Забываю настолько, что когда нас накрывает сокрушительным оргазмом, я понимаю, что забыла и самое главное. Раньше я пила таблетки и мы не предохранялись, и ведь умудрились забеременеть даже так. Теперь? Я и таблеток не пью. Я предохранялась самым верным способом: не занималась сексом. А он только что оглушительно кончил в меня.
Это все звучит в голове, но как-то глухо, жалко, отдаленно. Потому что в висках стучит от оргазма, все тело находится в приятной истоме.
А то, как он целует и прижимает к себе, плавит.
- Моя, - сжимает, сильнее впечатывая меня в свое тело, словно до сих пор не верит, что так и есть.
- Твоя, - отвечаю, проведя носом по его подбородку.
- Поженимся? Я разведусь, и сразу, ладно? И уедем. Уедем отсюда, к чертовой матери. На необитаемый остров, где будем только мы и наша малышка. И, возможно, отдельный домишка, где Рома сможет встретить старость.
Я широко улыбнулась.
- Только на таких условиях. Нужна же будет детям нянька.
- Детям? - переспросил, с каким-то любопытством глянув на меня.
Я кивнула, бросив быстрый взгляд туда, где наши тела по-прежнему соединялись.
- Бл*дь, - выругался, когда понял, о чем я. - Прости. Я не должен был, должен был подумать... Но когда я оказался там, я уже ни о чем не думал.
- Все нормально.
Говорю, а сама своим словам не верю. Не делают так детей, неправильно это. Но махать оружием, когда дело сделано, тоже глупо.
- Я тоже забылась. Возьму этот вопрос на контроль теперь.
- А если мы уже?.. - он не договаривает, но смотрит, сузив глаза.
- Ты должен был уже понять, что аборты от тебя я не делаю, - пожала плечами спокойно, пытаясь присесть, но он меня из рук не выпустил. Кувыркнулся на спину, меня утащил за собой, на свое сильное тело. Я легла, ухом прижавшись к его груди, и прислушалась к его сердцебиению. Учащенное. Разволновался.
Я, к собственному удивлению, не взволнованна совершенно. Если так было суждено, значит так тому и быть.
- Я хотела мальчика, - сказала, приподняв голову, и Лев с неподдельным интересом посмотрел на мое лицо в ответ. - Сейчас я понимаю, как это было глупо, но когда на втором УЗИ мне сказали, что девочка, я расстроилась как дура. Я хотела мальчика... твою мини-копию.
Он сжал меня крепче и провел пальцами по позвоночнику, мягко поглаживая позвонки.
- Алина - самое соверешенное и идеальное, что есть в этом мире. Я рад и безумно благодарен, что она такая, какая есть. Но желания должны исполняться, - он вновь вжимает меня в простыни, и нахально ухмыляется, - если дама хочет мальчика, я готов делать его пока не будет успех.
Я рассмеялась, освободила ладонь и положила ему на губы, призывая замолкнуть.
- Пусти козла в огород, ага. Нет. Не сейчас. Не так.
Судя по тому, как опасно вспыхнули его глаза, я думаю, что он понял о чем я, и ему явно неприятно от всего этого. Он вдруг укусил меня за палец, и я громко ойкнула.
- Когда на этом пальце будет кольцо. Будет твоим свадебным подарком.
- Такой план мне по душе. А теперь слезь с меня, и поехали к дочери. Алина сто процентов уже проснулась, и она должна быть у тебя в гостях, а не у твоей домработницы.
17 глава
Вета
Я вышла из душа и услышала, что Лев разговаривает по телефону, и мне сразу не понравился его тон. Быстро оделась и вышла к нему, глядя вопросительным взглядом.
- Нам нужно поторопиться, - сказал он прямо. Голос накален и раздражен до предела. - Мне позвонил мой охранник и предупредил, что отец вернулся в город.
Мое сердце помимо воли пропустило удар, спотыкаясь об прозвучавшее. Плохо все.
- Ты побледнела, Вета.
- Вези меня к Алине, - только и смогла выдавить из себя.
Плохо, плохо, все очень плохо. Мой мозг отключился, переключаясь в сберегающий режим. В голове лишь последовательность действий: мчаться к Арскому, забрать Алю и, желательно, улететь с ней на Луну. В идеале захватить и ее папочку, но за её папочкой всегда следует его папочка, а с ним у нас все плохо.
