люба. – Мы пока не афишируем наши отношения. Сами понимаете… Михаил – медийная личность и известный в спортивных кругах человек, да и я… Я долгое время была в отношениях с Олегом Матвеевым. Он никак не может принять наше расставание. Я уверена, что он оговорил Мишу, чтобы насолить.
– Антон Андреевич, – поднимаюсь с места я. – Люба лжет. И я не позволю ей вредить своей репутации и свободе. Люб, что ты делаешь, черт возьми? Зачем? – шепчу, касаясь ее локтя.
Слава богу, меня не заковали в наручники, и я еще могу подойти ближе. Коснуться ее, посмотреть в глаза. Но моя молчаливая мольба остается без ответа – Любимая упорно продолжает топить себя и… меня в придачу.
– Он даже в такой ситуации не желает признавать нашу связь, – глуповато улыбнувшись, продолжает она.
– Остановись, прошу. Уходи… И, вообще, зачем ты пришла? Ты не нужна мне. Хватит за мной бегать. Убирайся отсюда! Антон… как вас там… Иванович, выведите эту сумасшедшую!
Иду на крайние меры. Не могу по другому вразумить ее, она не слышит. Не позволю хрупкой девушке вешать на себя такой груз. Да и не достоин я таких жертв… Ради чего? Не понимаю, зачем она пришла? Почему не рядом с постелью своего Олежека?
– Миша, ты… – выдыхает она.
Ну все, очнулась, наконец. Подбородок дрожит, губы белые, как эти гребаные стены, глаза… Господи, мне даже смотреть больно, столько в них боли и слез. Но так сейчас надо. Пусть уйдет, а разберусь с этим дерьмом сам. Не женское это дело.
– Уходи, Люб… Все закончилось, и… Все в прошлом.
– Теперь уж точно все, Филинов, – бормочет она. Забирает свою сумку и спешно покидает допросную.
Глава 21.
Глава 21.
Люба.
Внутри будто все замерзает… Бреду к машине, зябко ежась и кутаясь в пальто. Напряженные пальцы ползут вверх по предплечьям. Со стороны выглядит так, будто я хочу себя удержать. Черт его знает от чего… Наверное, от дебильного поступка? Сажусь в остывший автомобиль и запускаю двигатель. Кладу голову на руль и облегченно выдыхаю. Что на меня нашло? Мне так отчаянно хотелось помочь Мише, что я чуть было не совершила глупость… Как я додумалась до такого? При первой же проверке мои показания рассыпались бы, как замок из песка. Дура… Набитая влюбленная дура… Безумие какое-то… Как такое, вообще, могло случиться? Не иначе, насмешка судьбы…
Из решеток радиатора с тихим шипением вырывается теплый воздух, а крупные капли подтаявшего снега стекают по лобовому стеклу. Не могу найти в себе силы, чтобы оставить его здесь. Сделать вид, что ничего не случилось. Не могу не помочь, понимаете? Ничего лучшего не нахожу, как позвонить Саше. Михаил дружит с ее мужем, может, нам удасться коллективными усилиями вытащить Филинова из изолятора?
– Санька, у нас неприятность, – вздыхаю в динамик, так и не решаясь назвать случившееся бедой или катастрофой. Санька беременна, не хочу ее пугать. – Кто-то напал на Олега. Задержали Мишу. Он сейчас в изоляторе. И утверждает, что Олег его оговорил. Я… Я не знаю, что делать? Нужен адвокат или…
– Приезжай к нам, Любаш. Павел уже дома, обсудим, что делать.
Выруливаю с парковки и, ободренная словами подруги, немного успокаиваюсь. По дороге покупаю в кондитерской торт и игрушку для Ярика. Почти не чувствую усталости. Знаю, что она меня одолеет, но сейчас ей нет места… Спасительница хренова. Перед глазами то и дело всплывает лицо Миши, когда он меня прогонял – нахмуренное, злое… И слова его, что так ранили сердце… За всю жизнь Филинов не научился держать лицо. Лебезить или играть. Он весь… навыворот. И если ненавидит – то искренне, с чувством и толком. Теперь-то точно все, точно? Пора это признать и жить дальше.
– Паш, ставь чайник, надо поговорить. Срочно! – командует Санька, забирая из рук мужа Ярика.
– А я думаю, почему Мишка не отвечает, – сетует Павел. – Хотел поговорить кое о чем. Люба, а ты говорила с Олежеком? Может, стоит на него надавить? И, вообще, ты уверена, что это не Миша? Он ведь мог… Достаточно вспомнить, что одним из первых подозреваемых в поджоге бильярдного клуба был Олег. Между ними доказанный конфликт.
– Не знаю, Павел. Я боюсь ехать к нему в больницу. Он такая… Он редкостное ничтожество, – цежу сквозь зубы. – Не уверена, что нам удастся нормально поговорить. Он может шантажировать меня в обмен на…
