Только подхожу к лифту, двери распахиваются, а там стоит Тима собственной персоной.
— Арс, — блестит глазами, а на морде такое выражение, как будто мешок подарков у Санты спер. — Я как знал…
И, заглянув мне за спину, машет рукой.
— …Привет, бабуля!
В ответ Ирка кроет таким матом, что у меня уши вянут. Но на мой вопросительный взгляд Тима лишь коротко кивает: мол, заходи.
Двери закрываются, обрывая поток ругательств.
— Что за нафиг? — окончательно теряю терпение.
Но парень только рукой машет.
— Не парься. У нашей бизнес-леди теперь новое погоняло.
— Бабуля?
Тима хрюкает и, не выдержав, начинает хохотать во всю глотку.
— Ага, она самая! Мужики всем отделом ржут. Ирка бесится.
— И кто же этот юморист, мля?
— А это тебе шеф сейчас сам расскажет…
И, одарив меня чеширской улыбкой, Тима машет в сторону открывшихся дверей лифта.
Глава 11
Вцепившись в кружку до побелевших костяшек, сижу на диване и из последних сил заставляю себя выглядеть расслабленно.
Паршивенько выходит!
Когда рядом пятеро здоровенных мужиков разной степени подкаченности, в голову лезут отнюдь небезобидные картинки. Преимущественно 18+.
— Значит, ты еще студентка?
Один из коллег Арса сидит напротив. Кажется, его зовут Лом. То есть кличка у него такая. Подходит, ничего не скажешь. Весь такой тяжелый, коренастый… О лицо будто кирпичи били, но это добавляет мужчине определенного шарма. А если взять во внимание обаятельную улыбку…
— Да, учусь. На третьем курсе.
Дура! Зачем ему лишняя информация? Хотя, если подумать, на меня досье собрать легче легкого. Да и Зубарев теперь всю подноготную обо мне знает.
— На пятерки учишься? — не отстает мужчина и подпихивает мне зефир.
— Лом, да ты охренел совсем, — хмыкает черноволосый верзила, стоящий у кухонного шкафа. — Совсем засмущал девочку.
— Отвянь, Штык. Может, я влюбился.
Мужики дружно гогочут. Я краснею.
— Тогда в очередь становись, — подает голос другой. Он отличается от остальных сухостью мускулов и невероятно красивыми карими глазами. — Боевые подруги нынче дефицит.
И подмигивает.
— Тебе-то что? — беззлобно парирует Лом. — Или жена не устраивает?
— Так я не про себя…
— Минус один, — хмыкает Лом и обжигает таким взглядом, что мне хочется нырнуть в кружку с чаем.
— Но Арса приплюсуй, — мягко тянет совсем еще юноша.
Он чем-то похож на кота. Гибкий, зеленоглазый… Кажется, зовут Тима. Пришел в комнату позже остальных.
Лом даже не пытается скрыть раздражение.
— В молоко. Арс у нас безнадежно влюбленный…
И смотрит испытывающее. Не выдержав, отвожу взгляд. Мне все равно. Только чая больше не хочется. И голливудская улыбка Лома уже не кажется такой обаятельной.
— … Но я свободный, — мягко гнет свою линию мужчина. — А ты, Леся?
Однако мой ответ перебивает грохот открывшейся двери. В проеме возникает широкоплечая фигура. Больше любого мужика в этой комнате…
Арс пришел.
Сердце сжимается в горошину. Колотится так, что вот-вот выскочит — взгляд у Арса тако-о-ой… Очень жаль, что я не подавилась чаем.
— Пойдем, Леся, — командует, как собаке.
— Мне и тут неплохо!
Ой, что я творю?! Но бежать к нему вприпрыжку — унизительно!
Светло-серые глаза темнеют до черноты.
В два счета мужчина оказывается рядом и, с ловкостью фокусника выдернув из моих пальцев кружку, подхватывает на руки.
— Пусти! — взвизгиваю, но голос хрипит от стыда и возмущения.
— Скажи мальчикам до свидания…
— Помогите!
Но нас провожают смешками. И только Лом смотрит серьезно и пристально.
«Позвони мне», — показывает знаком.
Дверь закрывается, отрезая нас от мужчин.
— Пусти, дубина! — колочу в широкую спину и тихонько ахаю.
Так и кулаки отбить можно! Он что, из железа сделан?!
— Пусти, кому говоря… Ой!
По заднице ударил! За что?!
А этот переросток легонько подбрасывает меня на плече и шагает дальше. Но руку с пятой точки не убирает!
