— Да, я с ума по тебе схожу.
Отмахнувшись от моей руки, она отходит еще на пару шагов назад и несколько секунд выглядит взволнованной, пока не приходит в себя. Ее взгляд, несомненно, должен быть угрожающим, но это только усиливает ее привлекательность.
— Никто не прикасается ко мне без разрешения. Если ты еще раз так со мной обойдешься, я отрежу твой член и скормлю его тебе по кусочкам.
— Как? — я поднял бровь. — Я лишь взял твою руку и коснулся щеки. Давай не будем преувеличивать.
— Не трогай меня, понял?
— Раньше ты не возражала, когда я прикасался к тебе. Ты практически задушила мой член, так жадно его требовала.
В ее глазах полыхает огонь, и я наслаждаюсь этим.
Я пришел сегодня вечером, твердо решив не соглашаться на этот брак. Теперь мне хочется перекинуть ее через плечо и побежать до ближайшей церкви.
— У нас ничего не получится. Я не доживу до нашей брачной ночи, не пустив тебе пулю в череп, — она разворачивается, собираясь уйти, и я бросаюсь ей наперерез.
Поднимаю ладони вверх.
— Я не трону тебя, и мы обсудим это как взрослые цивилизованные люди. Прошу прощения, если перегнул палку. То, что я снова увидел тебя, застало меня врасплох.
Широко раскрытые выразительные глаза пристально смотрят на меня. В тот вечер, когда мы с ней познакомились, я думал, что они карие, но сегодня они отдают зеленым, и я догадываюсь, что у нее они светло-карие.
— Я не шутила. Это просто катастрофа.
Я открываю рот, чтобы заговорить, когда из тени появляется высокая фигура, и тут же заталкиваю Катарину за спину, прикрывая ее от человека, который шагает к нам.
— Мои извинения, сэр. Мэм. Я не хотел вас напугать, — солдат делает шаг вперед, протягивая пару теннисных туфель. — Госпожа Маццоне подумала, что донна Конти могла бы надеть их.
Катарина обходит меня стороной, принимая обувь от мужчины.
— Это очень тактично с ее стороны. Спасибо
Мужчина уходит, а она стреляет кинжалами мне в лицо.
— Кажется, ты не способен подчиняться приказам.
Я морщу лоб в замешательстве, а она закатывает глаза, прислоняясь к стене и стаскивая с ног туфли на шпильках.
Ее рост почти не уступает моему, и я чувствую, как меня ни с того ни с сего охватывает нехарактерный защитный порыв.
— Ты прикоснулся ко мне буквально через несколько секунд после того, как я попросила тебя этого не делать, — объясняет она, вдевая ноги в туфли.
— Не думай, что я не буду тебя защищать. Ты станешь моей женой, и мой долг — не допустить, чтобы тебе причинили вред.
— Это еще не решено, и я сама могу защитить себя.
Она хмурится, глядя на меня холодным взглядом.
— Почти каждый мужчина, который должен был меня защищать, подводил меня. Полагаю, ты не будешь исключением.
Зацепив пальцами шпильки, она зашагала в сторону леса, оставив меня догонять ее.
— Что это значит? Кто тебя подвел? — спрашиваю я, догоняя ее. Она несется к лесу, как будто на задании.
— Неважно.
Она ступает на главную тропу, ведущую в густой лес.
— У меня нет никаких ожиданий от мужиков, и ты не исключение.
— А она все бьет и бьет, — бормочу я. Она провожает меня хмурым взглядом, пока мы пробираемся по тропинке через лес.
— Если мы это сделаем, то это будет чисто деловая договоренность.
— Естественно, — вру я, потому что не намерен придерживаться сугубо деловых отношений, но мне нужно, чтобы она согласилась.
Тогда мы сможем обговорить условия.
Она замирает, поднимает голову и смотрит на меня.
— Зачем тебе это нужно? Я думала, ты не имеешь никакого отношения к бизнесу. Это будет ограничивать тебя.
— Не верь всему, что слышала.
— Это не ответ.
Она наклоняет голову, и лучи освещают ее потрясающее лицо во всем его захватывающем великолепии. С ее высокими скулами, пропорциональным носом, интригующими, выразительными глазами и губами, которые были эпицентром всех моих фантазий с тех пор, как я ее встретил, она действительно изящна.
