Ознакомительная версия.
Но деревня не производила впечатления сытного места: домов было мало и в основном – либо недостроенные, либо полуразвалившиеся. Лишь правее кучно стояли явно жилые дома, производившие благоприятное впечатление.
– У меня почки, – пожаловался Степан.
– У меня тоже, – усмехнулся Павел.
– Я в том смысле, что мне нельзя спать на земле.
– Не боись, нормально устроимся.
Настроение у Павла немного улучшилось. Неожиданно он даже порадовался тому, что ситуация сложилась именно таким образом. Сцапать девчонку в лесу – пара пустяков, а то, что она их видела… Тяпа прав, она их не вспомнит, да и не собирался он потом ходить в маске, как Мистер Х. Мало ли на свете худых блондинов да рыжих любителей поныть – пойди да найди!
* * *
– Так, так, посмотрим, – нараспев протянула Катюшка и расстегнула молнию рюкзака. – Я умею готовить. Да, я умею готовить, это пара пустяков…
В голове еще промелькнуло: «Главное – не победа, а участие», но эта мысль вызвала только нервный смешок.
Пачка макарон, пачка гречки, пара банок говяжьей тушенки, чай в пакетиках, сахар, масло, соль, хлеб, джем, сырокопченая колбаса, картошка, печенье, небольшое пластиковое ведерко маринованного мяса и еще ерунда всякая. Скатерть-самобранка не прилагается.
– Макароны с тушенкой, – решила Катюшка, деловито скрестив руки на груди. – И еще бутерброды с колбасой.
С трудом воздержавшись от немедленного поедания колбасы, она налила в кастрюлю воды, добавила соли и включила двухконфорочную плиту. Распечатала пакет с макаронами, поставила кастрюлю на конфорку, плюхнулась на табуретку, прислонилась к столу и подперла пухлую щечку кулаком. Вари, горшочек, вари!
Но как же хочется колбасы…
Как хочется колбасы!!!
А чего ждать?
И зачем ждать?
Катюшка подскочила, схватила нож и отрезала щедрый кусок салями, который сразу после чистки исчез за щекой. М-м-м… вкуснота! Жуется только плохо, зараза.
Чем же еще заниматься в этой крохотной кухне (комнатенку метр на метр трудно называть кухней)? Меню продуманно, вода закипает, макароны ждут своего часа, корова с банки тушенки смотрит внимательно и одобрительно. Катюшка отрезала еще кусок колбасы и слопала его с не меньшим наслаждением.
А вот не нужно было оставлять ее одну. «По Вике он, что ли, соскучился?» – равнодушно подумала она и снова взялась за нож.
Вода закипела неожиданно – забулькала так, что горячие брызги полетели во все стороны. Отправив все макароны из пакета в кастрюлю, Катюшка уже напевала вслух, предвкушая вкуснейшую еду и благодарность Сергея. Пусть знает, что она не папина дочка, пусть знает, что она – о-го-го! Не только сногсшибательная девушка, но и мастер на все руки!
Но макароны быстро и подло разбухли и демонстративно отказались помещаться в кастрюле. Пришлось часть вынимать половником и перекладывать в миску. Затем приключилась новая напасть: ни дуршлаг, ни открывалка для консервов обнаружены не были.
– Отвернись, – сердито сказала Катюшка корове и показала ей язык. – Нечего на меня смотреть, я тебя все равно съем.
Колбаса же, – единственная союзница, катастрофически уменьшалась, что тоже огорчало.
Накрыв кастрюлю крышкой, оставив приличную щель, Катюшка попыталась слить воду в ведро, стоящее около двери, и этот маневр почти удался, вот только часть макарон нагло вынырнула и, как назло, брякнулась на пол.
– Черт! – с чувством произнесла Катюшка, ошпарив вдобавок руку паром. – Не макароны, а сволочи какие-то.
Вернув кастрюлю на плиту, она немного постояла в нерешительности, переводя взгляд с подсолнечного масла на сливочное, и сделала выбор в пользу второго. Но тушенка не давала покоя. Как же ее открыть?!
Теперь взгляд Катюшки остановился на ноже – опасно, но чего только не сделаешь во имя любви!
Еще пара кусочков колбасы послужили отличной моральной поддержкой.
– «Суровый бой ведет ледовая дружина, мы верим мужеству отчаянных парней…» Та-та, та-та, та-та-та… я сделаю это!.. «В хоккей играют настоящие мужчины, трус не играет в хоккей! Трус не играет в хоккей!»
Хрясь!!! Нож соскочил, консервная банка полетела на пол, а Катюшка на всякий случай зажмурилась. «А пусть он сам готовит еду… и пусть сам обо мне заботится… Полина никогда бы не стала варить гадкие макароны, она заказала бы суши – прямо сюда! И их, наверное, доставили бы на вертолете МЧС…»
– Ты чем занимаешься?
Катюшка открыла один глаз и увидела Сергея. Пришлось открывать второй глаз.
– Готовлю… макароны с тушенкой.
Он посмотрел на валявшуюся на полу банку тушенки, на горку макарон рядом, на кастрюлю, на жалкие остатки колбасы…
– Ты уверена, что занималась именно этим? – усмехнулся Сергей и убрал челку со лба.
– Уверена, – кивнула Катюшка, – просто не было открывалки и… дуршлаг куда-то запропастился… Ничего, что я колбасу съела?
– Ничего, – еще раз усмехнулся Сергей, – только я ее привез для Вики, она просила.
– А, понятно… А может, она захочет макарон?
– Сомневаюсь.
Вообще-то Катюшка тоже в этом очень сильно сомневалась, но нужно же было хоть что-то сказать.
– А когда будет шашлык? – вспомнив о роли уверенной в себе красотки, торопливо поинтересовалась она.
– Когда стемнеет, – улыбнулся Сергей, поднял с пола консервную банку и со стуком поставил ее на стол.
То одно, то другое. Работа не отпускала, и домой Шурыгин вернулся только в десять. Душа пела, душа волновалась, душа трепетно хранила воспоминания о встрече с Любой. Каждый телефонный звонок (а их количество перевалило уже за восемь) был разобран по предложениям и словам, тщательно проанализирован и вспоминался с любовью.
Разлука в день-два столь огорчительна, столь болезненна… Теперь нужно пригласить Любу в театр или ресторан.
«Боже, еще один вечер, проведенный с ней!»
Петр Петрович вынимал ключи из кармана и, как мальчишка, пытался определить: когда уже можно поцеловать?
Эта мысль обжигала сердце, вызывала улыбку и сто миллионов сомнений. Конечно, это должно произойти спонтанно, но все же когда?
Какие у нее губы на вкус?
Ответит ли она на поцелуй?
– Рано, рано, – бурчал Шурыгин, решительно опуская себя с небес на землю.
Больше всего на свете он боялся обидеть Любу, поторопить. Сбежала же она тогда из «Пино Гроз». Еще бы! Все чужие. Да и он хорош – бросил ее одну. Нет, нельзя повторять ошибок, да и как поцеловать? Как? А вдруг она превратится в черную кошку или пантеру? Петр Петрович закинул голову назад и от души засмеялся, и только в этот момент понял, что находится в квартире один. Темно, тихо и пусто.
Где Катя?
Быстро сняв ботинки, Шурыгин заглянул в комнату младшей дочери, затем прошел в кухню.
Ознакомительная версия.