В машине едем в тишине. Я не замечаю взглядов, которые Лев бросает на меня, пока не ловлю один, встревоженный. Слова сказать не могу. Я боюсь его отца до панической атаки. Понимаю, что это неправильно, понимаю, что должна открыть рот и выговориться, но страх парализует. Мне нужно забрать дочь и увезти ее в безопасное место. Сделать это, а затем поговорить со Львом как есть. Рассказать правду. Рассказать, что до сих пор боюсь.
Но чем больше я вспоминаю их ссоры, чем больше флешбеки атакуют меня, тем больше я пытаюсь слиться с креслом. И думаю лишь об одном: нужно забрать Алину. Я, взрослая, не могу совладать с собой от одного упоминания этого страшного человека. Что говорить про ребенка, беззащитную девочку, которую может затянуть в водоворт? Чем я только думала, вот чем я только думала, когда решила вернуться!
- Вета, я тебя сейчас не домой, а в скорую отвезу. Ты то бледнеешь, то краснеешь, то зеленеешь. Я не врач, но твое состояние меня пугает.
- Прости, - лепечу, пытаясь расслабить лицо.
- За что ты просишь прощения? - сдвинул брови, остановился на светофоре, и внимательно посмотрел на меня.
- Я тебя отвлекаю.
- Ты меня не отвлекаешь. Отвлекает меня то, что мне приходится догадываться, что тебя так напугало.
- Алина одна, у тебя дома. Я помню, как ты ссорился с отцом. Помню, как громко он может орать, если ему что-то не нравится.
- Он не будет орать на нашу дочь, - отрезает ледяным тоном Лев.
Но я вижу, как при этом побледнели костяшки его пальцев, когда он сжал руль так, словно хочет его в пыль раскрошить.
- Ты говоришь это, чтоб успокоить меня, но сам в это не веришь.
Загорелся зеленый и машина рывком, с визгом двинулась вперед.
- Правила дорожного движения, Лев! - рыкнула я, глядя, как он выжимает соки из своей скоростной тачки, перестраиваясь без поворотников в плотном потоке.
По крайней мере теперь, если меня все же вырвет от страха, я смогу свалить это на его ужасное вождение.
Мы прилетели к его дому в рекордные сроки. Он быстро выскочил из машины, распахнул передо мной дверь и помог мне выйти.
- Если тебя лишат прав после этого, будут правы. Это было ужасно, - вываливаю без стеснения свои мысли ему в лицо.
Он не отвечает. По тому, как сильно сжимает мой локоть, понимаю, что он напряжен до предела.
- Нет повода для паники, - говорит мне, хотя кажется, что больше себе, чем мне. - Он никогда сюда не приезжает. Он ненавидит этот дом и Ветра. Считает, что я не должен был ни заводить собаку, ни съезжать.
Ветер бросается к нам навстречу сразу, как только мы показались из-за калитки. Бежит, сломя голову, от выхода на кухню, и тревожно лает.
Я напрягаюсь сразу, понимая, что все эти нарушния ПДД были напрасны. Опоздали. Собака находится в той же степени напряжения, что и мы. И Лев ругается сквозь зубы.
Станислава Константиновича мы находим сразу же на кухне. Ветер обнажает клыки и угрожающе рычит, а я стремительно бледнею, забывая как дышать, когда вижу сидящую у него на руках Алину.
- Что ты здесь делаешь? - спрашивает Лев у отца грубо, тоже вдруг занимая оборонительную позицию, заслоняя меня собой.
- Знакомлюсь с внучкой.
От одного звука его голоса по моей коже идут мурашки. Я чувствую дрожь и слабость в ногах, а Ветер начинает лаять еще громче, считывая мое состояние. Понимая, что перед ним угроза. Угроза для меня и для Алины.
Алина же совершенно не выглядит напуганной. Она жует какую-то странную булочку и болтает ножками, явно не чувствуя исходящей от этого страшного человека опасности.
- Ты не должен приезжать ко мне без спроса, - продолжает Лев агрессивно, и только тогда дочь перестает жевать, хмурит свои маленькие бровки и недоуменно смотрит на любимого папочку.
- Лев, не рычи, - сказала я негромко, найдя в себе силы открыть рот.
И зря. Тут же обратила на себя внимание того, кого меньше всего хотела.