Слегка веснушчатая, загорелая, гладкая кожа сияет, умоляя меня о прикосновении. Ее стройное тело имеет изгибы во всех нужных местах, а красивое платье демонстрирует фигуру в совершенстве. Великолепное каре сочетается с узкой тонкой талией, стройными бедрами и ногами, которые идеально смотрелись бы по бокам от моей головы. Она щелкает пальцами перед моим лицом.
— Прекрати трахать меня глазами. Мы пытаемся вести серьезный разговор.
— Ничего не могу с собой поделать. Ты чертовски красива. Пялиться — это нормально.
Она несколько раз моргает, выглядя на мгновение ошеломленной, и я задаюсь вопросом, почему. Мужчины, должно быть, запинаются, осыпая ее комплиментами.
— Почему ты хочешь это сделать? — спрашивает она после нескольких тихих ударов сердца.
Я даю ей объяснение, которое предназначено для общественности, немного открывая душу в надежде, что она сделает то же самое.
— Мы с Гейбом не должны были стать донами. Обстоятельства вынудили. Мы заключили сделку после того, как наш отец и брат Примо погибли во время операции на складе. Гейб принял участь, а я мог жить своей жизнью, пока не пришло время мне стать доном.
Я беззаботно пожимаю плечами.
— Это время пришло, и я готовлюсь выйти на сцену.
— Для этого тебе не нужна жена.
— Руководить без жены и без наследников не принято.
В ее глазах что-то сверкает.
— Твой брат справился с этим.
— С трудом, — честно отвечаю я.
— Дон Маццоне вынуждает это делать из-за ориентации твоего брата?
В наблюдательности ей не откажешь. Я был бы впечатлен, если бы не переживал за брата. Этот секрет остается секретом не просто так. Страх струится по моим венам, но я скрываю его за маской равнодушия, не подтверждая и не отрицая.
— Наша организация все еще отсталая, когда речь заходит о роли женщин и геев.
Она подходит ближе, и пряный аромат ее духов щекочет мне ноздри.
— Бен может сделать очень многое. Я подозреваю, что тебя втянули в это дело невольно, и ты соглашаешься, чтобы защитить своего брата.
В ее оценке есть доля правды, но это не моя главная цель. Тем не менее, меня устраивает то, что она в это поверила.
— А что, если так?
— Я не выйду замуж за еще одного слабого мужчину. Это повредит моей репутации и отбросит меня назад. Этот контракт может свести на нет все мои старания, и я не хочу ставить себя в такое положение.
— Не неси чепухи, милая, — говорю я, чисто чтобы позлить ее. — Тебе этот контракт нужен не меньше, чем мне. Я предоставляю тебе легитимность так же, как ты мне. Это взаимовыгодно. Иначе, ты бы его не предложила.
Сложив руки на груди, я ухмыляюсь, гадая, является ли эта мнимая нерешительность показной или она специально пытается отговорить себя. Что было бы бессмысленно. Она жаждет откусить кусочек от яблока и знает, что я нужен ей, дабы заручиться поддержкой «Комиссии».
Если она и пытается отговориться, то только потому, что ее либо пугает перспектива быть замужем за мной, либо она скрывает что-то. И боится, что я могу это раскрыть.
В любом случае, я заинтригован как никогда и еще более решительно настроен сделать ее своей.
— Не оскорбляй мой интеллект, — огрызается она, ткнув пальцем в мою руку. — Я нужна тебе гораздо больше, чем ты мне, и твои мелкие насмешки прекрасно доказывают мою правоту. Я ем таких жалких придурков, как ты, на завтрак. Мне нужен король. А не какой-то принц-плейбой, который шарахается по всей Европе, пока остальные зарабатывают на жизнь. Это почти позор для слабых мужчин — причислять тебя к их же категории.
Раздражение колет мне кожу, и гнев проносится по венам. Я делаю шаг вперед, обхватываю ее за спину и притягиваю к себе, зажав ее руки по бокам, чтобы она не могла ответить. К черту ее правило «не трогать». Обхватив свободной рукой ее хвост, я откидываю ее голову назад.
— Mia amata. Это последний раз, когда ты говоришь, что я слабый. Не заставляй меня доказывать твою неправоту, потому что я не хочу причинять тебе боль. Бросишь мне вызов, и тебе это не понравится. Гарантирую.
