class="p1">— Десять минут, — выдавливаю из себя, но решив, что стоит быть немного приветливее с человеком, который в очередной раз предлагает помощь, добавляю: — Если хотите, выпейте пока кофе с дядей Авагом, — говорю почти шепотом, потому что слова будто бы совсем не подходят этому человеку, не так нужно предлагать ему кофе. Ну вот — опять я подбираю слова…
Ничего не ответив, Давид закрывает дверь, а я начинаю метаться по комнате, пытаясь понять, как максимально быстро привести себя в порядок…
— Я приеду вечером, — как само собой разумеющееся бросает Давид, когда я выхожу около универа.
— Хорошо, — невнятно киваю и спешу скрыться, чтобы ликующе улыбаться во все тридцать два.
Не знаю, чем Давид может мне помочь, но одна только мысль о том, что сегодня мне не придется сидеть весь вечер одной в квартире, несказанно радует.
— Ты что, опять со своим итальянцем встретилась, и он тебе подмигнул? — заигрывающим тоном спрашивает Ника и подергивает бровями.
— С чего ты взяла? — искренне удивляюсь такому вопросу.
— Ты вся сияешь, как только что вымытый чайник, — объясняет подруга. — Так, если это не заслуга Марио, тогда кто так тебя обрадовал? — мне кажется, или заинтересованности в голосе в разы прибавилось? И чем ей только Марио не нравится?
— Не поверишь! Его зовут Ашот, — заговорщически шепчу ей в ухо, словно передаю секретные данные, — ему примерно за пятьдесят, — глаза Ники округляются и улыбка медленно сползает с лица, — и он прямо сейчас… — моя пауза произвела нужный эффект — Ника начала оглядываться по сторонам. — Штукатурит стены у меня дома, — заканчиваю уже в полный голос и разражаюсь громким смехом.
— Да ну тебя! — смеется Вероника, поняв, о ком я говорю. — Ладно, допустим, я поверила, что ты рада тому, что у тебя ремонт сдвинулся с мертвой точки. Но я ни за что не поверю в то, что именно это стало причиной твоего блеска в глазах!
— Ой, всё.
***
Давид: «Ася, я могу подъехать к университету, моя работа сегодня заканчивается раньше. Когда вам удобно?».
Я: «Давайте тогда после четвертой пары, в половине третьего».
Хотела добавить всякие там «если, конечно, вам тоже удобно» или «я была бы не против», но решила ограничиться только этим. Любезничать буду с Марио, а перед Давидом ни к чему притворяться миленькой.
Давид забирает меня там же, где оставил утром. Почему-то вдруг стало по-особенному приятно, когда не нужно бежать на остановку, ждать автобус, стоя телепаться по проходу из одного конца в другой, и молиться, чтобы поскорее мы доехали хотя бы до предпоследней остановки, так как там я точно смогу сесть и в относительном комфорте проехать аж целый квартал.
— Давид, я даже не знаю, чем вы можете мне помочь, — озадаченно смотрю на парня, который уже снял и повесил на крючок в прихожей синюю дутую куртку, явно надетую специально для поездки ко мне, ведь на работу, как я уже поняла по утреннему визиту, Давид предпочитает носить кашемировое пальто.
— Ася, уверяю вас, работа всегда есть для тех, кто её ищет, и никогда её нет для тех, кто работать не хочет.
Какая-то армянская мудрость? Но сказано метко.
— Хорошо, я тогда пойду чайник поставлю, — растерянно делаю шаг в сторону кухни, но тут же осекаюсь. — Только… это… у меня не особо много чего к чаю… По правде говоря… — как бы так помягче сказать, что к кипятку у меня только мышь-самоубийца?
— Ася, не волнуйтесь, я всё предусмотрел, — и слегка приподнимает пакет, который всё это время был у него в руках. Когда он взял его из машины, я подумала, что там, возможно, что-то по ремонту, может шпатлевка или грунтовка, с которыми завтра будет работать дядя Ашот. А оказалось, что там целых три контейнера с едой!
— Вы сами это всё приготовили??? — удивленно смотрю на Давида, который, пока я мыла руки в ванной, уже накрыл на стол.
— Ну что вы! — очень обаятельно улыбается парень. — Это мама постаралась. И кстати, может мы уже перейдём на ты? Или вам это не подходит?
— Ну конечно, давайте на ты, — по правде говоря, я давно хотела это предложить, но всё стеснялась, не зная, как воспримет это Давид. — Вот расскажи, чем ты меня сегодня будешь угощать? — я улыбаюсь, предвкушая долгожданную встречу моего желудка и того, что сейчас находится прямо перед моим носом, но чему я не знаю даже названия.
— Ну, хорошо, — подхватывает мою улыбку Давид, — с чего хочешь начать?
— Давай попробуем вот с этих зеленых конвертиков, — я указываю на контейнер, который стоял ко мне ближе всего и источал очень аппетитный аромат.
— А как ты сама думаешь, что это? — вместо того, чтобы сразу раскрыть секрет, парень, похоже, решил сохранить интригу и поиграть в угадай-ку.
— Ну, чем-то напоминают голубцы, там мясо внутри?
— Да, ты почти угадала, — улыбается Давид. — Это долма. Хочешь попробовать?
— Надеюсь, там не баранина? — с опаской спрашиваю, наколов вилкой один «голубец».
— Ты не ешь баранину? — удивляется парень.
— А там, значит, баранина? — продолжаю традицию отвечать вопросом на вопрос.
— Попробуй и узнаешь, — говорит Давид.
— Нет, если там баранина, я пробовать не буду, даже запах её не могу выносить, — упрямо говорю, откладывая наколотый кусочек обратно в контейнер.
— Ну так понюхай и скажи, что там. Раз ты такой гурман, то наверняка тебе и пробовать не нужно, чтобы определить, какое мясо в блюде.
Недоверчиво смотрю на ухмыляющегося парня и отмечаю удивительную особенность — с тех пор, как мы перешли на ты, он словно бы стал другим человеком, тем, с которым мне не хочется подбирать слова и думать, как бы не обидеть и не оказаться в глупом положении.
— Ну ладно, — прищурившись, смотрю в сторону Давида и медленно приближаюсь носом к контейнеру.
По правде сказать, гурманом я не была. Просто у меня был очень неудачный опыт знакомства с бараниной, после которого я решила для себя, что мясо из этого животного я есть точно больше никогда не буду.
— Развел меня, да? — улыбаясь, пеняю Давиду. — Никакая это не баранина! — смело накалываю и отправляю в рот незнакомое блюдо. — Мммм… Вкуснотища! Я знаю, что это за мясо! — парень молчит, продолжая улыбаться, лишь взглядом показывая, что ждёт моих предположений. — Это молодая говядина!
— Молодая говядина — это такое новое название телятины? — смеется надо мной, пока я отправляю в рот второй голубец.
— Ну ты фе понял, о чшем я, — отвечаю, не переставая жевать. — Так фто? Я угадафа?
— Ну, почти, — уклончиво говорит Давид.
— Что