От досады хочется плакать.
Я тут к Зубареву пробивалась сквозь воду, огонь и психованную стерву, у босса тряслась, рассказывая унизительную историю моей жизни и практически умоляя не трогать Арса. А меня за это шлепают?
Ну и гад!
Всхлипываю, не в силах удержать просившиеся на глаза слезы. И тут же оказываюсь на земле, прижатой к стенке.
Внутри все кипит, перед глазами стелется туман. А Арс нависает на до мной темной тучей, склоняется ближе и… уголка рта касаются твердые и сухие губы.
Замираю и, кажется, дышать перестаю. Как будто с края крыши в бездну шагнула! Голова кругом, сердце вот-вот ребра сломает. Единственная точка опоры — напряженные мужские плечи. Когда схватится за них успела? Не помню…
Внизу живота предательски ноет.
Хочется настоящего поцелуя, и не только… Но дыхание Арса соскальзывает к скуле, обжигает мочку уха.
— Спасибо, — урчит едва слышно, а у меня ноги подкашиваются.
— Н-не за что… — шепчу пересохшими губами.
Терпко-свежий аромат мужчины дурманит хлеще вина, близость глушит обиду, не оставляя от нее ни крупинки.
От возбуждения между ног прохватывает спазмом, а по коже бежит волна теплой истомы.
Нет, нельзя… Нельзя так реагировать на мужчину! Нужно отстраниться! Но я, как наркоманка, жадно впитываю близость крепкого тела, отчаянно желая, чтобы одежды между нами не осталось вовсе.
Арс коротко выдыхает и отходит в сторону.
— Пойдем, — перехватывает меня под руку. — Нам пора возвращаться. Спать придется лечь раньше, мне завтра на работу…
Киваю, как китайский болванчик. Ноги переставляю чисто на автомате — в голове до сих пор звон.
Арс рассказывает что-то про то, как был удивлен звонку шефа, потом разговору… Смеется, что у секретарши новое «погоняло», требует не вестись на Лома, потому что он «меняет девок как перчатки», а я способна только на «угу» и «ага».
Это что сейчас было?!
И поцелуем не назвать, но… Черт! Как же хочется…
И трусики хоть выжимай. Ни разу у меня не было так остро! Даже с Максом — парнем моим — поцелуи казались чем-то… обыденным. Да, приятным, но не до такой степени!
— …Не уходи больше…
Вздрагиваю и кошусь на Арса.
А он нажимает кнопку лифта и, дождавшись, пока дверцы откроются, пропускает меня вперед.
— Спасибо…
Но моя благодарность повисает в воздухе. Больше Арс ничего не говорит. Сунув руки в карманы джинсов, сосредоточенно смотрит на табло.
Наверное, уже жалеет о своем порыве… Отворачиваюсь, пытаясь скрыть позорно заблестевшие глаза.
«Арс у нас безнадежно влюбленный…»
А может, и правда позвонить Лому? Он вроде ничего такой…
Лифт тихонько тренькает и распахивается. Арс подхватывает меня под локоть и ведет через фойе.
Едва ли обращаю внимание на сверлящую меня взглядом администраторшу — не до того! Тихонько пытаюсь выдрать руку из стального захвата, но на меня не обращают внимания.
— Сама дойду, — шиплю, когда двери за нами закрываются.
Но мужчина не отвечает. Внимательно смотрит в конец улицы, а я прямо кожей чувствую густеющее с каждой секундой напряжение.
Приглядываюсь внимательнее — и сама липну к Арсу. Около обочины припаркован массивный черный внедорожник.
И мне не надо объяснять, с чем это может быть связано.
— Пойдем, маленькая, — подает голос Арс. — С этого дня поднимаешь трубку, только когда я звоню. Никаких незнакомых номеров. Хорошо?
— Д-да… А они…
— Они пока просто демонстрируют, что легко не будет. И наверняка очень скоро попытаются с тобой связаться.
И, обняв меня за плечи, Арс идет к машине.
Сопротивляться даже не думаю. Нужно как следует поразмыслить, что делать дальше. Сдаваться я не хочу. Но и подвергать Арса опасности — тоже.
Он слишком много для меня сделал. За всю жизнь не расплатиться.
Устроившись на сиденье, щелкаю ремнем безопасности. И, немного помедлив, поворачиваюсь к Арсу. Он мгновенно отзеркаливает мое движение. И от вида упрямо поджатых губ внутри екает, а пальцы зудят от желания прикоснуться к глубокой вертикальной морщинке между бровей. Или разгладить ее поцелуями.
